Наконец лифт ударился о землю, и она так стремительно понеслась прочь, что ее юбка развевалась, словно от сильного ветра. И только за дверью Вуали она остановилась, не обращая внимания на мажордомов и ардентов, удивленно глядящих на нее. Пот струйками стекал по лицу.

Куда идти? Куда бежать, если сходишь с ума?

Она врезалась в толпу, заполнившую главную пещеру. Настал полдень, и началась обеденная суматоха — слуги везли тележки с едой, светлоглазые спешили в свои комнаты, с руками, сложенными за спиной, неспешно шествовали ученые.

Шаллан мчалась, не замечая ничего, рыжие волосы вырвались из пучка и развевались сзади, заколка со звоном упала на камни. Тяжело дыша, она добежала до коридора, ведущего в их комнаты, откинула волосы и оглянулась назад. Люди в замешательстве смотрели ей вслед.

Почти против воли она прищурилась и Запомнила. Подняла альбом, скользкими пальцами схватила карандаш и быстро набросала толпу, наводнившую пещеру. Мимолетные впечатления. Мужчины — прямые линии, женщины — изогнутые, стены из гладкого камня, ковровый пол, круги света от сфер, висящих на стенах.

И пять фигур с головами-символами, одетых в черное, в слишком прямых одеждах и плащах. У каждой — свой символ, изогнутый и незнакомый, висящий над торсом, лишенным шеи. Невидимые создания пробирались сквозь толпу. Как хищники. Сосредоточившись на Шаллан.

Они существуют только в моем воображении, попыталась убедить себя девушка. Я переволновалась, слишком многое на меня свалилось.

Быть может, это символы ее вины? Знаки того, что она предала Джаснах и солгала Кабзалу? Всего того, что она натворила перед возвращением в Джа Кевед?

Она попыталась замереть, не двигаться, но пальцы не хотели успокаиваться. Она прищурилась и начала рисовать на новом листе. Закончила дрожащей рукой и посмотрела. Фигуры никуда не делись — угловатые страшные не-головы висели там, где должны были быть лица.

Логика подсказывала, что она слишком резко реагирует, но теперь она не могла не верить себе. Они были реальны. И шли за ней.

Она метнулась прочь, удивив нескольких слуг, которые подошли с предложением о помощи. Она побежала, скользя по коврам, и, наконец, добралась до апартаментов Джаснах. С альбомом под мышкой Шаллан трясущимися пальцами открыла замок, влетела внутрь и захлопнула за собой дверь. Повернув ключ, она бросилась в свою комнату. Она закрыла и ее, потом повернулась, отступая. Комнату освещал большой хрустальный кубок с тремя бриллиантовыми марками, стоявший на ночном столике.

Она бросилась на кровать и, тяжело и беспорядочно дыша, поползла по ней, пока не уткнулась в стену. Подальше от двери. Она все еще держала под мышкой альбом, хотя и потеряла карандаш. Впрочем, на ночном столике были другие.

Не делай этого, сказала она себе. Просто посиди и успокойся.

Она почувствовала холодный поднимавшийся ужас. Она должна знать. Она доползла до столика, взяла карандаш и начала рисовать комнату.

Сначала потолок. Четыре прямые линии. Под ним стены. Линии и углы. Пальцы двигались, рисуя сам альбом и закрытую рукавом руку, державшую его. А потом их. Существа, стоящие вокруг нее, — перекошенные символы, парящие над неровными плечами, не-головы с невероятными углами, поверхности, стыкующиеся самым странным и невозможным образом.

Тварь перед ней протянула слишком гладкие пальцы к Шаллан. В дюймах от правой стороны альбома.

О, Отец Штормов… подумала Шаллан, карандаш выпал из рук. Комната была пуста, но она нарисовала толпу созданий, сгрудившихся перед ней. Они стояли настолько близко, что она должна была чувствовать их дыхание, если они вообще дышали.

Неужели в комнате похолодало? Неуверенно — полная ужаса, но неспособная остановить себя, — Шаллан отпустила карандаш и протянула свободную руку вправо.

И что-то почувствовала.

Она закричала, не сходя с кровати вскочила на ноги, уронила альбом и вжалась спиной в стену. Не успев осознать то, что она делает, она стала сражаться с рукавом, пытаясь вынуть Преобразователь — единственную вещь, которую можно было назвать оружием. Нет, слишком глупо. Она не умеет им пользоваться. Она беспомощна.

За исключением…

Штормы! с яростью подумала она. Я не могу этого сделать. Я обещала себе.

Она все равно потянулась к потайному мешочку. Десять ударов сердца породили плод ее греха, результат самого ужасного поступка. На полпути ее прервал голос, жуткий, но отчетливый.

Что ты такое?

Она прижала руку к груди, потеряла равновесие на мягкой кровати и упала на колени, на смятое одеяло. Протянув руку в сторону, схватилась за ночной столик, пальцы задели большой кубок.

— Кто я? — прошептала она. — Я испуганная девочка.

Это правда.

Все вокруг нее изменилось.

Кровать, ночной столик, альбом, потолок — все схлопнулось, превратилось в крошечные и темные стеклянные сферы. Она оказалась в мрачном месте с черным небом и маленьким белым солнцем, висевшим высоко над горизонтом.

И закричала, обнаружив, что падает, окруженная целым роем бусин. Светящиеся, они трепетали рядом, дюжины, может быть, сотни. Языки пламени, плавающие в воздухе и влекомые ветром.

Она ударилась обо что-то. Бесконечное темное море, хотя и не мокрое. Оно было сделано из маленьких бусин, целый океан крошечных стеклянных сфер. Они волновались вокруг нее, поднимались и опускались, как настоящие волны. Она выдохнула и забила руками по «воде», каким-то образом оставшись на поверхности.

Хочешь Преобразовать меня? прозвучал теплый голос в ее сознании, далекий и непохожий на холодный шепот, который она слышала раньше. Глубокий и глухой, он заставлял думать о бесчисленных веках. Казалось, он шел из ее ладони, и она сообразила, что сжимает в руке какой-то предмет. Бусину.

Движение стеклянного океана угрожало уволочь ее на дно; она хаотически забила ногами и сумела остаться на поверхности.

Я очень долго был таким, сказал теплый голос. Я так долго спал. Я могу измениться. Дай мне то, что я хочу.

— Я не знаю, о чем ты говоришь! Пожалуйста, помоги мне!

Я изменяюсь.

Внезапно она почувствовала холод, как если бы из нее стали выкачивать все тепло. Она закричала, и тут внезапно сфера в ее пальцах вспыхнула нестерпимым жаром. Она разжала пальцы, и океанская волна накрыла ее, сферы-бусины катились одна по другой с тихим звоном.

Шаллан упала вниз и ударилась о кровать, опять оказавшись в комнате. Кубок, стоявший перед ней, таял, превращаясь в красную жидкость, все три сферы выплыли на мокрую поверхность столика. Красная жидкость переливалась через края и лилась на пол. Испуганная Шаллан отшатнулась к стене.

Кубок превратился в кровь.