– Милые штучки.

Это наша тайная шутка; я рассчитывал на смех.

Эрин не улыбнулась. Вместо этого она взяла мою руку и холодно обняла другой. Мое ухо обдало теплом от ее шепота:

– Это деньги семьи, Эрн.

Слова были назойливые, украденные. Майкл сказал мне то же самое, когда закопал Алана. «Это наши деньги». Смысл был ясен. Он их заработал. Убил за них. Заявлял права на владение ими и предлагал мне долю за молчание. Не знаю, чего я ожидал услышать от Эрин, возможно, какое-то извинение, или, когда она потянулась к моему уху, что-нибудь страстное, или комбинацию того и другого: пылкое извинение. Но я не думал, что она станет вестником Майкла и, пока тот улыбается и говорит, что в долгу передо мной, я услышу холодное: «Это деньги семьи, Эрн». Не крылся ли здесь намек на возможные последствия, если я не подыграю им? Или это было просто предупреждение? Эрин ушла до того, как я успел прийти к определенному выводу, а спросить ее на глазах у всех я не мог.

Группа быстро разделилась на фракции. Люси и София подошли ко мне и Майклу. Люси, предположительно, не хотела выпускать из виду мужа, а София, вероятно, не хотела, чтобы я болтал про деньги, пока не решил, дам ли ей что-нибудь. Эрин образовала кластер с моей матерью и Марсело. Стремясь не выказывать особого интереса, я пытался прочесть выражение лица Одри. Оно было мне незнакомо, и я решил, что, должно быть, это выражение теплого приема. Кэтрин присоединилась к стае Эрин, а Энди оказался выброшенным на мель посередине и медленно подгреб к нашей группе.

Майкл, вероятно поняв, что должен задавать тон и если он не заговорит, то все будут молчать, пытался непринужденно болтать, рассказывая нам, как по пути сюда заставлял Эрин останавливаться на каждой заправке и покупал на пробу разные шоколадки.

– И какая лучшая?

Я договорился с собой и решил быть таким же вежливым с Майклом, как он со мной, а потому попытался вступить в беседу.

– Результаты неоднозначные. – Он кивнул и похлопал себя по животу. – Мне нужно больше данных.

Люси чересчур громко рассмеялась.

– А что это за фургон? – спросила София. – Вы не заметили, в приглашении было написано про «горный приют»? Удивительно, что вы вообще добрались сюда.

– В конторе по аренде куда-то задевали заявку – предполагалось, что будет большой грузовик. Но у них оказался только этот фургон, иначе нам пришлось бы взять хетчбэк Эрин, а в него все мое барахло не вместилось бы, учитывая, что завтра нужно снова платить за хранение, а из меня там и так уже высосали уйму денег. Так что в кузове вся моя гостиная. Мы немного переживали, но он справился.

– Ты привез кресло на снег? – Энди засмеялся.

Меня все еще задевало то, как Майкл употребляет слово «мы».

– Я бы лучше заплатила сверху. Ты приволок все это сюда, чтобы сэкономить несколько долларов? – спросила София.

– По-моему, это очень разумно, – пробормотала Люси. – Я думала, у меня до сих пор бо́льшая часть наших…

– Это то, что у них было, – перебил ее Майкл. – Плюс мы добились, чтобы нам отдали его с хорошей скидкой, разумеется. И мне все равно пришлось бы перевозить свои вещи на следующей неделе, так что могу потаскать их с собой несколько дней. В общем, стоило рискнуть и забрать их наверх.

– Ты можешь хранить свои вещи у меня, если нужно, – сказал я, то ли чтобы заполнить паузу, а то ли потому, что почти не слушал; одно мое ухо было направлено в сторону разговора Эрин и Кэтрин.

Полезный совет: когда шепчетесь о секретах, не используйте слишком много шипящих – шипение прорывается сквозь воздух. Я услышал, как Кэтрин сказала: «каждый в своей», но не мог понять, спрашивала она или утверждала. Лучше бы это не доносилось до моих ушей, но нет. Майкл и София оба с любопытством глядели на меня. Лишь через секунду я понял, что сказал, а когда это произошло, подумал, сейчас Майкл заявит: «Уже храню».

– Ловлю тебя на слове, братец, – вместо этого произнес он.

– Я бросила курить, – встряла Люси.

Майкл посмотрел на нее, как родитель смотрит на ребенка, прервавшего разговор взрослых за бокалом вина, чтобы показать им сальто-мортале.

– Молодец, – сказал он таким тоном, будто посылал куда подальше. – Ну и как мы будем здесь развлекаться? Поверьте мне, я в восторге от перспективы посидеть в ресторане и баре, но не собираюсь все выходные провести взаперти.

Мы с Энди хором возгласили:

– На крыше есть джакузи!

– Эй, вы! – окликнул нас Марсело.

Люси обогнула Энди со скоростью, достойной гонок «Формулы-1», чтобы оказаться рядом с Майклом. Мы с Софией потащились сзади.

– Ты покраснел, – тихо подколола меня сестра. – В чем дело? Благоговеешь?

Я покачал головой:

– Я совсем растерялся. Не ожидал такого.

– Аналогично. – София сморщила нос. – Cuidado.

Хоть я и не говорю по-испански, иногда сестра бросается в меня испанскими словами. Это слово мне известно, я слышал его не раз: «Осторожно».

Мы присоединились к группе Марсело, Майкл отдрейфовал к Эрин, а она сунула руку в его задний карман. Когда мы были женаты – впрочем, мы до сих пор женаты, лучше было бы сказать, когда мы были вместе, – Эрин не проявляла особой склонности к выражению привязанности на людях. У нее было трудное детство, ее растил отец-одиночка, который тайно поколачивал дочь, а на публике приголубливал. В результате ей с трудом удавалось воспринимать избыточные проявления любви как искренние, как нечто большее, чем просто действие. Она им не доверяла. Я упоминаю об этом, потому что мы редко целовались прилюдно и определенно никогда не совали руки в задние карманы друг другу. Ладонь Эрин иногда ложилась мне на талию, может быть. Ее показная симпатия к Майклу поразила меня, как очень наигранная. Даже собственническая. Не знаю, на кого был рассчитан этот спектакль – на меня или на Люси. Может быть, я из ревности придавал этому игривому жесту слишком большое значение и у моего брата просто задница была получше моей.

– Мы решили, – произнес Марсело достаточно громко, чтобы услышала вся группа, но адресуясь к Майклу и Эрин, – что должны сказать вам кое-что, иначе вы можете услышать это от других.

– Я не уверена…

– Люси, прошу тебя. Майкл, меньше всего в эти выходные мы хотели бы подвергать тебя ненужному стрессу. Но либо мы скажем об этом сейчас, либо дождемся, когда до вас дойдут слухи.

Моя мать, как обычно, кивала, пока он говорил, и ее кивки были более весомыми, чем слова Марсело. Майкл окинул нас всех быстрым взглядом, но, могу поклясться, его интересовало мое лицо. Вероятно, он подумал, что это вступление имеет какое-то отношение к деньгам. Или к ним с Эрин.

– Тут произошел несчастный случай, – продолжил Марсело. – Утром нашли мертвого мужчину. Похоже, он заблудился ночью и умер от переохлаждения. – Взгляд Марсело шмелем облетел нас всех, но остановился на Софии, будто побуждая ее подать голос. – Больше мне добавить нечего.