Учитывая, как на его внешности сказался разгульный образ жизни, это было вполне верное заявление.

— Когда мы приступим к делу, тебе лучше держаться подальше. Если она закричит, то у тебя мало шансов остаться в живых.

Халл издал мерзкий смешок:

— Я намерен остаться в живых, чтобы собственноручно передать эту сучку в руки старику.

Крессуэл догадывался, что намеревается сделать Халл во время долгого пути в Нортумберленд… если только не побоится разгневать беспощадного маркиза. Но это уже не его забота, главное, чтобы ему заплатили за похищение.

После беспокойной ночи Амбер, села пить свой утренний кофе, стараясь отвлечься от мучивших ее угрызений совести. Если Роб когда-либо обнаружит, что Габриелл и Леди Фантазия — одно лицо, он никогда не простит ее.

Она посмотрела в окно: шел дождь, унылый и по-весеннему прохладный. Он идеально соответствовал ее настроению.

Амбер поставила чашку на блюдце и потерла виски, отгоняя головную боль. Что же делать? Может, ей следует рассказать обо всем Грейс? Она знала, что ее наставница жаждет узнать, как продвигаются «уроки». Жанетт тоже заметила ее интерес к графу. Обе женщины, безусловно, с сочувствием и пониманием выслушают подругу, но дело в том, что сама Амбер не была готова, точнее, просто не могла обсуждать с кем-либо создавшееся положение.

— Одно ясно наверняка. Я не могу допустить, чтобы сегодня ночью граф Баррингтон встретился с Габриелл.

Ее мучили угрызения совести. Амбер подошла к секретеру, написала короткую записку и звонком вызвала Бонни.

Через час посыльный доставил ничем не примечательный конверт в городской дом графа. Роберт в недоумении открыл письмо и прочитал лаконичную записку. В послании, отправителем которого была Леди Ф., говорилось, что Габриелл нездорова и в течение нескольких дней не сможет встретиться с ним.

Не дав себе труда подумать о последствиях, Роберт позвал Фрога и велел ему вывести жеребца.

Он вымок до нитки, пока доехал до ворот «Дома грез». Улица была пустынна, но Роб не отказался бы от своей затеи, даже если это угрожало его репутации. Охранник, выправка и выражение лица которого свидетельствовали о его военном прошлом, встал перед закрытыми тяжелыми железными решетками.

— Пропусти меня, — решительно потребовал Роб.

— Мне очень жаль, сэр. Никому из джентльменов не разрешается входить в дом в дневные часы. Таковы правила заведения, — ответил охранник.

— Я приехал не для пустой болтовни, — возразил Роб. — Я должен увидеть Леди Фантазию. Я получил от нее письмо, дело касается весьма важного вопроса.

Охранник покачал головой. Его шинель промокла, но он прикрывал свой грозный мушкет, держа порох сухим.

— Сэр, вы можете войти только с разрешения миледи.

Лицо Роберта стало жестким. Властным голосом офицера он произнес:

— Немедленно доложи своей хозяйке, что у ворот ее дома ждет майор. Она даст разрешение меня впустить.

— Н-но, майор, сэр, мой пост… я не могу…

— Я останусь на твоем посту. Отправляйся! Я не привык повторять приказ.

Роберт чувствовал, что ветеран готов отсалютовать ему, но, сдержавшись, охранник развернулся, проскользнул в ворота и поспешил к дому. Роб дождался, когда он подошел к самой двери, затем, не слезая с седла, потянулся и, ухватившись за прутья ворот, распахнул их.

Подъехав к крыльцу, он спрыгнул с лошади и, открыв дверь, вошел в дом. Но в тот же момент путь ему преградил немолодой мужчина крепкого сложения. Не тот ли это охранник, который сопровождал экипаж Леди Фантазии? Однако сейчас Робу было не до этого.

— Милорд, вы же знаете, что это запрещено, — спокойно, но решительно сказал телохранитель.

— Мне безразлично, запрещено это или нет. Я должен немедленно увидеть Леди Фантазию.

Стоя на верхней площадке, Амбер наблюдала за происходящей внизу сценой со страхом и изумлением. Граф был в промокшем насквозь костюме, который больше бы подошел какому-нибудь сквайру из глухой деревушки, чем одному из самых блестящих джентльменов Лондона, его голову покрывала шляпа из мягкого фетра, с широких полей которой капала вода. На его лице отобразились одновременно гнев и боль.

Поняв, что еще минута и Баррингтон прорвется наверх, Амбер схватила шляпку и вуаль, быстро прикрыла волосы и лицо, вплотную подошла к перилам. Стараясь казаться невозмутимой, она произнесла:

— Леди Фантазия к вашим услугам, милорд. Сержант, пропустите этого джентльмена.

И больше не говоря ни слова, она повернулась и направилась в свой кабинет. Позади себя она слышала его быстрые шаги.

Как только они вошли в комнату, в которой произошла их первая встреча, Амбер повернулась и, не сдерживая гнев, захлопнула за непрошенным гостем дверь.

— Вы совсем с ума сошли? Еще вчера вы предпринимали столько усилий, чтобы вас никто не увидел, а сегодня верхом подъезжаете к парадному входу и поднимаете такой шум. Теперь уже, наверное, пол-Лондона знает, что граф Баррингтон является клиентом нашего заведения! О чем вы думали?

— Я думал об этом, — сказал он, доставая из внутреннего кармана сюртука записку. — Вы сообщили, что Габриелл нездорова. У нее лихорадка? Ваш лекарь осмотрел ее? Ее надо показать моему личному доктору.

— Это вас, члена палаты умалишенных, надо показать доктору. Вы поставили под угрозу вашу карьеру, ваше будущее, вообще все!

Роб снял шляпу, обрушив небольшой водопад на великолепный ковер, но ему это было безразлично. Нервным движением он отбросил упавшие налицо волосы.

— Меня никто не узнает в этом деревенском одеянии. К тому же в такой ненастный день на улицах никого нет. А теперь позвольте увидеть Габи, прошу вас.

Габи? Амбер рассердилась еще больше. Этого упрямца так взволновало состояние маленькой псевдофранцуженки, что он готов всем рискнуть ради нее. А что, если он обнаружит, что Габриелл не существует?

Амбер резко повернулась и, стараясь успокоиться; подошла к окну.

— Ворвавшись к ней в комнату при свете дня, вы не просто смутите ее, вы поставите Габи в весьма неловкое положение, она ведь не куртизанка, имеющая опыт в подобных делах.

— Черт побери, мадам, я знаю, что она не куртизанка, — закипая, прорычал Роберт. — Но я должен знать, что она…

Амбер опустила плечи. Что она может сделать? Но тут ее осенило.

— Возможно, моя записка была слишком… лаконичной, недостаточно ясной. Габриелл сейчас испытывает… если называть вещи своими именами, у нее сейчас обычное женское недомогание. Вы понимаете, что это означает?

Роб почувствовал, как жаркая краска заливает его лицо.

— О Господи! Тысяча извинений, Леди Фантазия.

Увидев, как сильно смутился граф, Амбер почувствовала некоторое мстительное удовлетворение. Что ж, так этому нахалу и надо!