Она так и заснула: облокотившись о край колыбели и вглядываясь в тёмные глаза Олдина. Утром, отправляясь на работу, Фелиция увидела полицейских. Из соседней квартиры выносили мертвеца. Тело женщины было накрыто белой простыней, но Фелиция видела длинные чёрные волосы, которые, свисая, почти достигали пола. Господи, неужели в этом доме, где каждый день смерть может постучаться в любую дверь, она вынуждена оставлять ребёнка?! Она стояла, не желая смотреть на носилки, но и не в силах отвести от них взгляд.

– Простите, мэм, – полицейский небрежно тронул её за локоть, неверно растолковав её оцепенение. – Вы ведь живёте здесь?

– Я? – Фелиция посмотрела на него, пытаясь понять, что происходит. – Да, я живу здесь, – перед глазами поплыли картины, случившегося в доме мистера Джеральда. – Но я ничего не видела. Ничего, – она попыталась высвободить руку. – Простите. Мне нужно идти на работу, – она почти бегом спустилась по лестнице и, лишь оказавшись на улице, перевела дыхание.

«Как же можно надеяться уберечь кого-то в этом мире, если вокруг происходят подобные вещи?! – думала Фелиция, отчаянно кусая губы. – Убийцы, насильники, болезни…. Если бы можно было заработать чуть больше денег. Перебраться в чуть лучший район. В чуть более просторную комнату, более тёплую, более чистую».

Фелиция остановилась возле дверей закрытого бара. Что она может сделать, чтобы оградить своего ребёнка от ужасов этого мира? Устроиться посудомойкой? Работать ночью в баре, а днём в овощной лавке? Но кто тогда позаботится о нём, когда её не будет рядом? Кто успокоит его, накормит, споёт колыбельную и уложит спать? Голова Фелиции поникла. Опустошённость и немота заполнили грудь.

Она пришла на работу, выставила на прилавок лотки с овощами, но не смогла отвлечься от тяжёлых мыслей. Её ребёнок один. Один в страшном ненадёжном доме. Один, в огромном мире. И никто и ничто не сможет изменить подобного положения дел.

Фелиция увидела Тайтуса, но позвать не решилась. Вернувшись домой, она накормила Олдина и долго прислушивалась к необычной, зловещей тишине. Три долгих дня соседняя квартира пустовала, но затем снова наполнилась привычным гвалтом. Вот и всё. Три дня, и никто не помнит о случившемся. Новым соседям нет дела до жизни прежних жильцов.

Божественная музыка Персибала зазвучала в ушах. Его пальцы порхали над чёрно-белыми клавишами. Как же хотелось вернуться назад и вновь пережить всё то, что она испытала в день, когда впервые услышала эту музыку. Отвлечься от трудностей мира, забыться, позволить мотиву подхватить себя на воздушные крылья и унести в страну грёз и мечтаний. Почувствовать, как бьётся в груди сердце…. Хотя бы просто почувствовать, что оно там, а не эта опустошённость и немота, от которой умирают все надежды. День за днём. Месяц за месяцем. Фелиция подняла голову и посмотрела на очередного покупателя. Его бледно-голубые глаза пытливо вглядывались в её осунувшееся лицо.

– Вам что-то нужно? – смутилась она.

Незнакомец не ответил, лишь сильнее нахмурил светлые брови. Его розовощёкое, изрезанное оставленными оспой шрамами лицо, казалось заинтересованным и смущённым.

– Фелиция? – голос незнакомца был тихим и смущённым. – Фелиция Раймонд? – он вздрогнул, словно этот вопрос мог навлечь на него беду. Тряхнул светловолосой головой и смущённо улыбнулся. – Извините. Я, должно быть, ошибся, – он развернулся, но вместо того, чтобы уйти, снова устремил к Фелиции взгляд. – Простите, вы никогда не выступали в «Ночном джазе»? – от этого вопроса сердце Фелиции сжалось, а щёки вспыхнули, словно от пощёчины.

Было ли это с ней? Она ли та женщина, пленяющая сердца посетителей? И если да, то как признаться, что сейчас она всего лишь продавщица, которая дни напролёт стоит за лотком с овощами? Нет. Нельзя. Невозможно. Она не хочет. Этот незнакомец лишь посмеётся над ней. Он не знает, что значит оказаться в такой ситуации. Взять его дорогой костюм, запонки, его холёный, ухоженный вид, да и на улице, скорее всего, стоит личный автомобиль, который сразу, как только закончится этот безумный разговор, увезёт его в лучшую жизнь. Нет. Он лишь посмеётся над ней. Посочувствует, не дав даже шанса оправдаться.

– Очень сложная жизнь, – произнёс неожиданно незнакомец. – Никогда не знаешь, что преподнесёт она тебе на следующий день, – он вздохнул и устало улыбнулся. – Простите, мэм. Я, должно быть, ошибся.

– Не ошиблись! – выкрикнула Фелиция, когда дверь за незнакомцем почти закрылась.

Сердце забилось так сильно, что у неё закружилась голова. Лицо незнакомца расплылось перед глазами.

– Да что же это! – Фелиция смахнула скатившиеся слёзы.

Незнакомец снова стоял у прилавка, разглядывая её с каким-то странным, неподдельным любопытством.

– Только не спрашивайте, почему я здесь, – сказала Фелиция.

Незнакомец согласно качнул головой. «Не нужно было мне признаваться, – подумала Фелиция. – Всё равно ничего не изменится, только ночью не удастся заснуть. Вот и всё».

– Сколько вам лет? – неожиданно спросил незнакомец.

– Что? – опешила Фелиция.

– Семнадцать? Восемнадцать?

– Девятнадцать.

– Девятнадцать, – взгляд незнакомца изменился.

Фелиция испугалась, что сейчас он рассмеётся.

– У вас впереди целая жизнь, – его светловолосая голова склонилась набок.

«Да что он понимает?!» – вспылила Фелиция, но сказать ничего не решилась.

– Тогда, в «Ночном джазе», я слушал ваш голос и завидовал тому чернокожему парню, который смог отыскать такой талант в этом городе.

– Талант? – Фелиция зарделась. – Так вы музыкант? – сердце снова забилось, словно пойманная в клетку птица. Незнакомец едва заметно кивнул.

– Тогда, в «Ночном джазе», – снова начал он. – Я смотрел на вас и думал, что если бы эта женщина доверилась мне, то вместе мы бы, несомненно, смогли покорить всё Чикаго. Я смотрел на вас и думал, будет ли у меня хоть один шанс сказать вам об этом, – он выдержал паузу. – И вот теперь я встречаю вас здесь. В этой лавке, за лотком с овощами.

– Я… – Фелиция опустила голову, не позволяя себе надеяться. – Если вы хотите…

Пара девушек из кордебалета вошли в лавку, награждая светловолосого незнакомца заинтересованным взглядом. Фелиция сжалась, услышав их короткие кокетливые смешки. Он уйдёт! Её последняя надежда сейчас уйдёт!

– Вы что-то хотели? – поторопила она девушек, боязливо поглядывая на незнакомца.

Девушки снова хихикнули и стали что-то выбирать. Фелиция не видела. Не хотела видеть. «Да забирайте весь лоток и убирайтесь!» – хотела закричать она. Повернувшись к незнакомцу, Фелиция увидела, что он снова уходит.

– Подождите! – окрик вырвался у неё помимо воли.

Девушки растерянно переглянулись. Фелиция покраснела.

– Я… я… – она вздохнула и закрыла глаза.

Услышала, как закрылась за незнакомцем дверь, и, поникнув, вернулась за прилавок. Опустошение и немота вернулись, подчиняя себе сознание с небывалой силой. «Нет. Больше она никогда не признается, что у неё была другая жизнь», – решила Фелиция.