– Потому что, – сказал он, – ступив раз на этот путь; я должен пройти его до конца. Моя мать поймет. Дело еще не закончено. – Тут он помедлил. – Она рассказала мне кое-что, о чем я пока поклялся молчать, но передайте ей такое послание: я отправился в поход сделать то, что она хотела, чтобы я сделал, только чуть раньше времени. Скажите ей, я скачу на Север, чтобы разыскать моего кузена Друстана в Каэр Морд, и как только представится случай, пошлю ей гонца с письмом. Возможно, случится так, что я проеду здесь вместе с Друстаном, когда он будет возвращаться в Камелот, и тогда мы с ней свидимся.

Бранд и Увейн пытались уговорить его сперва поехать с ними домой и вновь держать путь на Север после того, как он еще раз переговорит с принцессой Анной, но Александр (который, освободившись от помочей, отнюдь не намеревался позволить матери завязать их вновь) отказался слушать их, повторил послание матери, а потом, повернув голову лошади на Север, оставил их глядеть ему вслед, качая головами.

И потому на Север он выехал один и с легким сердцем.

Ему было семнадцать весен, он уже сражался в двух жарких боях и из обоих вышел без единой царапины. У него был добрый конь, кошель денег, новая одежда, (возможно) благословение матери и отцовский меч, на дворе стоял месяц май, и солнце ярко светило в небесах, и утренняя роса сверкала в траве и на ветках деревьев. Неудивительно, что настроение его было чудесным, и он распевал в такт топоту копыт своего скакуна. И дополнительная удача – в этот год, пятьсот двадцать третий от Рождества Христова, он сможет искать помощи, а может, и совместных приключений у Друстана, одного из почитаемых Соратников Артура, Верховного короля всей Британии.

А что до его первой цели – отмщения за давнее убийство отца и справедливого возмездия, каковое еще каких-то несколько дней назад он так стремился обрушить на голову короля Марча, – об этом он более не думал. Новый день таил новые обещания, и голова Александра полнилась мыслями о приключениях этого нового дня. Когда тропа, которой он ехал, пошла под уклон, впереди среди деревьев он заметил блеск воды, что предвещало переправу, и его мысли и надежды немедленно обратились к слышанным легендам и рассказам о бродах, охраняемых беззаконными людьми, которые в засаде поджидают путников для грабежа. И когда его конь, почуяв воду, навострил уши и убыстрил шаг, Александр вытащил меч из ножен на два пальца и вскачь припустил с холма, будто в ожидании счастливого свидания.

А нашел он в точности то, что мог бы ожидать: неглубокий брод там, где река шелестела по каменистому ложу, и на дальнем берегу над пастбищем со следами паводка – мастерскую придорожного кузнеца с вынесенной во двор наковальней, а подле нее крошащийся от времени, но еще вполне узнаваемый, идол Мирддина, бога пути, с подношением в виде фруктов у его ног.

Кузнец, который сидел привалившись спиной к ближайшему дубовому пню с разложенным на платке среди корней обедом, взглядом знатока окинул лошадь Александра, которая, взметывая фонтаны воды, скакала к нему через переправу, и остался на месте.

– Доброго тебе дня, молодой господин. Вижу, сегодня тебе нет во мне нужды. Далеко путь держишь?

Подобные люди жадны до собирания и распространения новостей, и Александр, даже если бы видел необходимость в осторожности, был слишком полон новообретенной свободы, чтобы держать все при себе.

– Далеко на Север. Я еду к сэру Друстану в Каэр Морд, что в Нортумбрии.

– Тогда тебе предстоит долгий путь, молодой господин, но, благодаря Артуровым людям, что объезжают дороги, он будет безопасным. – Маленькие черные глазки, поблескивавшие под кустистыми бровями, с интересом впитывали облачение Александра, отсутствие герба и хорошую выучку его гнедого. – А откуда ты, молодой сэр?

– Из Блестиума.

Не стоит говорить большего, не следует каждому путнику на всех дорогах знать, что юный хозяин Крейг Эриэн предпринимает столь дальнее путешествие в одиночку.

– Ты ведь знаешь лучшую дорогу, кузнец?

– Кому, как не мне, ее знать? Глаза и уши я держу открытыми, – отозвался кузнец, – и я слышу все, что проходит мимо. Тебе лучше держаться старой дороги или, как ее еще зовут, римского тракта. Ты выедешь на него у Вирокониума, а там он прямиком поведет тебя на север в Регед, потом тебе надо свернуть на восток за Брокавумом. Это дальний путь, молодой господин, но конь у тебя добрый. Береги его, и он сбережет тебя.

– Конечно. Но… Регед? Так далеко на север? Я думал свернуть на северо-восток гораздо раньше.

– А что до этого, то есть дорога, сворачивающая на восток. Всего в четырех днях верхом отсюда, но, насколько я знаю, путь там плохой, и потом не будет тропы через горы, пока не достигнешь Регеда. Тебе лучше ехать через сам Регед.

Но поступай как знаешь, и да пребудет с тобой Бог.

Махнув в сторону идола Мирддина у дверей кузни, кузнец принялся собирать в платок остатки своего обеда.

– Я поеду через Регед, – поспешил заверить его Александр. – Ты сказал, через Вирокониум? Там есть удобное место для ночлега?

– Никогда там не был, – отозвался кузнец, – но могу рассказать тебе, как проехать. По большей части дорога достаточно хороша, но в ближайшие два-три дня скакать тебе, возможно, будет непросто. Дальше к холмам шли сильные дожди, да что там, еще вчера лило, даже отсюда грозовые тучи видны, и мне сказали, мост в дне пути от моей кузни, там, где дорога пересекает реку, снова залило. Такое бывает с каждым наводнением. Рано утром здесь проезжал гонец и, если верить его словам, тебе придется довольно далеко отклониться на запад, чтобы найти переправу. Смотри. – Подобрав с земли прут, кузнец набросал в прибрежной грязи рисунок. – Вот так. А как только переберешься через реку, сможешь повернуть назад на восток, поедешь по берегу реки и через полдня снова сможешь выбраться на дорогу.

– А ночлег? В Блестиуме мне сказали, что у моста стоит монастырь. Я намеревался заночевать там. Если я доберусь туда сегодня, а на следующий день поеду вдоль берега, как ты тут указал…

– Не пройдет, молодой хозяин, – покачал головой кузнец. – Монастырь – на противоположном берегу, так что сегодня ночлега тебе там не видать. Лучше сверни там, где я отметил. И вот здесь, – прут снова ткнулся в грязь, – ты, пожалуй, найдешь кров получше, чем в любом монастыре.

Хозяйки сейчас в замке нет, особенно если вспомнить, что она впала в немилость у своего доброго брата и уже два года сидит взаперти где-то в других краях, но те, что служат ей, уж конечно, не откажут пустить тебя и дать тебе хороший кров.

И еще говорят, что постели там мягки да сон беспокоен, недаром его зовут Темной Башней.

Если и была в ухмылке кузнеца скрытая насмешка, то Александр ее не заметил.

– Темная Башня? Госпожа? Какая госпожа?

– Госпожа Моргана, та самая, сестра самого короля Артура. Королева Моргана, следовало бы сказать. Она была королевой Урбгена Регедского до тех пор, пока он не отослал ее из-за какой-то темной истории с любовником и за попытку украсть государственный меч Короля, тот, что зовется Калибурн. Именно из-за него она впала в немилость у своего брата Артура. Так что ты поступишь мудро, если, гостя в Темной Башне, не станешь упоминать его имени.