Я с нетерпением ожидал, когда спасенных доставят на борт. Мы атаковали противника на середине морского торгового пути; судно горело так ярко, что его, вероятно, было видно за 70 километров, а может быть, поэтому следовало потопить как можно скорее. Когда в конце концов шлюпки причалили к нашему борту, мы осторожно подняли раненых на палубу, предоставив здоровым самим взбираться по качающемуся шторм-трапу. Если кто-нибудь прыгал на трап слишком рано, то пляшущая на волнах лодка грозила раздробить ему ноги о борт корабля, с расстояния меньше 300 метров мы вновь открыли огонь по покинутому кораблю, и обломки долетали до самого «Атлантиса». Наши снаряды проделали в бортах судна огромные пробоины, через которые сыпался уголь, и спустя десять минут судно перевернулось. Какое-то мгновение его корпус лежал на поверхности воды, похожий на гигантского кита, затем его поглотили волны вместе с пятью моряками.

Пароход имел название «Кинг-Сити», водоизмещением 4744 тонны, принадлежал пароходной линии Риардона Смита в Кардиффе и был построен в Англии в 1928 году. Среди пятерых погибших моряков было четверо молодых курсантов, которые оказались в своей каюте под горящим капитанским мостиком, как в ловушке, и юнга. Кроме шкипера в число спасшихся вошли 26 англичан и 12 цветных моряков-арабов из Адена или полукровок из Гоа. Двое из англичан были тяжело ранены, и их следовало немедленно оперировать, но одному из них уже никто не мог помочь, и он умер на операционном столе.

Допрос шкипера показал, что «Кинг-Сити» выполнял чартерный рейс со стороны адмиралтейства и перевозил 7136 тонн угля из Уэльса и 201 тонну кокса из Кардиффа, направляясь в Сингапур. Его двигатели были в таком плохом состоянии, что не могли поддерживать расчетную скорость 9 узлов. С той поры, как корабль вошел в зону пассатов, он мог развивать скорость только 4,5 узла, но в это самое утро он окончательно остановился, когда отказала вентиляция кочегарки. На судне нас заметили всего за три минуты до нашей атаки. От первых трех попаданий загорелся мостик, кубрики экипажа, и был ранен второй помощник, лежащий в своей койке; шкипер спал, его разбудили и сообщили новость, что приближается неизвестный корабль. Он сказал, что слышал, как в Дурбане вскользь упоминали о том, что, похоже, в Индийском океане ходит какой-то рейдер, но не сообщили его предполагаемого местонахождения и не приказали принять дополнительные меры предосторожности.

На следующее утро мертвый английский моряк, накрытый флагом родной страны, в моем присутствии и присутствии моих людей был погребен в море. Подобно «Талейрану», «Кинг-Сити» не успел связаться по радио, и это означало, что мы могли оставаться в том же районе без опасения быть обнаруженными. Тем не менее за последующие несколько дней мы внесли некоторые изменения во внешний вид «Атлантиса», включая демонтаж нескольких подъемных грузовых стрел, которые специально держали наготове на тот случай, если будет циркулировать точное описание корабля.

К этому времени я начал беспокоиться насчет «Тираны». Я снабдил ее капитана тремя готовыми закодированными сообщениями, которые он должен был отправить от имени «Атлантиса» из трех далеко расположенных друг от друга пунктах, но пока что мы ничего не принимали. Я не мог поверить, что судно потеряно, и все же мы бы перехватили любую передачу с «Тираны». Пока я пытался решить эту задачу, мы перехватили сигнал SOS от английского танкера «Британский командир» на волне 600 метров: «QQQ – остановлены неизвестным судном в районе...» и потом «судно нас обстреливает». Оба сообщения были быстро и точно повторены Наталем. Его примеру последовали Уолфиш-Бей, Ангола-Бей и Такоради, и эфир наполнился шумом и треском. Лоренсу-Маркиш неосторожно передал новости на португальский корабль, а затем повторил оба сигнала SOS. Наталь вызвал «Британский командир», но не получил никакого ответа; затем Наталь, Момбаса и Маврикий поочередно послали свои предупреждения и попытались связаться с танкером, в эфире стоял дикий шум.

Это было доказательством того, что «Пингвин» появился в Индийском океане, что было для нас неудобно. Хотя этот корабль и обеспечивал бы нам алиби на несколько дней, он ограничил бы наше пребывание в водах Маврикия и насторожил бы все судоходство противника. В то же время теперь один рейдер сможет помогать другому, посылая ложные сигналы бедствия и фальшивые сообщения о своем местоположении, сбивая с толку вражеские патрули, – лишний пример того, насколько важную роль играет радиосвязь в войне на море.

Во всяком случае, в наших действиях радиосвязь играла все более важную роль. Если «Тирана» не выйдет на связь между 28 и 31 августа, нам придется попытаться использовать наш менее мощный передатчик, чтобы предупредить Морской штаб о том, что этому кораблю опасно появляться в водах, патрулируемых подводными лодками держав оси Берлин – Рим.

На борту царило большое оживление, когда Морской штаб прислал сообщение о последнем награждении. «Атлантис» получил 50 Железных крестов 2-го класса, а я получил Железный крест 1-го класса. Теперь в моем распоряжении было 80 Железных крестов, и после долгого обсуждения со своими офицерами я нашел возможность справедливо распределить их среди членов команды, не забывая тех, кто сыграл немалую роль в оснащении корабля и разработке его камуфляжа.

1 сентября 1940 года – в годовщину начала войны – я пожаловал награды тем, кто был достоин их получения. В этот день мы также отметили наш пятый месяц в море. С тех пор как покинули Германию, мы покрыли общее расстояние 44 тысячи миль. Общее число людей на борту составляло 473 человека, и в их число входили 82 белых пленника и 62 азиата.

Мы по-прежнему не имели никаких вестей от «Тираны». Настало время еще раз попробовать связаться с помощью нашего собственного передатчика. Поэтому мы два дня шли на юг со скоростью 11 узлов, а потом передали через короткие интервалы на волне 18 и 24 метра краткое сообщение: «Приз номер 1 отплыл 4 августа».

Час спустя пришло подтверждение из Берлина: «Приз номер 1 отплыл 4 сентября».

Я громко выругался. Теперь я был вынужден передавать все снова и предоставлять врагу очередную возможность засечь мое местоположение – и все потому, что какой-то идиот в Германии был слишком сонным, а потому невнимательным. Но я не стал исправлять ошибку Берлина – «Тирана» появится в Бискайском заливе неожиданно, без предупреждения, и платить за это любую цену не следовало. Опять мы весь день шли на скорости 11 узлов – на этот раз на восток, – прежде чем передать сигнал на волне 24 марта: «7230-тонный корабль «Тирана» ожидается прибытием в Сен-Назер около 10 сентября, на корме орудие, на палубе грузовики. «Атлантис». На этот раз сообщение приняли, и на следующий день Морской штаб передал поздравления.

Тем временем мы снова повернули на север, чтобы пройти по маршруту «Тираны» до Маврикия. Погода была прекрасной, видимость в сухом воздухе до 60 километров и ровная температура 20 °С.

Как-то утром в предрассветной мгле впередсмотрящий заметил желтую дымовую трубу в 20 километрах от нас, и мы бросились к боевым постам. Когда «Атлантис» совершил поворот, я увидел, что это танкер, потому что труба судна была сдвинута далеко к корме. Мы увеличили скорость до 14 узлов, и расстояние между нами стало быстро сокращаться; вскоре мы смогли разглядеть небольшое орудие на корме противника. На корабли своевременно обрушился ливень со шквалом, и я воспользовался этим, чтобы еще ближе подойти к нашей жертве. Когда погода прояснилась, оказалось, что разрыв между нами сократился до 8500 метров, и можно было видеть, что у экипажа обнаруженного танкера возникли подозрения; возле орудия суетилась орудийная прислуга и наводила его на нас, а судно тем временем резко повернуло и пошло курсом параллельным нашему. Но мы продолжали идти своим курсом как ни в чем не бывало, и спустя семь минут танкер резко повернул обратно, чтобы оставить нас за кормой и лечь на прежний курс. Артиллеристы покинули орудие, и было ясно, что подозрения шкипера танкера были настолько усыплены, что он даже не удосужился послать сообщение о «появлении подозрительного судна». Либо он был полностью введен в заблуждение маскировкой «Атлантиса», даже на таком близком расстоянии, либо он ждал установленного выхода в эфир, чтобы передать сигнал SOS.