– Расписались сегодня.

Павлик улыбнулся отвратительной счастливой улыбкой, взял из холодильника бутылку минералки и тут же развернулся, чтобы пойти назад, в спальню к «этой». Сердце материнское такого не вынесло.

– Что? – завизжала маленькая женщина. – Вы расписались?! Без меня!

Павлик вздрогнул, маман зарыдала.

– Что ж вы матери-то ничего не сказали-и-и-и-и… Сволочи вы после этого-о-о-о-о…

– Я хотел сказать, – сразу начал оправдываться Павлик. – Сейчас Таня спустится, мы вместе скажем. Мы торт купили, смотри, в холодильнике торт. Мама?

– Я не хочу ее видеть! – визжала маман. – Не хочу видеть эту! Она плохая!

«Плохая» спустилась, растрепанная и румяная, она была особенно красивой, непростительно юной, из постели выскочила только что и голяком, в одном халате, не постыдилась явиться на глаза свекрови.

– Это ты все решила! Ты отвела его в загс! Почему у меня не спросили?

Татьяна легкомысленно ответила:

– Да? Разве мы должны кого-то спрашивать?

После этого маман покраснела и начала задыхаться. Она это делала очень натурально, входила в роль молниеносно, слезу пускала с легкостью, ей удавалось изобразить даже судороги в ногах. Артистизм ее питался убежденностью, она была уверена, что по всем важным вопросам сын должен обращаться сначала к маме, и прежде всего к маме! Для нее такой расклад был естественным, бедная маленькая женщина не могла понять, как же можно иначе, ведь сын был главным мужчиной в ее жизни, и в обмен на такой эксклюзив она хотела гарантий. Мама тоже должна быть главной женщиной в его жизни! Все вопросы решать нужно с мамой, а «эту» ставить в известность по итогам голосования.

– Вы должны были со мной посоветоваться! – колотила она по стенке ногами.

– Почему? – не оценила юмор невестка.

– Потому что я мать! – Свекровь схватилась за сердце. – Сыночек! Как же я мечтала про твою свадьбу!

– Мы отказались от свадьбы, потому что у нас нет денег, – объясняла Татьяна, – и вас мы просить не стали, потому что не хотели, чтобы вы тратились.

– Молчи! Я тебя насквозь вижу! Блудливая девица! Мне люди про тебя все, все рассказали! В загс повела! Не захотела жить гражданским браком, прос-с-ситутка!

– Мама! – Павлик смог крикнуть только это, мамин тезис достоин был стать афоризмом.

– Пошел ты к черту! – замахала на него маман. – Кобель! Лучше меня не заводи!

Танечка была слишком молода и редко бывала в театрах, поэтому в такой драматический момент домашней постановки она начала задавать лишние вопросы.

– У вас претензии ко мне, зачем вы орете на сына?

– Это ты во всем виновата! Ты специально все подстроила, чтобы нас поссорить!

– Ничего подобного! Я вам не враг!

Татьяна вытащила из холодильника торт, поставила его на стол и подняла руки.

– Я не хочу войны! Я – за мир!

Именно так она и сказала: «Я – за мир!» Это было ее программное заявление, и она занесла его в дневник.

Но какой там мир! Если маленькая женщина хочет стрелять, она стрелять обязательно будет. Рикошета она не боится, потому что у нее есть щиты: благие намерения и бронированное материнское сердце.

– Зачем ты к нам вообще пришла? – кричала маман на невестку. – Тебе что, жить негде?

– Я пришла дать вам волю! – Татьяна подмигнула мужу и отправилась наверх, в спальню.

– Букет забери свой… поганый… Что ты мне его под нос поставила!

Фонтаны слез и крики «Вы меня убили!» не прекращались до самой ночи. После реплики «Сердце! Мне плохо с сердцем!» вызвали «Скорую». Кардиограмму сняли тут же, но никакой тахикардии, никакой ишемии у маленькой женщины не нашли.

Татьяне было интересно: откуда у нее такой театральный талант? Оказалось, передался по наследству. В роду маман визжали все: визжала мать ее, Старушка Штирлиц, и бабушка покойная визжала будь здоров, только тетка пошла в другую родню. Тетушка ГБ выросла молчаливой и расчетливой, как мужик. Она смекнула сразу, что под эти вопли, конечно, когда они утихнут, стоит протолкнуть одну идейку. Старая оцинковка на крыше выглядела не очень, и тетка давно задумала положить черепицу. Она была уверена, что чувство вины, которое испытывает Павлик каждый раз, когда мать во гневе, поможет ему скинуться в общий котел без малейших возражений. Так что, пока маман визжала, тетка спокойно уплетала чудесный свадебный тортик.

Тетушка ГБ была абсолютно права. Чувство вины ложилось на душу Павлику легко, как мыло в мыльницу, как зубная щетка в законный стаканчик. Он понимал, что мать ведет себя неэстетично, но все равно ее жалел.

Родители развелись, когда ему было семь лет. Мать дала сыну свою девичью фамилию и увезла его из Запорожья в Россию. Несколько лет им пришлось скитаться по съемным углам. В первое время она работала санитаркой в детской больнице, ей разрешили там жить вместе с ребенком, так что Павлуша ночевал в ординаторской вместе с мамой, а днем играл с больными детьми. Детей выписывали, они уезжали, и никаких постоянных друзей, кроме мамы, у него не было.

Эту детскую близость он и сейчас не забыл и поэтому обнял свою звонкую мать, поцеловал в макушку, и только после этого ее ладошка перестала дергаться в его руке.

– Раньше ты со мной разговаривал, – застонала она, – неужели ты не мог купить мамочке хотя бы один цветочек?

Она вцепилась ему в плечо и плакала долго, долго, долго, лишь бы не отпускать своего мальчика в спальню к «этой».

4. Дипломатические ошибки

А в это время в спальне на втором этаже Татьяна разрабатывала план побега. Она просматривала сайты недвижимости и каждый раз удивлялась.

– Страна огромная, а места нету! У меня такое ощущение, что весь мир превратился в дикую риелторскую контору. Все спекулируют жильем. Откуда эти цены? Груда кирпича не может стоить двадцати лет жизни! Только рабы согласны платить за ипотеку!

– Танечка… – попросил ее муж. – Пожалуйста, не провоцируй маму. Потерпи еще немножко… Ты знаешь, я не выношу скандалов.

Молодуха обещала быть кроткой как голубка и мудрой как змея. Утром на завтрак она пожарила картошку на сале, червячков в салате истребила и лук кипятком обдала. Маман как ни в чем не бывало смотрела свою любимую программу «Здоровье» и конспектировала советы ведущей. Вид у нее был просветленный, видимо, всю ночь она молилась.

– Сядь, – сказала она невестке, – посмотри со мной Елену Малышеву.

Это была любимая ведущая маман. «Пять признаков рака, которые женщины не замечают» – об этом была передача. И все пять признаков маман у себя тут же нашла.

– Вздутие живота! Признак рака! Кто бы мог подумать! Ох, боже, твоя воля, нужно срочно обследоваться!

– Успокойтесь, – сказала Татьяна, – вы вчера полкастрюли борща усадили…