Капитану Малинину пришлось сложнее, на его машину нацелились сразу две торпеды. Капитан был опытным пилотом, но спокойная жизнь в таком захолустном гарнизоне явно не способствовала поддержанию пилотажных навыков. Но все равно, в целом капитан действовал умело, выполняя маневр уклонения сразу от двух торпед, щедро выбрасывая ловушки, так же, как и его ведомый. Однако случилось непредвиденное — торпеды столкнулись на небольшом удалении от его истребителя, и мощнейшая волна плазмы накрыла машину. Истребитель тряхнуло от удара, который не смогла демпфировать даже антигравитационная система, и капитан потерял сознание. Защитное поле истребителя просто смело взрывом, но оно при этом все же поглотило основную энергию взрывной волны, и истребитель уцелел, хотя и получил серьезные повреждения. Так как капитан Малинин был без сознания, автоматика самостоятельно приняла решение о возвращении на базу, и включившийся автопилот сам повел истребитель на посадку.

Теперь Святобор остался один, но это его не испугало. Завершив маневр уклонения, он продолжил атаку вражеского звездолета. Прицелившись, лейтенант открыл огонь. Установленные на бывшем пассажирском лайнере оборонительные турели с лазерными пушками встретили приближающийся истребитель частоколом лазерных лучей. Но это не спасло вражеский корабль, так как первый залп русского истребителя распорол ему борт, а второй попал прямо в центральный пост управления, который был расположен на верхней палубе, как обычно делалось на пассажирских лайнерах, а не в центре корпуса корабля, как на военных звездолетах. После этого корабль превратился в небольшой искусственный астероид, странствующий в космических просторах. Тем, кто на нем находился, оставалось только надеяться на то, что кто-нибудь их снимет с потерявшего управление корабля до того, как он упадет на планету и сгорит в плотных слоях атмосферы или улетит в открытый космос.

Разделавшись с пассажирским лайнером, Святобор уже хотел атаковать следующий транспорт, но, глянув на экран боевой обстановки, увидел, что его атакуют два корвета. Если тяжелый истребитель еще мог в одиночку противостоять одному корвету, то для легкого истребителя схватка сразу с двумя корветами, даже устаревшими, не предвещала ничего хорошего. Но у лейтенанта не было другого выхода, кроме как принять бой.

Он развернул свою машину навстречу приближающимся вражеским звездолетам и, как только один из них оказался в зоне поражения, открыл огонь. Ему противостоял патрульный корвет типа «Уэсли Кларк» альдебаранской постройки. Имечко у корабля было подходящее — Уэсли Кларк,[2]как гласили древние летописи, был альдебаранским генералом, возглавившим банды кровожадных разбойников, совершивших по приказу Альдебарана вероломное нападение на древних славян еще до Великого Кризиса. Вот и теперь «Уэсли Кларк» состоял на службе у пиратов, напавших на русскую планету.

Но, в отличие от относительно беззащитных транспортов, теперь перед Святобором был хотя и небольшой, но все же боевой корабль. Потому первые залпы пушек истребителя поглотило защитное поле вражеского корвета, который открыл ответный огонь из лазерных пушек, но не смог пробить защитное поле истребителя. А вот третий залп оказался для Святобора удачным — гиперлучи пробили защитное поле корвета и ударили по его корпусу, хотя броню не пробили. Защитное поле истребителя стремительно ослабевало, будь у корвета чуть более сильное вооружение, он бы уже распылил истребитель на атомы. Все решали мгновения, и Святобор, недолго думая, отключил ограничитель темпа стрельбы. Гиперлучевые пушки начали палить непрерывно. Сигнал о перегреве не заставил себя долго ждать, но дело уже было сделано — расстрелянный ураганным огнем корвет начал разваливаться на части. Это была третья победа и притом уже не групповая, а личная победа Святобора.

Но за противником все равно было и количественное, и качественное превосходство. Пронзительно прозвучал зуммер критического перегрева орудия. На экране вспыхнуло сообщение о его выходе из строя. Теперь истребитель оказался безоружен и почти лишен защитного поля, а на него в атаку уже шел второй корвет. Святобор сделал резкий вираж, пытаясь уйти от противника и выйти из боя. Но поймал себя на мысли, что он сделал еще не все, что мог. Лейтенант вспомнил слова подполковника Терехова о том, что наше главное оружие не крейсера, истребители и ТБМы, наше главное оружие — победоносное учение народного социализма и любовь к Родине.

И в данной ситуации у Святобора другого оружия уже не оставалось, а он должен был любой ценой защитить свою любимую Ярославу и других мирных людей, жизням которых угрожал пиратский рейд.

Лейтенант решил пойти на таран. Первой мыслью было таранить корвет. Святобор уже начал разворачивать истребитель, но вовремя сообразил, что без защитного поля корвет расстреляет его еще до того, как он сможет до него долететь. Да и для планеты один корвет представляет не слишком большую угрозу. Намного опаснее транспортник, который наверняка под завязку загружен бомбами или десантом. Но в то же время транспортник, как бывший гражданский грузовой корабль, был более уязвим, а потому имелся шанс, увеличив скорость до максимума, врезаться в его борт до того, как лучи лазерных пушек распылят истребитель на атомы. И лейтенант, резко увеличив скорость, помчался к ближайшему транспортному звездолету.

Враг встретил его ожесточенным огнем лазерных пушек. Остатки защитного поля, которое только-только начало восстанавливаться, смело в одно мгновение. А затем лазерные лучи ударили уже непосредственно по корпусу машины, плавя и испаряя полититановую броню, имеющую лишь отдельные мифриловые элементы на наиболее важных участках корпуса. Вражеский звездолет стремительно приближался, визуально увеличиваясь в размерах. Но резкий зуммер аварийной сигнализации сменил более умеренный писк сигналов о легких повреждениях. На экране вспыхнуло красное изображение силуэта истребителя. Какое было повреждение, Святослав понять не успел, автоматика сама приняла решение о катапультировании пилота из обреченной машины. Резкий рывок ремней, вжавших скафандр в ковшеобразное кресло. Толчок, от которого у лейтенанта потемнело в глазах — и кресло вместе с ним вылетело из кабины в безвоздушное пространство. Это спасло Святослава. Он пролетел всего в десятке километров от плюющегося лазерными лучами вражеского космолета, а его истребитель, разрезанный на части огнем лазерных пушек, врезался в его борт.

Когда Святобор пришел в себя, микродвигатели уже развернули кресло в сторону планеты и начали его разгон. Теперь кресло превратилось в крохотный космический корабль. Его скорость была невелика, равно как и автономность скафандра. Если для нормального, даже относительно медлительного космолета до орбиты Кукуевки было менее часа пути, то спасательному креслу требовалось для этого более суток. Святобору оставалось только неподвижно сидеть и, скучая, ждать, когда он опустится на поверхность планеты. Хорошо хоть то, что в этом скафандре он мог жить в открытом космосе почти неделю, правда, без особого комфорта.

Медленно тянулись часы неторопливого полета, но, наконец, Святобор достиг орбиты Кукуевки-4. Включилась антигравитационная система, тормозя кресло и, сделав десяток витков вокруг планеты, чтобы погасить скорость, оно вошло в атмосферу. Внизу простиралась непроглядная серая пелена облачности. Спуск был долгим, а от перегрузок лейтенанту казалось, что его вот-вот размажет по стенкам скафандра. Несколько часов вокруг была только серая пелена облаков. Слышно было, как струи дождя барабанят по шлему и скафандру. Но вот облака исчезли, и внизу раскинулся унылый серо-зеленый пейзаж, который показался таким родным и уютным по сравнению с холодным безжизненным космосом.