— Придется взять полбанки, — заключил он.

— Отшибает память? — Лавров повернулся к монитору и продолжил работу.

— Мишель, ты не поверишь, начисто.

— Странно. Ты же вроде нормально себя ведешь… Во всяком случае, не артистичней, чем я.

— Миша, я дома всегда добавляю до упора. Пока не упаду.

— Н-да… Старик, а ведь ты уникум! Ты, наверное, единственный в мире человек, который спьяну проспал настоящую компьютерную революцию…

Игорь поднял глаза к потолку и выразительно цыкнул зубом.

— Жениться тебе надо, — вздохнул Лавров. — И начнешь ты дома падать совсем по другой причине. От удара сковородкой по балде. Но помнить будешь все…

— Вот уж чего у меня дома нет, так это сковородок!

— Появятся, — заверил Лавров. Он удовлетворенно хмыкнул и полез в стол за сигаретами, а на мониторе вновь появилась группа самураев, застывших в напряженных позах. — В нормальной семье обязательно должны быть сковородки. Потому что в наше время порядочная женщина обязательно умеет и любит готовить. Пусть редко, но зато… Ух, какие вчера были отбивные! Я тебе звонил, а ты шлялся где-то…

Игорь вздохнул. Он понимал, что больше всего на свете Лавров хочет сейчас узнать, помог ли Игорю ворованный документ. Но спросить об этом вслух в нашпигованном камерами и микрофонами офисе Службы было совершенно невозможно.

— Я не шлялся, я дома был, — извиняющимся тоном сказал Игорь. — Я просто немножко пива выпил…

Лавров заржал.

— Н-да… — протянул он, отсмеявшись. — Кстати, ты про Сабурова слышал последнюю новость?

— А то… На меня не повесят, у меня алиби.

— А ведь попил он твоей кровушки…

— Ничего, — улыбнулся Игорь. — Зато я больше не хожу в этот вонючий спортзал. На этот чертов рукопашный бой.

— Запишись в айкидо, — предложил Лавров. — Там драться не надо, все чинно-благородно, а дело, говорят, стоящее.

— Зачем мне айкидо, Мишель, если у меня ствол? Какой мастер со мной справится? Это ты боевиков насмотрелся. В жизни все иначе, поверь. Конечно, выбить у тебя оружие можно. Но только если ты, как снайпер, всегда держишь его на вытянутой руке. Единственный раз в жизни, когда я стрелял по живым людям, я косил их от бедра, и все было нормально. Не исключено, что мне даже понравилось.

— Ты сейчас говоришь, как сержант еврейской армии. А бывает так, что ствол просто достать не успеешь.

— Ну, Мишель, агрессию по отношению к себе нужно предвидеть. И вообще, я не оперативник. Если мне приходится драться или, того хлеще, стрелять — значит, я чего-то недодумал. Мне думать положено по штатному расписанию, хитрить и сыпаться, как снег на голову. А не прыгать по крышам с автоматом в зубах.

— Но пулю ты тогда схлопотал…

— Я понял, — рассмеялся Игорь. — Ты хочешь сказать, что от занятий спортом отрастают глаза на заднице.

— Да нет же! Ты пойми элементарную вещь, старый. Я вот с детства хожу на кикбоксинг. С шести лет…

Дверь зала отворилась, и на пороге возник насупленный Королев. Лавров моментально закрыл рот и вскочил. Игорь вытянулся рядом. Начальство пребывало в глубокой мрачности, и перед глазами подчиненных замаячил обширный реестр служебных проступков, за которые с них еще не было взыскано. Впрочем, ничего особо страшного за ними не числилось. Фокус с гранатой Игорю простили, а Мишкин компьютерный взлом явно прошел незамеченным.

— Кто вчера наблевал под дверью доктора Сабурова? — спросил Королев вместо приветствия.

— Даша, — моментально ответил Лавров. — Во всем виновата Даша.

Игорь не удержался и хихикнул. Даша была персонажем мифическим, давно прижившимся на Службе и по традиции ответственным за все грехи. Несколько лет назад внешняя охрана среди ночи крепко заложила за воротник, приволокла с улицы какую-то пьяную бабу и до утра ее имела всеми доступными способами. На свою беду, охранники наутро не только не помнили, как девицу звали — то ли Маша, то ли Даша, — но даже не сумели толком объяснить, была ли она одна. Закрытая пропускная система, о существовании которой охрана и не подозревала, зафиксировала проход на Службу двух посторонних. А вышел только один. Поэтому отдел внутренних расследований буквально выпотрошил офис. А поднятые по тревоге оперативники прочесывали город, пытаясь запеленговать маркер, которым пропускная система пометила вышедшего из здания чужака. И откопали-таки Машу, спящую у себя на квартире сном праведницы. Эффектную брюнетку, парламентского корреспондента уважаемой газеты. Пока из Маши добывали пробы семенной жидкости, которая у нее разве что не текла из ушей, на Службе «внутряк» открыл жесточайшую облаву на Дашу. Служба хохотала и содрогалась одновременно, пока охрану не загнали под гипноз и не выяснилось-таки, что никакой Даши и в помине не было. Но компьютер пропускной системы упорно твердил, что была, а с машиной не поспоришь.

Узнав, кто такая Маша и где она аккредитована, Папа лично ее допросил под гипнозом. Он остался так доволен, что карательные меры к охране свелись к промыванию мозгов, подсадке ложной памяти и переводу в строевые. Появление лишнего чужака объяснилось банальным заеданием радарного датчика. Но местные остряки уже сложили легенду о виртуальной Даше, которая ходит по Службе, учиняя пакости типа засорения унитазов. И теперь, случись что, на бедную Дашу ссылались к месту и не к месту.

— Значит, Даша? — переспросил Королев. — М-да. Во всем виноват Чубайс… — пробормотал он себе под нос загадочную фразу. — Ну ладно. Тем не менее этот урод Сабуров подал рапорт. Папа-то хохочет, ему все шуточки. А вот Дядя просто озверел. «Внутряки» будут ему докладывать с минуты на минуту. Ты что делал после тренировки? — повернулся Королев к Игорю.

— Сразу ушел домой и там лежал, не шевелясь. Был нетрезв. Кстати, Сабуров видел, как я выходил со Службы.

— Нажрался, значит, на радостях? Так, Мишель, а ты?

— Я в полпятого свалил. У нас с Бойцом алиби несокрушимое, командир.

— Будем надеяться… — Королев заглянул Лаврову за спину и хищно прищурился на самураев. Лавров, не поворачиваясь, шевельнул пальцем, и на мониторе возникли медленно растущие столбцы графиков. Королев удовлетворенно крякнул.

— Через полчаса, командир, — заверил его Лавров. — Максимум через час. Все подвиснуть хочет, зараза.

— А ты эти программки сломай и доведи до ума, — посоветовал Королев.

Лавров тяжело вздохнул.

— «Чайников» — давить! — пробормотал он в пространство.

— Фу! — сказал Королев и направился было к себе в кабинет. Но тут дверь отворилась вновь, и в зал шагнул, ни больше ни меньше, Дядя.

При виде первого заместителя Папы и начальника отдела внутренних расследований молодежь встала во фрунт. Дядю они едва-едва знали в лицо. Если Папа, главный стратег и философ Службы, позволял себе быть с людьми накоротке и частенько бродил по офису, общаясь с народом, то у Дяди на такое просто не оставалось времени. У него были совершенно конкретные задачи, и он их образцово выполнял. На Службе его побаивались.