Значение вклада, который внес Ян Собеский в разгром турок в 1683 году, подтверждается тем фактом, что побежденные османы сохраняли свое уважение к угасающей Речи Посполитой, не признав в XVIII веке ее разделы. На протяжении десятилетий, когда польского государства уже не существовало, в ритуал султанского двора на придворных церемониях входил обязательный вопрос: «Посол Лехистана уже прибыл?»[80]

После Вены польский король продолжал преследовать турецкую армию, отступавшую в словацкие и венгерские земли. 7 октября 1683 года его драгуны в количестве 10 тысяч человек были атакованы 18-тысячной турецкой конницей у современного словацкого города Штурово и были разгромлены. Поляки потеряли 2200 человек. Тем не менее Ян III к концу года освободил от османов часть северо-западных земель Венгрии и город Грац. На обратном пути в Варшаву 15 декабря 1863 года в Старом Сонче его ожидала королева. А 23 декабря состоялся его триумфальный вьезд в Краков.

Две поговорки остались в памяти поляков после этого славного похода. Первая из них насмешливо указывает людям, растерявшим свое добро в чужую пользу, что они ходят «с саблей и с босыми ногами», намекая этим на то, что отряды польских гусаров и польских панцирников, потеряв на обратном пути из Вены своих коней из-за недостатка корма, вернулись домой с саблями, но пешком и с босыми ногами. Другая поговорка употребляется для оценки труда, не приносящего труженику вознаграждения: «Это стоит столько же, сколько сражаться за Вену»[81].

После поражения под Веной война с Османской империей, постепенно отступавшей из Центральной Европы, продолжалась еще долго, а победителей ожидали неотложные внутригосударственные дела. Триумф скоро сменился целым рядом проблем. Несмотря на то что внешний фактор опять продемонстрировал необходимость усиления центральной власти, как и в других государствах, после Вены в Речи Посполитой так и не появилось социальной группы, на которую мог бы опереться Ян Собеский в своих централизаторских планах. По его мнению, король, закон и нация (государство) являлись тремя силами, призванными уравновешивать друг друга[82]. Но существовали ли в Речи Посполитой две последние силы в реальности? На родине Собеский безуспешно боролся с растущей оппозицией польско-литовских магнатов. Яблоновские, Опалинские, Пацы, Сапеги распространяли пасквили, срывали сеймы, саботировали королевские указы. Не было также шансов на передачу по наследству престола его сыну Якобу, который по своим качествам во многом уступал отцу.

Стремление короля усилить свои позиции внешними успехами, логически вытекавшее из отсутствия внутренних предпосылок к консолидации государства, оказалось несостоятельным. Победа под Веной, вопреки ожиданиям, не укрепила его власть, а наоборот, активизировала борьбу двора и оппозиции. Опасная тенденция к анархизации и регионализации политической жизни была уже заметна со второй половины столетия, когда роль сейма из-за частых срывов и увеличения срока дебатов снижалась, а роль сената, другими словами, магнатов, росла. Даже сейм 1681 года, на котором решались вопросы заключения антиосманского союза с Габсбургами и Московским государством, а также увеличения войска, был сорван. Только на фоне новой фазы османской экспансии в Европе эти цели были достигнуты на сейме 1683 года. Но в 1684 году борьба двора и оппозиции вспыхнула с новой силой. На сейме 1685 года, несмотря на утверждение конституции, магнаты заблокировали необходимые королю решения, в первую очередь внешнеполитические. Установленная численность войска была ниже, чем в 1683 году.

Кроме того, право сейма вотировать налоги на армию уменьшало обороноспособность Речи Посполитой. Во-первых, налоги утверждались не на период войны, а до следующего сейма, и в случае простого запаздывания его созыва возникал риск прекращения выплаты войску жалованья. Во-вторых, срыв сейма вообще ставил возможность продолжения войны под вопрос. Все это мешало своевременному поступлению налогов, выплату которых еще должны были утвердить сеймики. В 1683 году проблема была преодолена благодаря субсидиям Рима и Вены, которые, несмотря на небольшую долю в общей сумме затраченных денег, были ценны оперативностью поступления. Тем не менее поступление финансов извне ставило Речь Посполитую в немалую зависимость от Вены и Рима. В 1685 году папский нунций открыто вмешивался в военные вопросы, а в начале 1686 года даже отказал в субсидиях из-за того, что считал осаду Каменца предпочтительнее утвержденного сенатом очередного похода в Молдавию. Правда, такие шаги Рима были обусловлены скорее тем, что из-за ухудшения финансовой ситуации уже в декабре 1685 года шляхта ряда воеводств высказалась за прекращение бесконечной и обременительной войны с Османской империей.

Позиции папы римского, и тем более Габсбургов, были понятны. После победы под Веной император Леопольд начал завоевание Венгрии. Сделать это своими силами ему было сложно, и 31 марта 1684 года по настоянию папы Иннокентия XI против Турции была создана Священная лига, первоначально состоявшая из Священной Римской империи, Речи Посполитой и Венецианской республики. Расширение антиосманской коалиции позволяло Габсбургам меньше считаться с польскими интересами. В ответ Ян Собеский попытался сблизиться с Францией, чтобы укрепить положение Польши в рядах Священной лиги. В это время ухудшилась международная ситуация. В конце лета 1684 года польско-литовские войска, начав боевые действия, не смогли переправиться через Дунай. Ян Собеский с горечью отмечал в письме Иннокентию XI, что в Подолии русинские крестьяне уже успели принять ислам, добавив, правда, при этом, что женщины остались верны своему исповеданию. То же самое отмечал и французский инженер на его службе Филипп Дюпон[83].

Неудачным оказался и «буковинский поход» гетмана Станислава Яблоновского. В 1684 году гетман безуспешно пытался взять Каменец-Подольский. По результатам кампаний 1684–1685 годов армия Речи Посполитой не смогла закрепиться в Молдавии и отступила перед превосходящими крымско-татарскими силами. Поэтому не удивительно, что весной 1684 года в Польше активизировалась оппозиция, которая по мере ухудшения отношений Варшавы и Вены стала под знамена Габсбургов, стараясь не допустить укрепления власти короля в результате победы под Веной. Эта цель как нельзя лучше совпала с желанием папской и габсбургской дипломатий полностью подчинить интересы Польско-Литовского государства интересам борьбы Габсбургов с османами.

По видимости, Порта оправлялась от поражений, приведя войска из азиатских и африканских регионов. Османы временно захватили резиденцию черногорского епископа Цетинье и угрожали Львову. К концу 1685 – началу 1686 года Яна Собеского преследовала одна внешнеполитическая неудача за другой. Испарились надежды достичь успехов в Венгрии, не принесли ожидаемых результатов и попытки сблизиться с Францией. Людовик XIV не только отказал в символической военной помощи, которая по расчетам польского короля должна была повысить престиж Речи Посполитой и сделать ее положение в Священной лиге более независимым, но даже не возобновил официальные дипломатические отношения. Бранденбург, ранее