Он стал подниматься по ступенькам, не отрывая глаз от этих ног. Она могла завести его в пропасть, а он и не заметил бы.

Квартирка была маленькая, с двумя крошечными спаленками. Гостиная, кухня, столовая — все умещалось в одной комнате, не больше кузова его грузовика. Но здесь было уютно и светло. Желтые стены в кухонной зоне, ярко‑голубые с белым — в гостиной. Наверняка квартира с самого начала была так отделана. Мэтт был уверен, что сама Эми вряд ли выбрала бы такие яркие тона. У нее было много прекрасных качеств: умная, преданная, всегда готовая защитить, красивая… но вот назвать ее жизнерадостной очень трудно.

В доказательство его правоты Эми бросила на диван одеяло и подушку и уставилась на Мэтта с выражением, которое тот даже не пытался разгадать.

— Спасибо, — выдавил он.

Она кивнула и отвернулась.

Но тут же повернулась снова.

Их взгляды скрестились на долгое мгновение. И воздух забурлил электричеством.

Забыв обо всем, Мэтт шагнул к ней, но она немедленно ретировалась в спальню.

Умница.

Два часа спустя он все еще ворочался на диване, слишком узком для его плеч и фута на два короче, чем надо. И какого дьявола он тут делает?

Думает о сексе. О чем же еще? Сексе с Эми, что, как теперь ему казалось, вовсе не было блестящей идеей.

Слабо сказано. Это чрезвычайно глупая идея, поскольку стало ясно, что прошлое Эми отнюдь не было безоблачным. И возможно, он разбередил рану, когда привел к ней Райли. Нужно было держаться от нее как можно дальше. И это было бы правильно! Можно подумать, у нее в жизни мало сложностей!

Устроиться поудобнее было невозможно. Мэтт сел и положил ноги на маленький журнальный столик. Стало чуть получше.

Он велел себе считать овец, но когда закрыл глаза, на ум пришли не овцы. А Эми. Оседлавшая его. Голая.

Черт побери, если это не гораздо лучше, чем овцы! Но видение мало способствовало сну, и Мэтт поднялся, решив, что тут может помочь набег на кухню. Услышав шорох, он понял, что не один страдает бессонницей, и тут же столкнулся с теплым гибким телом.

ЭМИ!

Он схватил ее, и оба повалились на диван.

Она оказалась на нем, теплая, растрепанная, груди вздымались, терлись о его грудь.

— Ты в порядке?

Очевидно, да. Потому что вцепилась в его волосы и стала целовать глубоким, влажным, настоящим поцелуем. Да! Именно в этом он нуждался весь гребаный день. Идеально.

ОНА идеальна.

Мгновенно возбудившись, Мэтт подмял ее под себя, раздвинул ноги коленом и устроился между ее бедрами. Было темно, почти ничего не видно, но ощущать он способен многое! И то, что ощущал, заставило заколотиться сердце. Похоже, на ней была все та же майка, трусики и ничего больше. Все это он обнаружил, когда его руки скользнули под майку и сжали ее груди.

Эми выдохнула его имя, и он окаменел, сообразив, что навис над ней и продолжал ласкать груди. Как же он хотел целовать ее, касаться, пока она не воспламенится настолько, что не сможет его остановить. И мысль об этом все больше распаляла воображение.

Но, Иисусе, он забыл причину, по которой оказался здесь: в соседней комнате спит Райли.

Поистине геркулесовыми усилиями ему удалось отпустить Эми и подняться.

Но расстояние не помогло. Не помог и вид Эми, распростертой на диване и пытавшейся отдышаться. Майка задралась, и белые узкие трусики выглядели в темноте очень сексуально. Как он хотел сунуть руку в эти трусики! Хотел больше всего на свете!

Ничего не выйдет.

Схватив подушку и одеяло, Мэтт направился к двери.

— Переночую в грузовике.

Вранье. Сегодня ему не заснуть.

— Мне казалось, что там неудобно, — заметила Эми.

Да, а спать с таким стояком еще неудобнее. Придется как‑то пережить.

Шоколад — лучшая в мире вещь.

Эми встала рано. У нее есть время до четырех часов дня, чтобы попытаться подняться на Сьерра‑Медоуз и вернуться. Ключевое слово — «попытаться». Она совсем не была уверена в своей способности сделать это, но попробовать нужно.

По крайней мере есть надежда, что все удастся.

Эми решала, стоит или нет оставить Райли записку или разбудить, когда из комнаты, спотыкаясь, выбралась Райли. На ней были все те же драные джинсы, но рубашку она сменила. Эта была порвана по нынешней дурацкой моде тинейджеров.

— Хорошо спала? — спросила Эми.

— Угу.

Райли глянула в кухонное окно.

— А коп смылся.

Да, Мэтт уехал. Она слышала шум мотора на рассвете. Сама Эми лежала без сна в постели, разгоряченная, изнывающая, вспоминавшая его ласки, когда грузовик отъехал от дома.

— Он не коп. Он лесничий.

— Одно и то же.

Верно.

Эми кивнула, узнав присущие ей самой властные нотки в голосе Райли.

— Послушай, я поднимусь на Сьерра‑Медоуз, а ты можешь остаться здесь и еще поспать. Горячая вода есть, еда есть… телевизор.

Райли настороженно огляделась.

— Не знаю.

— Никто тебя не потревожит. Ты чего‑то боишься? Если кто‑то тебя преследует, я скорее всего могу помочь…

— Нет, — поспешно перебила Райли. Слишком поспешно. — Мне не нужна помощь. Я в порядке.

Сердце Эми сжалось, потому что она когда‑то была в положении Райли — одна, перепуганная, когда не к кому обратиться. Нет, не совсем так. Ей было к кому обратиться, но она сама все испортила, так что когда понадобилась помощь, никто ей не верил.

— Здесь ты в безопасности, — заверила Эми.

Райли кивнула, и Эми почувствовала облегчение. Может, она останется. И хотя бы в этот день не будет бояться.

— Мне позвонить кому‑нибудь из твоих друзей? Дать знать, что ты здесь?

— Нет.

Не вышло…

— Я подобрала кое‑какую одежду, вдруг понадобится, — сказала Эми. — В холодильнике есть еда, правда, немного. Если попозже зайдешь в закусочную, я приготовлю тебе поесть. Что захочешь.

— Почему?

Райли спрашивала не о еде. И Эми это понимала. Только не знала, как ответить, поэтому предпочла откровенность:

— Потому что была в твоей шкуре. Знаю, каково это, когда понятия не имеешь, откуда возьмешь еду в следующий раз. Но сегодня тебе не придется ломать над этим голову.

За два часа Эми сумела добраться до Сьерра‑Медоуз только потому, что на этот раз точно знала, куда идти.