Я не стану плакать – только этого не хватало! Я окинула мутным взглядом кафе и нашла то, что искала, – за столом в углу сидела компания парней в спортивных костюмах и с толстыми золотыми цепями на шеях и запястьях. Наши люди, блин… Выбрав самого, на мой пьяный взгляд, симпатичного, я нетвердой походкой приблизилась к нему и без обиняков предложила:

– Хочешь быть моим парнем?

Тот, понятное дело, ошалел. Да и вставшие из-за углового стола Башка и Гамаюн не добавили желания со мной знакомиться. Я поняла причину, повернулась к охране и рявкнула:

– Что надо?! Какого хрена вы за мной таскаетесь все время?! А ну, пошли вон отсюда!

Разумеется, никто никуда не пошел – с них явно хватило одного косяка с тем, что я напилась у них на глазах, а потому допускать второй они не были настроены.

– Саша, может, хватит? – примирительно предложил полный рыжеволосый Гамаюн, незаметно оттирая меня от столика. – Поехали домой, а? Поспишь, отдохнешь – завтра пройдет.

– Пошшшел ты! – процедила я. – Всю жизнь мне отравили!

– Клещ нам не спустит, ты же знаешь… ну, в смысле – папа твой, – поправился Башка, удивительно похожий на гигантский чупа-чупс.

При упоминании клички моего отца одетые в спортивные костюмы парни как-то сразу сникли, хотя уже были настроены размяться и устроить драку с моей охраной. А мой несостоявшийся кавалер поднял вверх руки и примирительно заговорил:

– Слышь, пацаны… это… я не по этой части, она малолетка же. Я и не хотел ничего, она сама, вы ж видели. Да и рамсы с Клещом не по теме.

– А вы чьи будете? – перекатывая во рту жвачку, поинтересовался Башка.

– Мы-то Вити Меченого. Давай мирно разбежимся – мы девчонку пальцем не трогали.

– Не вопрос, – кивнул Башка.

Гамаюн безо всякого уже почтения сгреб меня на плечо и потащил к машине, а Башка пошел следом, не забыв вытрясти у официанта те деньги, что я заплатила ему за выпивку.

– Урок тебе, мальчик, – нельзя малолеткам наливать! – назидательно произнес он, похлопав побледневшего парнишку по щеке.

Я уснула прямо в машине: легла на заднее сиденье и отключилась. Проснулась уже во дворе от противных спазмов в желудке. Едва успела открыть дверку и свеситься на улицу, как меня начало выворачивать наизнанку.

– Вот черт… – с досадой проговорил Гамаюн, слушая мои стоны. – Хорошо еще, что Клещ в больнице, а то досталось бы нам.

– Погоди, еще достанется, – буркнул в ответ Башка, выходя из машины. – Вон идет…

Я тоже кое-как повернула голову и увидела приближающегося к машине Акелу. Он подошел, критическим взглядом окинул меня, висящую почти до земли, потом Башку и Гамаюна.

– И кто из вас позволил девчонке так надраться? – спокойно полюбопытствовал он.

– А ты сам попробуй ей что-то запретить, – буркнул злой как сто чертей Башка. – Она с мальства делала что хотела, Клещ никогда не препятствовал.

– Замечательное оправдание, – ледяным тоном отозвался Акела. – И что же – в следующий раз она решит уколоться, а вы ей «баян» с героином принесете? А что – Клещ ведь ей ничего не запрещает! Мозги ваши где ночевали, когда она где-то так нализалась? Где вы были?

– Не ори ты! – взвился вдруг Башка. – Я нанимался, что ли, малолетку капризную по барам отлавливать?! Да на фиг она мне сдалась вообще?! Легче в бригаде на разборки ездить, чем эту стерву бестолковую пасти!

Возмущению моему не было предела, но я не могла ни сказать, ни тем более сделать ничего – меня по-прежнему выворачивало. Вместо меня все сделал Акела. Он коротко размахнулся и локтем врезал Башке куда-то в живот. Башка сложился, как перочинный ножик, а Гамаюн мгновенно признал поражение:

– Все-все, охолонись, Акела! Не прав Башка, по-любому не прав!

– А ну, метись отсюда, – процедил Акела, вытаскивая меня из машины. – И чтобы я вас не видел и не слышал. Я сам за ней присмотрю.

Он понес меня в дом, на ходу давая распоряжения подскочившей домработнице Гале. Та заохала, глядя на мое почти бездыханное тело, а уж когда уловила запах спиртного, и вовсе расстроилась.

Вдвоем с Акелой они уложили меня в постель, раздели, Галя собрала в хвост мои спутанные волосы, умыла, как получилось, лицо, заботливо поставила к кровати тазик. Акела тем временем принес стакан с какой-то мутноватой жидкостью и заставил меня выпить залпом. Вкус оказался омерзительный, и даже присутствие в напитке лимона не смогло это исправить.

– Что… что это? – прохрипела я, хватаясь за горло, которое горело так, словно я хватанула стакан чего-то едкого.

– Что надо, – буркнул Акела. – Ложись спать, завтра будем разговаривать.

Он взял Галю за локоть и вывел из комнаты. Самое ужасное заключалось в том, что я услышала звук проворачиваемого в замке ключа – Акела меня запер!!! Запер в моем собственном доме, в комнате, лишив возможности даже во двор выйти! Этого я перенести уже не могла. Даже отец не позволял себе таких крутых мер. Хочешь, значит, власть показать? Ага, попробуй! Не соображая, что творю, я открыла окно и сиганула вниз.

Такой дикой боли мне не доводилось испытывать никогда. Я каталась по земле и орала, поджимая левую ногу, ступня которой вывернулась в сторону и существовала как бы отдельно. На мой вой из окна кухни выглянула Галя – и двор огласился воплем еще более громким. С крыльца уже летел Акела, из двери черного хода – Галя, причитая на ходу. Акела оказался около меня первым, упал на колени и сразу взялся за лодыжку травмированной ноги:

– Лежи спокойно! Ты как тут оказалась? – Подняв глаза вверх, увидел распахнутое окно спальни и все понял. – Ох, глупая ты… Кому хуже сделала? Перелом у тебя, и, как я вижу, непростой – надо ехать в больницу. А ты к тому же пьяная. Что мне с тобой делать, а?

Я орала от боли, однако слез не было – даже в такой ситуации я ухитрилась не заплакать.

– Интересно, сколько твой отец платит охране, чтобы они твои выходки терпели? – бормотал Акела, с помощью Гали сооружая какую-то невиданную конструкцию из бинтов, паркетных плашек и ваты – все это добро домработница сообразила прихватить. – У тебя совсем совести нет? Отец в больнице, а ты фортель за фортелем выкидываешь!

– В больницу бы ее, – подала голос Галя, которой уже было меня жаль.

– Надо, – кивнул Акела, закончив импровизированную повязку. – Но нельзя – пьяная. Сейчас решу, только в дом ее унесу.

Он снова принес меня в комнату и хмыкнул:

– Не часто ты стала на мне ездить? Что, позвать Галю – или одна полежишь минут десять?

– Что со мной случится… – пробурчала я.

– О, я тоже так думал! – со смехом ответил Акела, направляясь к двери. – Но ты, вишь ли, девушка шустрая. Сейчас откуда прыгать будешь? Окно – уже банально, советую крышу.

С этими словами он ушел, а я взвыла от боли и обиды – вот же дура! Зачем, с какого перепуга я сиганула из этого окна?! Сломала ногу! Прощай, выпускной вечер! Куда я с гипсом? Да его еще и наложить нужно…