Я медленно сдвинулась вперед по жесткому седлу.

– По коням, – приказал император остальным из нашего отряда.

Я не стала оборачиваться, опасаясь свалиться, но слышала цокот копыт за спиной и гневные проклятия Делы, когда ее первая попытка взобраться в седло провалилась. Я сосредоточилась на крошечных красных камнях, вплетенных в длинную косу императора, и осторожно выясняла, с какой силой лучше сдавливать лошадиные бока. От напряжения бедра уже свело, да и шея затекла. Единственно разумным было прислонить голову к спине императора, но такая поза показалась мне излишне интимной. Я не могла позволить себе такую вольность.

– Выступаем, – объявил Киго.

Уже через несколько шагов лошади перешли на рысь. Я невольно крепче обхватило талию иммератора, пытаясь поймать ритм, при котором не буду так ерзать в седле.

– Не сопротивляйся. – Император оглянулся и нахмурился. – Расслабься и прислонись ко мне, иначе утянешь вниз нас обоих.

Именно тогда я поняла, куда мы направляемся.

– Мы выходим через главные ворота?

– Юсо хочет проехать по деревне, прежде чем мы двинемся в лес.

Я почувствовала, как Киго натянул поводья, и мы свернули во внутренний двор. От вони конь запрокинул голову и громко фыркнул, выражая свое возмущение. Перед нами лежали недвижимые тела, а камни под ними были покрыты кровью и испражнениями. Черные падальщики уже явились на пир, но при нашем появлении взмыли ввысь, тяжело хлопая крыльями. Император направил коня к краю здания и повел мимо трупов. Я хотела закрыть глаза и отвернуться, но вдруг заметила что-то краем глаза.

Движение.

Солдат встал на колени, а потом, покачиваясь и кряхтя, оперся на стену дома.

– Они не мертвы, – выдохнула я. – Вы их не убили.

– На их беду, – жестко ответил император. – Большинство все равно умрут, даже если местный лекарь позаботиться о них. А остальные нас предадут.

– Я рада, что вы не стали…

Киго снова посмотрел на меня:

– Ты будешь рада, когда мой дядя разоблачит твой маскарад? Или когда он узнает о нашем местонахождении? – Император повел Дзю-Лонга к воротам постоялого двора. – Нечему тут радоваться.

Но он ошибался. Когда, повинуясь удару ноги, конь сорвался в стремительный галоп, я прижала голову к плечу императора и позволила его спине стать моей крепкой опорой.

Когда Юсо объявил привал, смеркалось. Мы съехали на небольшую лесную поляну под неумолчный гомон птиц – предвестник заката. За листьями папоротника и многочисленными кустами я увидела раздавшийся во все стороны ручей, подкормленный недавними муссонными дождями. Без присмотра заклинателей и драконов на мир обрушились мощные ливни. В Круге нас осталось только двое – один умирающий, второй никудышный, – и пройдет совсем немного времени, прежде чем какая-нибудь серьезная напасть разорвет землю на куски, а на крики о помощи никто не ответит.

Я соскользнула с потной спины Дзю-Лонга, и резкое приземление отдалось острой болью в ногах. Полные двенадцать колоколов мы чередовали короткие отрезки галопом на лошадях и долгие пешие прогулки бок о бок с усталыми животными по невыносимой жаре. Мои бедра не привыкли к столь суровым испытаниям, и теперь натруженные мышцы ныли, а кожа горела.

Превозмогая боль, я с трудом опустилась на корточки и плюхнулась прямо на влажную лесную почву, разметав вокруг тяжелые горячие складки своей юбки. В ягодицу уткнулась упавшая ветка, и я с проклятием отбросила ее прочь. Повязка на руке загрязнилась, но рана уже не ныла, даже когда я шевелила пальцами. На другом конце поляны Солли расседлывал коня, которого делил с Тироном, а юный гвардеец тем временем занимался Дзю-Лонгом. Рико передал свои поводья Виде и направился ко мне. В его глазах я прочла намерение начать разговор и уже приготовилась, но рядом вдруг уселся император, остановив приближение островитянина. От облегчения я обмякла. У меня не было для Рико ответов.

– Вот, попей. – Император протянул мне лакированную флягу. – Еще пара дней на Дзю-Лонге, и ты привыкнешь ездить верхом.

– Еще пара дней, и я умру от боли в заднице.

Я захлопнула рот ладонь – ругнулась при императоре…

Киго сдавленно фыркнул.

Я нерешительно улыбнулась. Я лишь однажды слышала смех Киго – в ответ на одну из шуток отца. Разумеется, при императорском дворе не так уж много поводов для веселья. Улыбка императора напомнила мне о его покойной матери. Изящные скулы и подбородок леди Джилы передались и Киго. Хотя лицо его было и мужественным, однако я могла заметить чувственную красоту леди Джилы в темных глазах и полных губах ее сына.

«Бедная леди Джила. Да упокоится ее дух в садах божественного наслаждения». Всего несколько недель назад – а будто бы несколько лет – мы вместе сидели в гареме, и я обещала, что стану другом ее сыну и всегда буду его защищать. Но пока что не сильно продвинулась в выполнении своего обещания.

– Никогда прежде не слышал слово «задница» из уст дамы, – мягко заметил император.

– Я давно не была дамой, – напомнила я. И маленький демон, рожденный усталостью и императорской улыбкой, подтолкнул меня добавить: – Целых пять лет я спокойно говорила «задница». Трудно перестать говорить «задница» после столь долгого срока. Наверное, я должна прекратить повторять «задница», поскольку леди не говорят…

– Задница, – закончил император.

Я ухмыльнулась.

– Ваше величество. – Перед нами на колени опустился Юсо.

Император выпрямилось, с лица его исчезла непринужденность.

– Что случилось?

– По моей оценке, мы на день опережаем любых преследователей, даже если они верхом. И все же советую не разжигать огонь для приготовления пищи и ограничиться сухим пайком. Девушка все вам принесет. – Капитан кивнул на Виду, которая снимала седельный тюк с одной из лошадей. – Она говорит, что группа сопротивления менее чем в дне пути отсюда. Нужно туда добраться. У них есть свежие новости о передвижениях Сетона.

Император кивнул:

– Хорошо. Я хочу собрать как можно больше людей и маршем двинуться на дворец.

Юсо с шумом втянул воздух; на его всегда спокойном лице мелькнуло напряженное выражение, но через секунду исчезло, сменившись прежним самообладанием.

– Мы не пойдем к восточным племенам, ваше величество? По словам Рико, группа сопротивления собирается там.

– Нет. Пока мы скачем на восток и обратно, двенадцатидневный срок на законное притязание истечет. Нужно действовать немедленно.

Я прикусила губу. Поход на дворец без полноценной армии – самоубийство.

– Как пожелаете, ваше величество, – произнес Юсо.

Он тоже знал, что это самоубийство, я прочитала это по его глазам. Тогда почему промолчал? Лишь поклонился, верный, послушный солдат.