Он достал из кармана письмо, распечатал конверт и стал читать.

«Здравствуй, Михалыч! Надеюсь, мое письмо найдет тебя и ты его прочитаешь, прежде чем порвать. С тобой мы прошагали вместе десять лет. Конечно, я моложе тебя и меньше твоего видел, но не это главное. Главное в том, что я в тебя всегда верил. И теперь верю.

Служба наша в последнее время круто изменилась. Изменилось направление. В связи с этим изменилась и кадровая политика. Меня перевели с повышением в кадровую службу на полковничью должность — заместителем начальника, и все личные дела возложены на меня. Смысл новой политики в том, что отправлены на пенсию старшие офицеры предельных возрастов. И в Учреждении теперь почти треть должностей вакантны. В связи с этим я подумал, что ты мог бы вернуться в строй. Рано ты ушел. Вот посмотришь, не по тебе гражданская жизнь. Буду с тобой прям и откровенен: твой рапорт о поступлении на службу вновь лежит у меня в столе. От тебя требуется хотя бы телеграфное подтверждение. Ты понимаешь, о чем я говорю?! А пока считай, что находишься за кадрами МВД и тебе идут деньги. Не позднее недельного срока дай знать телеграммой.

Фермерство — прекрасная вещь. Я бы, может, и сам стал крестьянствовать. Но мент и фермер — это уж чересчур. Это слишком, потому что это явный перебор для нас обоих. Кстати, чуть не забыл. Сиреневый тоже в последнее время засобирался. Наверное, его предупредили сверху. А об изменениях по направлениям в службе — это при встрече. Должность теперь твоя именуется — федеральный агент.

Жду ответа. И смотри там не надорвись на почве хлебозаготовок. Степичев.

Р. S. Пропал без следа Бичевкин. Уехал по личным делам куда-то на восток, и ничего о нем не слышно».

Вот так, просто, открытым текстом. Эдак мог только лишь Степичев. Он не любил демагогию и непомерную конспирацию. Письмо отправлено неделю назад.

Михалыч разглядывал и вновь перечитывал текст. Его это почерк, Степичева. Хитрый. Написал за Михалыча рапорт и радехонек. Думает, Михалыч разбежится. Некогда пока Михалычу. Потом разве что… телеграмму отобьет.

За кустами хрустнул сучок: лосиха с теленком-стригунком стояла рядом и чесала бок о березу. Михалыч хлопнул в ладони — лосиха вскинулась и пошла прочь, подняв голову. Лосенок бежал следом…

Кожемякин размышлял о пережитом. Дела складывались таким образом, что если не он, то его обязательно на днях прикончат. Убьют как собаку и оставят где-нибудь на потеху местным воронам. Мало того, что самого, еще и со стариками расправятся. И будут после этого ходить с гордо поднятыми головами.

Как поступить в этом случае менту? Как бы поступил кто-нибудь другой, например птичка-невеличка? Сама небольшая, серенькая. И яичная кладка такая же, вся в пятнышках. Но это если удастся на нее взглянуть. Обычно происходит иначе. Птаха вдруг неожиданно подлетит к самому лицу и начинает глаза мозолить. Туда-сюда елозит. Захотел бы пройти мимо, не пройдешь. Спасу нет от проказницы. Клюет, зараза. А то прыг — и в сторону, и в траву. Опять прыг вверх — и в траву. Гнездо наверняка там у нее. Но нет там гнезда. Пусто. Отвела, зараза. А самой уже и след простыл. Сидит себе и яйца высиживает…

Сон морит Михалыча. Сутки не спал без малого. Духота эта еще в лесу. Должно быть, к дождю. Где-то далеко глухо урчит на Оби теплоход. Птицы щебечут. Кажется, не уходил бы из этих мест. Ничего не надо, только бы край этот всегда оставался с тобой. В природе все четко выверено, и животные одного вида не нападают друг на друга. Разве что два лося из-за самки раздерутся. Не обладают они той жадностью. Зато человек в этом деле преуспел…

Теплоход гремит и обдает жаром от выхлопного коллектора.

Михалыч с большим трудом разомкнул глаза: Резидент мотал губастой мордой перед самыми глазами, а вдалеке, за изгибом дороги, мелькнул бордовый внедорожник.

У Кожемякина не было времени отвести коня в укрытие. Все равно его видно будет с дороги. Уходить нужно самому.

А скотина тем временем ступила на пробитую транспортом низину, ловя губами траву. На дороге оно слаще…

Оставалось уйти вверх по косогору и там затаиться. Оттуда до завала около сотни метров. Едва ли братва может проехать в объезд через заросли, виляя между деревьями. На первой же коряге проткнут сучком радиатор.

Михалыч быстро натянул на лицо защитную маску, дослал патрон в патронник и затаился. Снайперская винтовка «вальтер ВА 2000» с шестью патронами — неплохой аргумент. Оружие с оптическим прицелом и глушителем. Посмотрим, куда кривая выведет.

Шикарный джип «Чероки» остановился лишь перед самым завалом, но из машины никто не выходил. На таких машинах только и ездить по узким местам — через пни и коряги. Именно такая полировка и формы подходят под здешние заросли. За тонированными стеклами притаилась зеркальная темнота. Там совещались: «Завал. Лошадь с седлом. И никого. Упал, может, с лошади и валяется под кустом пьяный. Или наблюдает за ними через прорезь прицела…» Назад возвращаться — это им как бы западло, гордость не позволяет. Сидят, как в консервной банке, мозг напрягают. Значит, не менты. Те давно повыскакивали бы и заняли круговую оборону. Эти морокуют, соображать норовят. Ждут по рации указаний.

Наконец отворилась водительская дверь, и на дорогу ступил парень лет двадцати пяти, в футболке и джинсах и стал показывать пальцем в сторону Резидента. Открылись остальные двери, и команда из четырех человек, сморкаясь и поправляя штаны, а также то, что в штанах, выбралась наружу.

Двери авто нараспашку. В машине пусто. Водила вертит на пальцах ключи с брелоком. Весь деловой и самоуверенный, а в глазах страх. Крутит головой по сторонам, будто ворона на колу.

Михалыч лежал под елью, в тени. Короткая винтовка, стреляющая большими пулями, лежала, словно сама по себе. Он лишь слегка придерживал ее с боков, как держат руль усталые водители.

До Михалыча доносились фразы:

— Давай в обход…

— Кустарник! Как тут проедешь?!

— А ты жалюзи прикрой и не пропорешь!

Водитель кивнул. Он так и сделает. Как он сам не догадался.

— А с этим что делать будем?

Водитель уставился на Резидента, раскорячив ноги на бревнах.

— Да хрен с ним!

— Может, кокнуть его?! Для разнообразия! Интересно мне, выдержит его лоб пистолетный выстрел или нет?

Даже если бы это оказались менты, Михалыч не простил бы их за это.

Мерин развернулся и, подставив для обозрения зад, побрел от завала по дороге.

— Стой, падла! — кричал водила, на ходу передергивая затвор. У другого бойца, идущего за ним следом, в руках оказался короткий автомат. «Калашников», оперативного назначения. Парень хохотал позади. Двое других были без оружия. Они еще только учились бандитствовать и потому стояли безучастно у завала.

Парень с пистолетом обежал преграду, догнал Резидента и остановился, вскинув пистолет обеими руками. Однако выстрела не последовало: парня словно ударило током. Ноги у него подкосились, а на груди расплылось широкое пятно. Войдя со спины, болванка со стальным наконечником порвала сердце.