Алекс покачал головой. От этих слов веяло иной жизнью, которая прошла мимо него, так и не оставив в душе заметного следа. Его слишком занимали другие проблемы, вдобавок он был одержим футболом.

— Коммуна существует до сих пор?

— Я не была там довольно давно и ничего о них не знаю.

Алекс молчал. Ему хотелось спросить, почему она ничего не знает о тех людях, которые пели вместе с ней, учили ее, формировали ее личность. Но что-то удерживало его, не давая проявлять любопытство.

— Вы собираетесь вместе по праздникам? — тихо спросила она, теребя подол юбки.

— Как правило, да, — ответил Алекс. — Кто может, конечно. А вы?

Сара улыбнулась, и у Алекса сжалось сердце. Она была похожа на одинокого ребенка, возле которого шумела, веселилась толпа людей, а он не решался присоединиться к ней.

— Праздники? С ними всегда возникают проблемы. Джон, например, отмечает Рамадан.

— Он что, мусульманин?

— Нет. Просто он любит все необычное.

— А у тебя есть какие-нибудь планы на День Благодарения? — неожиданно спросил Алекс, сам удивившись своему порыву. — Или хиппи не отмечают этот праздник?

— Какие глупости. — Сара расцвела. — Я, по крайней мере, отмечаю… Но не напрашиваюсь на приглашение.

— Тем не менее, ты его получила. Предлагаю отправиться к Линдси на барбекю.

— К беременной Линдси? — переспросила Сара. — Не слишком ли ты легкомыслен со своими приглашениями?

— До ноября у нее еще есть время, а сейчас ей будет полезно побыть в компании.

— Не знаю, — в задумчивости сказала Сара. — Ты думаешь, я смогу поладить с женщиной, которая уверена, что я вторая Барби.

И снова Алекс открыл и закрыл рот. Сара улыбнулась, и в ее улыбке был триумф, означающий, что она выиграла этот раунд. Он никогда не упоминал при ней имени своей первой жены. Конечно, ей мог сказать Эллис. Но откуда Сара знала, как к ней относится Линдси? Все это пугало Алекса. Но влечение было сильнее страха, и он ничего не мог с этим поделать.

— Ну, ты совсем не похожа на Барби, — небрежно сказал Алекс, — ты стоишь десяти таких, как она, когда не снимаешь туфли.

Сара рассмеялась, и ее смех был подобен дуновению свежего ветра. Он развеял все сомнения, унес все недомолвки и опасения.

Алекс провел пальцем по ладони Сары, удивляясь, какая же она изящная, маленькая и мягкая. Для Алекса руки всегда были инструментами, сильными и ловкими исполнительными механизмами. Он никогда не думал, что руки могут быть произведениями искусства. Как у Сары.

— Послушай, — сказала она, выпрямляясь и сжимая его руку, — мы сегодня обедали?

Алекс в недоумении посмотрел на нее:

— Что?

— Я спрашиваю, ты не голоден?

У Алекса не было желания кривить душой.

— Да, я голоден, — сказал он, и Сара поняла, что он говорит не о еде.

Алекс слышал ее неровное дыхание, видел совсем рядом расширившиеся глаза.

— Алекс.

И прежде чем Сара успела попросить или возразить, Алекс поцеловал ее. Наклонившись вперед, по-прежнему не отпуская ее руки, он обнял ее и не позволил говорить дальше.

Сарины губы сводили его с ума. Кожа была ароматной и шелковистой. Чувствуя, что теряет над собой контроль, Алекс погрузил пальцы в мягкие волосы, струившиеся по плечам, еще крепче прижал Сару к себе и почувствовал, что она дрожит. Она напоминала птичку, попавшую в силки, цветок, трепещущий под яростным ветром. И это сводило Алекса с ума. Он отчаянно пытался обуздать свои чувства.

Но Сара была такой мягкой, теплой, так льнула к нему. Алекс ощущал упругость ее груди, обтянутой тонким джемпером, ее пальцы, лаская его спину, порхали словно бабочки, приоткрытые губы ждали новых поцелуев.

И он целовал Сару. Целовал щеку, шею, ухо, вдыхая цветочный аромат ее волос, щекотавший ему нос. Алекс гладил ее хрупкое плечо, округлую грудь. Дыхание Сары согревало ему щеку, и он знал, что она улыбается.

— Да, пообедать — это не такая уж плохая идея, — пробормотал Алекс, уткнувшись в пушистую массу волос. Несмотря на безумное желание, он не мог пойти дальше: это казалось ему нечестным по отношению к ней.

Сара молчала. Она по-прежнему была в его объятиях, прижавшись щекой к его груди, ее дыхание постепенно успокаивалось.

— Ты уверен? — наконец спросила она.

— Ты действительно хочешь сообщить нашему первенцу, что мы зачали его на заднем сиденье машины? — поинтересовался Алекс, пытаясь выжать из себя улыбку. Если Сара настолько проницательна, она должна знать, каково ему строить из себя джентльмена. Даже в этот момент его тело, невзирая на слова, требовало своего.

Сара улыбнулась в ответ:

— Я бы предпочла сказать ему, что мы зачали его дома.

Алекс нажал ей пальцем на кончик носа.

— Это же разные вещи. Кроме того, вспомни, что твои друзья в офисе сейчас бьются над проблемой.

— Они вряд ли нуждаются во мне. Так что наш обед, надеюсь, состоится, — сказала Сара, пристально глядя Алексу в глаза.

Черт. Еще один взгляд, обещающий так много, — и он погиб. Алекс поцеловал Сару в последний раз и завел мотор.

— Больше ни слова, — сказал он. — А не то я пущу машину под откос.

На обратном пути Сара молчала. Она ничего не могла сказать Алексу, она не могла даже думать. Чувства переполняли ее, ей хотелось забыть обо всем и парить над землею, как птица.

Сидя рядом с Алексом, глядя на его сильные руки, лежащие на руле, она могла только вспоминать. Вспоминать о его поцелуях, ласках и о том, что так и не произошло. Сара испытывала желание засмеяться, запеть или пуститься в пляс. Голос ее тела призывал к этому.

Машина въехала на подъездную дорожку и остановилась. Сара вышла из машины, Алекс последовал за ней. Цокая каблуками по асфальту, Сара подошла к двери.

— Господи!

— Что случилось? — поинтересовался Алекс.

— Ключи.

— Ты что, потеряла их?

Сара повернулась к машине, стараясь вспомнить.

— Должно быть, я забыла сумочку на работе.

Она проверила все карманы и извлекла на свет божий ластик, часы, носовой платок. И сережки.

— Ох, — пробормотала Сара, — вот они где.

Они уселись на порог и еще раз проверили содержимое ее карманов. Ключей, однако, там не оказалось.

— Похоже на бриллианты, — заметил Алекс, глядя на сережки, положенные Сарой на ступеньки.

— Угу, — кивнула Сара, рассматривая визитные карточки и пакетик с семенами, обнаруженные в кармане. — Конни подарила мне их на Рождество в день нашего успеха.