– Почему ты так решила? Я знаю, что ты все е; расстроена, но я больше не подпущу никого к тебе близко. Ты должна доверить мне заботу о тебе и о Хэйдене.

Эмма посмотрела в окно и увидела, как Хэйден пытается обогнать человека намного больших размеров, чем он сам, держа мяч так, как его научила Кейн. Ему хотело поиграть, и он обещал ей, что не испачкается, так что она позволила ему пойти на улицу. Она была рада, что в этом святилище безопасности, которое создала Кейн, телохранитель мальчика, Мук, мог просто наслаждаться игрой в футбол с семилетним мальчиком, которого он уже полюбил. Эмма думала о том, что ее сыну нет никакого дела до разговора, который так сильно изменит его жизнь.

Она глубоко вздохнула и посмотрела на Кейн.

– Ты не можешь быть везде, любимая, и я не мо рисковать, только молясь о том, что ты о нас позаботишься. Я знаю, что это сложно, и, кажется, что я не даю тебе шансов, но постарайся понять меня. Я никогда не думала о том, чтобы спрятать от тебя Хэйдена. Ты можешь видеться с ним, когда захочешь. Правда, на первые пару месяцев тебе лучше поехать с нами, пока он не привыкнет.

Кейн засмеялась, решив, что Эмма шутит. Она посмотрела в окно, увидела, как одет Хэйден, а потом перевела взгляд на сумки. Увидев его сумку рядом остальными, она поняла, что Эмма не шутит.

– Ты хочешь уехать – уезжай. Но не думай, что можешь забрать Хэйдена. Этого никогда не случится.

– Кейн, он мой сын. – Эмма была готова умолять на коленях, если понадобится.

– Эмма, ты дала мне обещание, и я могу освободить тебя от него, но Хэйден останется здесь со мной. Или ты забыла, с кем имеешь дело?

Эмма закрыла глаза и снова увидела кровь на руках Кейн.

– Нет, этого я никогда не забуду.

Она просто смотрела, как Кейн берет телефон и вызывает машину. Водитель взял ее сумки и вышел, оставив сумки Хэйдена на месте, чтобы няня отнесла их обратно в его комнату.

– Это твое окончательное решение? Еще не слишком поздно отнести твои вещи обратно наверх.

Эмма встала и подошла ближе к Кейн, остановившись, когда она подняла руку.

– Я задала тебе вопрос.

– Я не могу остаться.

Ничего больше не сказав, Кейн ушла в свой кабинет. Дверь захлопнулась, и это был звук конца.

Когда Эмма пошла к дверям, ведущим во двор, один из охранников преградил ей путь и покачал головой. Она поняла, что ей не дадут попрощаться с сыном. Она повернулась к закрытой двери кабинета и заплакала по тому, что она теряет.

Из-за прочной двери в кабинет, Эмма не видела, какую роскошь позволила себе Кейн, в одиночестве оплакивая всю свою боль.

Когда Эмма ушла, она не боялась мести Кейн, но четыре года без сына были достаточным наказанием. Теперь она спрашивала, следовало ли ей уходить. Кейн была всегда добра к ней. Но если бы она не провела черту тогда, когда Кейн убила Дэнни за то, что он только попытался сделать, где бы провела эту черту? Цена за то, чтобы делить постель с гангстером, была слишком высока, а ей нужно было думать не только о себе.

Больше всего ее огорчала та легкость, с которой Кейн смотрела ей в глаза и говорила, что оставила Дэнни в живых. Та ночь и слова «Просто избавьтесь от него» врезались в ее память. Они были больше, чем обычная ложь между супругами, они говорили о самой сути человека, которого она любила. Спокойный тон приказа Кейн заставил Эмму посмотреть правде в глаза. Ее партнерша, очевидно, была знакома с таким уровнем жестокости и ее бесстрастность говорила о том, что она спокойно живет с этим. Эмма могла предположить, что Кейн научилась этой жестокости от Далтона, раз они были так близки.

Она никогда не видела Далтона Кэйси, но Кейн идеализировала своего отца, так же, как Хэйден – Кейн. Из-за того, что так, очевидно, проходило в каждом поколении, эта семья всегда будет следовать своим порочным традициям.

Эмма нашла в себе силы уйти, несмотря на то, что она все еще любила Кейн. Она не была религиозным фанатиком, как ее мать, но некоторые уроки Кэрол ей хорошо запомнились и принесли свои плоды. Эмма верила в добро и зло, а Кейн верила в то, что мир подчиняется ей, а если кто-то ей мешает, она может его устранить.

Дэнни Бакстер нарушил последнее правило и осмелился дотронуться до женщины Кейн. По крайней мере, так чувствовала Эмма, когда ее спасли, а потом отправили наверх, как ребенка. Ее мнение не имело значения, потому что оскорбление, нанесенное Кейн, значило больше, чем ее чувства.

Она не могла больше оставаться с человеком, который относился к ней, как к вещи. Она только надеялась, что для Хэйдена она не слишком опоздала.

– Что это только что случилось с Кэйси? – Кайл видел всю сцену через мощный бинокль, спрятавшись за деревьями рядом с дорогой. За все время, что он наблюдал за Кейн, он никогда не видел ее такой беспомощной.

Два агента, стоявшие рядом, были новичками в его команде, и поэтому их заданием было следить за пробежкой Кейн и Меррик. Кайл подумал, что было бы хорошо, если бы оборудование, которое они использовали, зафиксировало бы что-то большее, чем их собственное тяжелое дыхание.

– У нас, возможно, проблема. – Агент, прибежавший первым, пытался восстановить дыхание.

– Это заявление не поможет твоей карьере, Симмонс. – Кайл бросил бинокль в сумку, стоявшую около его ног. – Я не собираюсь спрашивать второй раз. Что случилось? – заорал он.

– Она пробегала мимо дома Рэт, сэр.

– И? – спросил Кайл, ожидая продолжения отчета.

– Сэр, Симмонс пытается сказать, что во дворе с Мэдди был ребенок. Кэйси остановилась, когда увидела их. Потом она вернулась сюда. Простите, сэр, но мы не смогли догнать ее на обратном пути. Но мы кое-что записали до того, как она добежала до дома Рэт.

– Мэдди видела Кейн или Меррик? – спросил Кайл.

– Нет, мы этого не заметили.

Кайл ущипнул себя за нос и пару раз глубоко

– Никому ни слова об этом, или вам обоим придется расследовать пропажу лосей на Аляске. Поняли?

– Но сэр, разве мы не должны сказать об этом миссис Верде? – Симмонс все еще тяжело дышал после бега и его вопрос звучал нерешительно.

– У меня ушло почти четыре года на то, чтобы привлечь Эмму к сотрудничеству, и я не собираюсь рисковать этим из-за такой ерунды. Это значит, закройте рты джентльмены, и возвращайтесь в штаб. Я буду ждать расшифровку того, что вам удалось записать. Займитесь этим, а я займусь Эммой.

Кайл отвернулся от них и увидел Эмму, которая стояла во дворе, видимо, погруженная в раздумья. Да, он слишком много лет провел, занимаясь этим делом, но его карьера не сдвинется с мертвой точки, пока он не окупит все затраты на него. Ему оставалось всего десять лет до отставки, и ему хотелось провести их, возглавляя какую-нибудь другую оперативную группу в штабе ФБР. Федералы должны предоставить ему такую честь за его верность и старание. История о том, как он разобрался с Кэйси, потихоньку забудется, но начальство запомнит, кто это сделал. Это важнее.