Системные причины, часто встречающиеся в экономике, не обеспечивают такой эмоциональной разрядки для общественности или этической мелодрамы для СМИ и политиков, как интенциональные причины вроде «жадности», «эксплуатации», «взвинчивания», «дискриминации» и так далее. Интенциональные объяснения причин и следствий также могут казаться более естественными в том смысле, что не особо искушенные люди и сообщества обращаются к таким объяснениям в первую очередь. В некоторых случаях потребовались столетия, чтобы интенциональные объяснения, воплощенные в суевериях о природе, уступили место системным объяснениям, основанным на научных данных. Пока неясно, понадобится ли так много времени, чтобы экономические принципы заменили естественную склонность многих людей объяснять системные результаты чьими-то намеренными действиями.

Сложность и причинность

Хотя принципы экономики на самом деле не особо сложны, сама легкость их усвоения одновременно становится причиной того, что люди, не желающие соглашаться с анализом, противоречащим некоторым их заветным убеждениям, отвергают эти принципы как упрощенные. Отклонения от очевидного часто гораздо сложнее, чем просто факты. Аналогично не будет автоматически верным, что у сложных следствий должны быть сложные причины. Невероятно сложными могут оказаться «результаты» самых простых вещей. Например, простейший факт, что ось вращения Земли наклонена, приводит к колоссальному количеству сложных реакций у растений, животных и людей, а также влияет на неживые объекты: океанские течения, изменения погоды и продолжительность дня и ночи.

Если бы ось вращения Земли была вертикальной[27], то во всех частях света ночь и день имели бы постоянную продолжительность круглый год. Климат на экваторе и полюсах по-прежнему разнился бы, но в любой точке он был бы одинаковым зимой и летом. Наклон земной оси означает, что, когда планета движется по орбите вокруг Солнца, солнечные лучи падают на одно место под разными углами, а это приводит к изменению температуры и длительности дня и ночи.

В свою очередь, такие преобразования вызывают сложные биологические реакции в росте растений, спячке и миграциях животных, а также психологические изменения у людей и многие сезонные перемены в экономике. Изменение погодных условий влияет на морские течения, частоту ураганов и другие природные явления. И все эти осложнения связаны с тем, что ось Земли наклонена, а не вертикальна.

В общем, сложные следствия могут быть результатом как простых, так и сложных причин. Какой именно случай реализовался, нам рассказывают факты, а не априорные заявления о том, что все «упрощенно». Объяснение будет слишком простым, если его выводы не соответствуют фактам или оно нарушает законы логики. Однако нередко, вместо того чтобы изучить логику и доказательства, объяснение сразу объявляют упрощенным.

Мало что можно счесть более простым, чем то, что люди склонны покупать больше по низким ценам и меньше — по высоким. Но если соединить это утверждение с тем, что производители, как правило, предлагают больше товаров по высокой цене и меньше — по низкой, то этого достаточно, чтобы спрогнозировать многие виды сложных реакций на регулирование цен, будь то рынок жилья, продовольствия, электроэнергии или медицинской помощи. Более того, эти реакции наблюдались на всех обитаемых континентах и в течение тысячелетий известной нам истории. Простые причины и сложные следствия — обычное явление для самых разных народов и культур.

Индивидуальная и системная рациональность

Склонность людей персонализировать причинность ведет не только к упрекам, что высокие цены в рыночной экономике вызваны алчностью, но и к обвинениям, что причина многих неудач в государственной экономической политике — «глупость» чиновников. В действительности многие неудачи в этой деятельности проистекают из-за совершенно рациональных действий, если учесть стимулы, с которыми сталкиваются занимающиеся ею государственные чиновники, и естественные ограничения в знаниях, имеющихся у любого конкретного человека, принимающего решение, или группы таких людей. Если меры политики или институт создает высший политический лидер, подчиненные боятся ему противоречить и уж тем более указывать на неэффективные последствия, которые возникнут в результате проведения такой политики. Вестники с плохими новостями порой рискуют не только карьерой, но и — как в случае Сталина или Мао — жизнью.

Должностные лица, проводящие определенную политику, могут быть вполне рациональными в своих действиях, но влияние этой политики на общество в целом может оказаться отрицательным. Например, в сталинские времена в СССР был период острой нехватки горнодобывающего оборудования, однако руководитель завода, производящего такие машины, хранил их на складе, а не отправлял в шахты, где они требовались позарез. Причина по сегодняшним меркам многим показалась бы смешной, а тогда грозила реальным тюремным сроком: по официальным приказам, эти машины должны быть выкрашены красной маслостойкой краской, а у производителя имелась только зеленая маслостойкая краска и красный лак, который маслостойкостью не обладал. И достать нужную краску директор не мог из-за отсутствия свободного рынка. Невыполнение официальных приказов во времена Сталина считалось серьезным преступлением, поэтому директор говорил: «Я не хочу получить восемь лет». Когда он объяснил ситуацию вышестоящему чиновнику, попросив разрешения на использование зеленой краски, тот ответил: «Я тоже не хочу получить восемь лет». Однако все же связался с министерством, чтобы там дали разрешение на его разрешение. После долгих проволочек министерство все же удовлетворило его просьбу, и оборудование наконец отправилось в шахты. Никто из этих людей не вел себя глупо. Они вполне рационально реагировали на стимулы и ограничения системы, в которой работали. При любой политической или экономической системе люди делают выбор только из реально доступных им вариантов, а разные экономические системы предлагают разные альтернативы.

Даже в демократической стране, где личная опасность гораздо ниже, высокоинтеллектуальный человек, добившийся выдающегося успеха в частном секторе, обычно не способен повторить свой триумф, заняв высокий пост в правительстве. И снова дело в том, что стимулы и ограничения в разных институтах разные. Лауреат Нобелевской премии по экономике Джордж Стиглер писал:

Стимулы и цели

Стимулы крайне важны, потому что большинство людей охотнее трудятся ради собственной выгоды, чем на благо других. Стимулы связывают эти две вещи воедино. Официантка приносит еду на ваш столик не потому, что вы голодны, а потому, что от этого зависят ее зарплата и чаевые. Из-за отсутствия таких стимулов в советских ресторанах обслуживание было заведомо плохим. Скопление непроданных товаров на складах было не единственным следствием отсутствия стимулов, которые обеспечивает система свободных рыночных цен. Цены не только помогают определить, какие конкретные вещи производятся, но и являются одним из способов нормирования присущего всем товарам и услугам дефицита и ограниченных ресурсов, идущих на производство продуктов и оказание услуг. Однако цены не создают того дефицита, который потребует какой-то формы нормирования при любой другой экономической системе.