— Ну ты мне устроила! — зашипел Роберт, нервно шаря по карманам в поисках сигарет. — Женщина-уролог! Ты хоть представляешь, как это стыдно?

— Здесь нельзя курить! — напомнила ему Регина.

— Да, конечно. — Он убрал сигареты.

— Как я могла догадаться, что это женщина? — оправдывалась его жена. — В справочнике было написано: «Урологическая практика — доктор Урбанский, доктор Гешайдле». Женщины в этой профессии почти не встречаются, я и не подумала об этом.

— Вот теперь будем расхлёбывать, — прошептал он и в отчаянии огляделся, в любую минуту ожидая, что разразится катастрофа.

Менее чем через минуту она разразилась: в кабинет вошла привлекательная женщина лет тридцати в белом халате.

— Здравствуйте, я доктор Гешайдле, практикующий уролог и нефролог, — она произнесла всё это с баварским крестьянским акцентом, широко улыбнулась и протянула руку для пожатия.

Роберт подумывал о бегстве. Регина пожала протянутую руку.

Доктор села за свой стол и раскрыла ещё пустую карточку пациента.

— Чем могу быть вам полезна, господин и госпожа Маркуард?

— Мы вот уже год целенаправленно пытаемся зачать ребенка, — решительно врала Регина, — и до сих пор не добились результата. Мой гинеколог посоветовал мне сперва обследовать мужа.

Молодая докторша излучала счастье.

— Правильно, правильно, сперва обследуются мужчины. Но для начала несколько общих вопросов. Сколько вам лет?

— Моему мужу сорок, а мне тридцать шесть, госпожа доктор. Беременности у меня не было ни одной.

Докторша кивнула.

— Господин Маркуард, как часто вы имеете половые сношения с вашей женой?

Роберт сглотнул.

— Пусть лучше она...

Регина наклонилась вперёд:

— Между девятым и пятнадцатым днями моего цикла—как можно чаще. Всё остальное время мы воздерживаемся, чтобы повысить в сперме концентрацию семенных клеток.

— Ну надо же! — воскликнула доктор Гешайдле. — Как основательно вы подходите к вопросу! Не было ли у вас серьёзных заболеваний и операций?

Регина и Роберт отрицательно покачали головой.

— Господин Маркуард, у вас бывают проблемы с эрекцией или нарушение либидо?

— Разумеется, нет, — оскорбился он.

— А как с эякуляцией?

Он почувствовал, как его лицо наливается кровью.

— Никаких проблем, госпожа доктор.

Урологиня встала.

— Хорошо, тогда я хотела бы вас осмотреть. Господин Маркуард, будьте любезны снять брюки!

Его бросало то в жар, то в холод. Он медленно подчинился и лёг на кушетку в таком напряжении, как будто ему предстоял допрос в КГБ с применением пыток. Доктор Гешайдле натянула резиновые перчатки и осмотрела его гениталии.

— Вид просто великолепный, — радостно прокомментировала она. — У вас нет ни изъянов, ни наростов, ни изменений кожного покрова, господин Маркуард. Не страдаете ли вы преждевременным семяизвержением?

«Я убью эту бабу!» — подумал Роберт и через силу ответил:

— Нет... естественно, нет.

— Отлично! Тогда пойдите, пожалуйста, в туалет и эякулируйте в эту мензурку!

Он и так был здесь не в своей тарелке, теперь же окончательно почувствовал себя как подросток с эрекцией, выпирающей из штанов, когда его вызывают к доске.

«Я её убью», — снова подумал он и произнес заикаясь:

— Но, но, госпожа доктор...

Она понимающе улыбнулась:

— Это важно, господин Маркуард. Мне ведь надо узнать, достаточно ли у вас семенной жидкости. Кроме того, играет роль число и подвижность сперматозоидов. Если вы испытываете трудности с онанированием, пусть вас сопровождает ваша жена.

— Нет, нет, я справлюсь сам, — пролепетал он в мучительном приступе стыда и вышел из кабинета.

У регистратуры стояли три молоденькие медсестры. Роберт в испуге прикрыл мензурку ладонями.

Альтернативщик вопросительно взглянул на Сюзанну:

— Что написать в заявке на ремонт?

Она как раз говорила по телефону. Зажав ладонью мембрану, она простонала:

— Ох уж эти мужчины! Техника — это как раз женское дело. Да напиши просто как есть: сломалась круглая дырка, в которую вытекает вода.

— Госпожа Раймунд, — робко предложил альтернативщик, — а можно я напишу «сток»?

Из-за угла коридора показался доктор Леман, он засмеялся:

— «Круглая дырка, в которую вытекает вода». Это надо занести в коллекцию наших перлов, госпожа Раймунд!

— Да на здоровье! — сердито буркнула она и заторопила альтернативщика: — Маркус, дописывай скорее эту проклятую заявку и поди принеси свежие простыни для круглого родового кресла! — И она вновь погрузилась в рутину текущих дел за своим письменным столом.

Ночью ей приснился Рене, от этого она проснулась и ещё целый час ворочалась в темноте. Три года назад она совершила ошибку— влюбилась. В Рене. До сих пор это имя звучит для неё сладкой музыкой — несмотря ни на что. А какие у него были красивые тёмные волосы! А эти глаза... Слишком красивые для уже немолодой акушерки, которая носит очки и не может полностью согнуть правую ногу в колене. Что делать этому мужчине с такой калекой, как она? Поэтому было совершенно логично, что после двух ночей любви он её бросил. С тех пор она решила больше никогда не заходить так далеко.

Ночь была её врагиня.

День был ей друг. День приносил ей веру в себя, успех, радость... пока снова не наступала ночь.

Биргит распахнула дверь кабинета.

— Сюзанна, тут этот... — Она взглянула на её отсутствующее лицо и осеклась: — Я помешала?

— Нет, не помешала. Что там у тебя?

Биргит держала в руках письмо.

— Только что курьер передал для тебя. Кажется, личное.

Сюзанна вздрогнула:

— Курьер?!

— Да. Он показался мне знакомым. Кажется, это тот брат, который три месяца назад привозил рожать свою сестру. Очень привлекательный парень, ничего не скажешь. У меня перед такими коленки подкашиваются.

— Чёрт бы побрал этого курьера! — Сюзанна взяла в руки письмо со смешанным чувством злости, печали и невольного любопытства.

— Но это же ужасно, Аня! — сказал Себастьян, полный глубокого сочувствия, и обнял её. Она выла, как цепная собака. Был вечер. В маленькой кухне горел свет.

— Я могу хоть что-нибудь сделать для тебя?

— Да, — всхлипывала она. — Не оставляй меня одну, пожалуйста. Я так, несчастна. У меня больше никого нет... на целом свете.