его воспитании. И, конечно же, согласилась на предложение переехать в их дом и жить рядом с сыном.

Не скрою: я не раздумывала долго. Понимаю: у меня попросту нет других вариантов. Бежать к бабушке? Есть риск, что он найдет нас и тогда навсегда отрежет связь с Даней. И на сестру-предательницу больше нет никаких надежд…

Я очень зла на Ксюшу. И не забуду ее гадкий поступок до своего последнего вздоха.

С того момента, как она предложила Денису сделку, мне разом стало плевать, где она, с кем она, чем занимается.

Два миллиона рублей — вот сколько по ее меркам стоит счастливая жизнь матери и ребенка.

И мне даже совсем неинтересно, на что она хотела потратить этот куш.

Зато теперь у нее нет ни сестры, ни денег.

Денис уже общается с юристами, которые должны помочь ему лишить ее родительских прав. Собирает доказательства, что она не воспитывает Даню и еще, насколько мне известно, он отправил своего помощника в Карелию, где сейчас живет Ксюша. Богдан должен добыть компромат и показать суду, как мать годовалого ребенка проводит время с клиентами ночного клуба.

Думаю, Ксюша не особо расстроится, лишившись родительских прав. Она и без того была матерью только для галочки. Ах да, еще ее счет ежемесячно пополняется деньгами на ребенка — наверное, это единственное, что может ее расстроить.

Снежная королева, как я прозвала Элеонору, тоже приезжает сюда с Денисом. Не всегда, конечно. Как я понимаю, Денис зачастую скрывает от невесты, что находится в больнице. Не зря же он выходит из палаты перед тем, как ответить на ее звонок.

Элеонора старается казаться вежливой. Как-то раз даже попыталась почитать с Даней книжку. Сыну не понравилась эта идея, он устроил такой рев, что его было слышно по всему отделению.

Может, дети чувствуют, когда с ними неискренне добры? Лично я отчетливо понимаю, что Элеонора только делает вид, что ее устраивают сложившиеся обстоятельства.

И да, еще я понимаю ее по-женски: далеко не каждая готова принять в своем доме ребенка будущего мужа и чужую женщину. Поставила себя на ее место, и этого было достаточно, чтобы понять, зачем она пыталась организовать наш побег.

Она борется за свое счастье. Я — борюсь за свое. И, как ни крути, нам все же придется жить с ней под одной крышей.

* * *

После осмотра доктора, укладываю спать Даню, прибираю по палате все его многочисленные игрушки и вздрагиваю от мелодии телефона.

— Блин, блин, блин… — бегу я к столу, мысленно ругая себя, что не поставила телефон на беззвучный.

Румянцев…

Опять Румянцев…

Снова скидываю вызов, следом приходит от него СМС.

«Я в больнице. Меня опять не пропускают к вам. Можешь хотя бы выйти в коридор? Передам пакет с фруктами».

— Иди к черту, — тихо проговариваю я, глядя в экран и, поставив телефон на беззвучный режим, кладу его обратно на стол.

Румянцев от кого-то узнал, что мы попали в больницу, и оборвал мне телефон звонками и сообщениями. В каждом СМС пишет, что переживает за Даню, интересуется, как он себя чувствует.

Ух ты, какая сердобольность.

Неудивительно, что хочет помириться: переезжать в квартиру к матери — так себе удовольствие для тридцатидвухлетнего мужчины. Тем более, он всегда очень плохо уживался с моей свекровью.

Вот и пусть катится к ней!

Я уже попросила его собрать вещи и оставить ключи соседке. А как только выпишемся из больницы подам на развод.

«А ведь еще не так давно я любила этого человека…» — вздыхаю я, складывая стопкой книжки.

Мы познакомились с Максимом четыре года назад на одной из вечеринок общих друзей. Чувства вспыхнули сразу. Еще бы, ведь он так красиво ухаживал за мной: дарил цветы, водил в рестораны, свозил меня в Сочи. А уже через полгода сделал предложение.

После свадьбы он переехал в мою квартиру, мы стали задумываться о детях, а еще через полгода… попали в аварию.

Не скрою: это сильно подкосило наши отношения. Мысль о том, что мы не сможем стать счастливыми родителями уничтожала меня день за днем. И сама не знаю, как я сумела простить его за то, что все это случилось по его вине.

После выписки из больницы я вернулась в нашу квартиру, и она уже не казалась мне полной любви и счастья. Там все вокруг потеряло свои очертания. Даже стены казались серыми, и от них больше не отскакивал мой звонкий смех.

В то время я думала, что депрессия никогда меня не покинет. Слова доктора о страшном диагнозе день за днем сводили меня с ума.

И только с беременностью Ксюши все начало обретать очертания. Мы ждали ребенка, и, казалось, были оба безумно рады его появлению в нашем доме.

Но это только казалось…

В день измены Макс дал мне понять, что согласился на воспитание Дани только потому, что чувствовал вину передо мной. А еще я узнала о себе много интересного: оказывается, я чучело, которое носит спортивный костюм и вообще не следить за собой.

Вот так-то…

Вспоминаю, как он швырнул мне в лицо слово «неполноценная» и глаза зажгли слезы обиды.

Знаете, оказывается, любовь не только быстро вспыхивает, но еще и прогорает за одну секунду. Теперь я это поняла.

А еще поняла, что у меня удивительная память: она все удаляет. Все хорошее, что связанное с Румянцевым, все те воспоминания, которые могли бы остановить развод, превратилось в прах.

В памяти остался лишь виноватый взгляд Марго и гадкие высказывания Румянцева.

И ничего больше…

По моей просьбе Денис распорядился, чтобы Румянцева не пропускали в отделение. В прошлый его приход он закатил скандал с медсестрой и чуть не ворвался сюда. Слава богу, в этот момент здесь был Денис. Ему понадобилась ровно минута, чтобы выпроводить Румянцева на улицу.

После этого посыпались СМС:

«Почему ему можно, а мне нельзя?», «Он что, теперь так и будет постоянно тереться с тобой и Даней?»

Вот ему будет подарок, когда узнает, что мы с Даней переезжаем в его дом.

Глава 16

Эля

— …Ты бы только видела, какими глазами он на него смотрит, — возмущаюсь я Жанне. — Забыл про все на свете, как только узнал результат ДНК экспертизы. «Дане надо купить то, Дане надо купить это», — кривляюсь я, изображая Дениса. — Достал уже со своим Даней! У нас свадьба на носу, Жанн! — прикрикиваю я. — Такое чувство,