– Да уж… Стараемся навести. Только ты нас всемогущими не представляй. За границей ситуация ничуть не лучше. После Катастрофы столько структур вразнос пошло…

– В Москве все серьезно? – Я не собирался обвинять старого приятеля в бездействии. Над ним тоже начальников полно, и не от одного человека все зависит…

– Еще как… – вздохнул Линевич. – Полное впечатление – речь не о стихийных беспорядках. Кто-то за всем этим явно стоит. И этот кто-то привлек на свою сторону бывших профессионалов.

– Ваших? Чужих?

– Всяких. После всех сокращений хватает и уволенных офицеров всех родов войск, и всевозможных спецназовцев, и уж не знаю, кого еще…

– Вольно же вам было всех разгонять! Думаешь, после такого служивые воспылали любовью к существующему строю и действующим властям? – не сдержался я. – Еще странно, как раньше они вас, словно Тузик грелку, не порвали. Не иначе прав был Владимир Семенович. Настоящих буйных мало, вот и нету вожаков!

– Да уж… Любая власть лучше безвластия.

– Вот именно. Что-нибудь на развалинах возникнет. Вряд ли новое будет хуже старого. Хуже все равно некуда. Ладно, политика – тема, на которую можно говорить бесконечно. Лучше расскажи, что произошло. С какой стати ты так уверен в причастности бывших коллег?

– По общему ходу событий.

– Не понял…

– Тут понимать нечего. Еще со вчерашнего вечера на улицах стало неспокойно. Повсюду происходили митинги, шествия. Ночью огромные толпы пытались штурмом взять здания нескольких банков. Пришлось в дополнение к ОМОНу задействовать дивизию внутренних войск. Взяли под охрану финансовые учреждения, крупные магазины, вокзалы, конечно же, правительство и прочее, организовали патрулирование на улицах… Под утро беспорядки усилились, пришлось задействовать все резервы. Жертвы с обеих сторон, обалдеть, мрак полный, и в этот самый момент большой отряд неизвестных атакует Рублевку. Хорошо вооруженный отряд. Действовали с применением гранатометов, с автоматическим оружием. Оцепили, обстреляли, пошли на штурм… Местную охрану смяли вмиг. А там, между прочим, тоже спецы, и оборона была налажена не хуже, чем на фронте. Вызванный туда по тревоге батальон Таманской бригады собирался подозрительно долго, затем – потерял ориентацию, умудрился заблудиться и прибыл на место лишь через четыре часа, когда все давно было закончено. Дома сожжены, убитых без меры, а нападавших – след простыл. – Мне показалось, что в глубине души Линевич рад случившемуся. – Семнадцатый год, блин! Ликвидация экспроприаторов! Вот уж точно – пролог к революции! И не только Рублевку. Еще несколько поселков, где обитали люди весьма состоятельные. И повсюду – один и тот же почерк. Уверенный, наглый. Сколько погибло – до сих пор не знаю. Но среди них куча людей известных, богатых.

– Для революции лидер нужен, – напомнил я. – Пока никого не наблюдаю. Может, просто преступники действовали? Там же имелось что пограбить, а не только погромить. Опять-таки, как сейчас порою модно говорить, возможен кавказский след.

– Немногочисленные уцелевшие уверяют, свои были. Не черные.

– Выражались затейливо и матерно, отчего у бедных олигархов уши повяли до несовместимости с жизнью. Но в целом – круто. Жаль, меня не было.

– Да уж… Там люди погибли, – напомнил Линевич.

– Людей жалко, олигархов – нет. Не то чтобы я им когда-нибудь завидовал, укорял в богатстве… Но нормальный человек должен не только о собственном благополучии думать, а хотя бы немного – о стране проживания. Самому же лучше обитать в крепком государстве. Кстати, правительства это тоже касается в полном объеме. И даже больше. Раз они отвечают за государство и народ.

– Договоришься ты когда-нибудь, – покачал головой генерал.

В штатском я продолжал воспринимать его просто как былого сослуживца.

– Курить-то у тебя можно?

– Кури, – Костя придвинул мне пепельницу. – Ты хоть пообедал? Поставим тебя на довольствие… У нас, как в доброй старой армии, полное обеспечение потребностей личного состава, включая гражданских лиц.

– Перекусил. Пока не горит. Вдобавок, я-то не ваш. Даже не проверяющий, всего лишь гость.

– Мы гостям завсегда рады. По затворническому образу жизни, большая редкость. Подожди, я хоть чаю сварганю.

В комнате нашелся электрический чайник, равно как и стаканы вкупе с прочими нужными вещами.

– У вас даже электричество имеется, – покачал я головой, глядя на загоревшуюся лампочку.

– Армейский принцип. Полная автономность. Года два спокойно можем протянуть, не вылезая наружу. Может, и больше.

– Шикарно устроились!

– А ты не смейся. Можешь ругать правительство на чем свет стоит, но на самом деле очень многое делается. В той же энергетике, к примеру. Все переводится на ручной режим. Только толковых специалистов остро не хватает. Связь, кстати, тоже восстанавливается – помимо военных и правительственных линий, частично оказавшихся недействующими по самым разным причинам. И опять не хватает профессионалов.

– Зато наверняка менеджеров в избытке. Сами же виноваты. Не фиг было сводить роль технических работников на нет. Молодежь идет туда, где перспектива. А тут, что ни сериал, герои лишь делают деньги. И никто не работает. Столько сеяли неразумное, недоброе и мимолетное, а теперь удивляетесь, глядя на всходы.

– Злой ты.

– Напротив. Был бы злой, давно бы всех поубивал. А я вместо этого по русской традиции устранился и на кухоньке власти ругал.

– Да уж… Договоришься когда-нибудь…

– Свобода слова. За что боролись?

– Боролся ты! Ладно, крепкого не предлагаю. Обстановка на самом деле предельно сложная. Лучше головы ясными держать. Отметим встречу чаем. Или предпочитаешь кофе?

– Кофе лучше. Может, и вреднее, да один раз живем. И одну ложку сахара. Надо бы на шару попросить десять, да тогда придется не размешивать.

– Как скажешь, начальник.

– Приятно, когда тебя обслуживает старший по званию, – не удержался я, следя за манипуляциями Линевича.

Себе он, кстати, тоже заварил кофе, но с двумя ложками сахара.

Пока мы ждали остывания напитка, Костя извлек из ящика стола какие-то бланки и словно между делом спросил:

– Тебе на что разрешение выписать?

– В смысле?..

– Что ты нашел по дороге? Пистолет, гранатомет, переносной зенитный комплекс?

– «ПЗРК» не попадался. Да и зачем он мне? Я скромный. Пистолет Макарова и «АКМ».

Бровь Кости чуть поползла вверх.

– Обалдеть! Чего только на нынешних дорогах не валяется!

– Главное, чтоб не мины. Правда, грешным делом, высматривал, вдруг кто «ПК» потерял, но зрение уже не то. Или подобрали пораньше.

– Держи. Номера впишешь сам, – Линевич протянул мне пару бумаг.