– Я думаю, тебе обязательно надо поехать к морю и солнцу, – после долгого молчания и разглядывания потолка сказал Олег. – Тебе надо отдохнуть и развеяться, а то ты у меня совсем задерганная.

Он повернулся и поцеловал ее в губы:

– Жаль, что я не могу поехать с тобой. Это было бы так здорово – вдвоем поваляться на пляже, поплескаться в море, – он обнял ее и будто пушинку перекатил на себя. – И по поводу Сочи я тоже подумал.

– И? – вопросительно протянула она.

Он держал ее лицо руками и смотрел ей прямо в глаза:

– Даже не сомневайся, у тебя все получится. Я дам тебе столько денег, сколько тебе будет нужно.

– Олег, – запротестовала Вероника, приподнимаясь на локтях, – я не для того тебе рассказывала обо всем, чтобы ты подумал, что я рассчитываю на твои деньги. Ты же успешный бизнесмен, у тебя колоссальный опыт, и мне интересно твое мнение, твое видение, твой…

Он не дал ей закончить:

– Мое мнение, что это дело стоящее. А вот, сколько именно это будет стоить, тебя не должно заботить.

– Олежек, я уже не новичок в бизнесе, я умею считать как прибыль, так и убытки, и мне неясно, зачем тебе вкладываться в мое авто-мото-вело-фото.

– Глупенькая, – Олег по-отечески поцеловал ее в лоб, – это ничтожно малая вещь, которую я могу сделать для тебя. Ты стоишь для меня гораздо дороже, ты стоишь всех денег мира, а здесь речь идет о нескольких сотнях тысяч баксов. Это же сущие пустяки, Никуся!

В глубине души Дымову очень хотелось в ее глазах выглядеть рыцарем, спасающим и оберегающим от любых невзгод свою прекрасную возлюбленную. Он отлично знал, что Разумовская серьезно относится ко всем его подаркам вне зависимости от их стоимости. Он был уверен, что она оценит его широкий жест, с благодарностью примет эту материальную помощь. Он надеялся таким образом приблизить к себе удаляющуюся женщину. «Да, похоже, Виолетта была права, когда говорила про экономику любви. Чем больше ты во что-то вкладываешь, тем больше потом это ценишь и тем сложнее с этим расстаться, – скептично настроенный олигарх вспомнил слова своего психолога. – Сможет ли такая инвестиция гарантировать, что Вероника останется со мной? Пусть еще хотя бы на некоторое время, пока я не решусь на развод с Ольгой…»

– А я с тобой расплачиваться как буду за твой беспроцентный кредит? – спросила Вероника.

– Натурой, как же еще? – Олег жадно целовал ее шею, грудь, все ее тело, истомленное желанием, растворяясь в нежной дымке ее духов. Вероника охотно выключила свой мозговой калькулятор и с готовностью отвечала на его жгучие поцелуи, закрыв глаза и представляя, что они с Дымовым занимаются неукротимым сексом под сенью пальм на белоснежном песке океанских пляжей.

– Настя, одумайся, я очень тебя прошу, – по голосу матери было слышно, что она уже не просит, а требует. – С ним у тебя нет будущего.

Ольга взяла сигарету и закурила:

– Настька, сейчас ты этого не понимаешь, но, поверь моей интуиции, никакой перспективы быть счастливой с этим Юрой у тебя не предвидится.

– Мам, я верю в твою интуицию, но откуда у тебя такая уверенность? – Настя постукивала пальцами по столу. – Ты прорицательница? И вообще, что значит быть счастливой в твоем понимании?

– Быть счастливой – значит иметь твердую почву под ногами, а не зыбучий песок.

– Мам, ну, ты давай еще мне лекцию про пирамиду Маслоу прочти. Я об этом уже слышала в институте, о первичности материального благополучия и вторичности потребностей в уважении, – скучающим голосом заметила Настя. – А что если для меня важнее, чтобы мужчина, с которым я живу, уважал меня, мои мысли и чувства?

Слушая дочь, Ольга лишь качала головой.

– Чай будешь? – спросила она у Насти, убирая тарелки со стола.

– Скажи, мам, а ты счастлива с Олегом? Ведь с ним – почва твердая, можно сказать, железобетонная плита, значит, все должно быть окей?

– Настенька, – Ольга смутилась и, заглядывая дочери в глаза, спросила: – А разве это не так? Ты посмотри, какой Олег внимательный и заботливый. Несмотря на свою работу, свое высокое положение, он все выходные проводит с нами: ездит за продуктами, помогает бабушке с дедушкой, с тобой по врачам каждую субботу ездил сколько недель подряд, ты помнишь?

Она глубоко затянулась:

– Ты что, хочешь сказать, что у нас несчастливый брак?

– Мам, – не отступала Настя, – а если бы у Олега была любовница? И ты бы каким-то образом об этом узнала… Чтобы ты сделала?

Ольга была ошарашена недетским вопросом двадцатилетней дочери.

– Я бы, – она запнулась, – я бы поговорила с ним, узнала бы, кто она и насколько серьезны их отношения.

Она налила чай себе и Насте.

– Нет, что ты – словно от назойливой мухи отмахнулась Ольга от страшного вопроса-пред положения, высказанного ее дочерью, – такого не может быть.

Настя усмехнулась, глядя в чашку.

– Почему ты смеешься? – с опаской спросила ее мать. – Ты что-то знаешь? У Олега, правда, кто-то есть?

– Успокойся, никого у него нет. То есть я ничего не знаю, меня не интересует его личная жизнь. Я просто так, из любопытства спросила, хотела услышать от тебя что-нибудь из твоего житейского опыта.

Ольга не услышала подколки в Настиных словах. Мысль о том, что Олег ей изменяет, молотом стучала в ее висках.

– Между прочим, Юре скоро обещают повышение, – Настя сменила тему. – Его, как опытного сотрудника, направляют в Сочи. Он там будет стажировать официантов нового ресторана.

Мать встрепенулась:

– И надолго он уедет?

– Недели на две. Точно пока не знаю.

Ольга, продолжая думать о возможной неверности своего супруга, перенесла собственную тревожность на Настины отношения с Юрой, и от этого ей стало еще тоскливее.

– Настюш, а, может быть, когда Юра уедет, ты поживешь здесь, с нами? – предложила она. – Тебе не будет так одиноко, да и нам будет веселее.

– Мамуль, я не обещаю, но подумаю над твоим предложением, – ответила Настя, допивая чай. – Спасибо за ужин и передавай привет Олегу, то есть папе.

Она поцеловала мать в щеку и отправилась в прихожую собираться. Ольга машинально посмотрела на часы. Было начало десятого, Олег должен был придти домой с минуты на минуту. Когда Настя ушла, Ольга налила себе коньяку и залпом выпила. «Как лекарство, – подумала она. – Поскорее согреюсь». Но она продолжала дрожать, будто стояла без шубы на морозе. Она сделала глоток, потом еще и еще, и уже через сорок минут была достаточно пьяна, а в бутылке оставалась лишь половина лекарственной жидкости.

Даже с помощью коньяка не справляясь с беспочвенным отчаяньем, Ольга набрала мобильный мужа.