— Григорий Пешков? — спросил Вальтер.

Григорий кивнул.

— Я знаю, кто вы.

Вальтер огляделся. В углу закипал самовар, старуха в шали продавала воблу и селедку. За столами сидели человек пятнадцать. Никто не взглянул на солдата и крестьянина, который, очевидно, привез лук на продажу. Следом за ними вошел парень в синей блузе заводского рабочего. На миг Вальтер поймал на себе его взгляд и пронаблюдал, как тот сел, зажег папиросу и открыл номер «Правды».

— Нельзя ли мне чего-нибудь поесть? — сказал Вальтер. — Я очень голоден, но крестьянин вряд ли может себе позволить здешние цены.

Григорий заказал черный хлеб с селедкой и два стакана чаю с сахаром. Вальтер принялся за еду Понаблюдав за ним минутку, Григорий рассмеялся.

— И как это вы за крестьянина сошли? — сказал он. — Я бы сразу понял, что вы буржуй.

— Почему?

— Хоть руки у вас и грязные, но хлеб вы откусываете понемногу и промокаете губы тряпкой, словно это салфетка. Настоящий крестьянин ест так, что за ушами трещит, и чай пьет прихлебывая.

Это снисходительное замечание рассердило Вальтера. «В конце концов, я три дня прожил в этом чертовом поезде! — подумал он. — Попробовал бы он так проехать по Германии!» Пришло время напомнить Пешкову, что привезенные деньги еще надо заработать.

— Расскажите мне, как у большевиков дела, — сказал он.

— Так хорошо, что это опасно, — сказал Григорий. — За последние несколько месяцев в партию вступили тысячи. Лев Троцкий заявил, что поддерживает нас. Слышали бы вы его! Когда он выступает в цирке «Модерн», там яблоку негде упасть! — Вальтер понял, что Григорий Троцкого боготворит. Даже немцы признавали, что Троцкий — превосходный оратор. Для большевиков это настоящая находка. — В феврале нас было десять тысяч, а сейчас в партии двести тысяч человек! — с гордостью заключил Григорий.

— Это хорошо, но можете ли вы влиять на события? — поинтересовался Вальтер.

— Наши шансы победить на выборах в Учредительное собрание реальны.

— А когда выборы?

— Их столько переносили…

— Почему?

Григорий вздохнул.

— Сначала Временное правительство созвало совет представителей, который через два месяца наконец договорился о сборе Второго совета из шестидесяти человек для создания проекта закона о выборах…

— А зачем? Для чего такой сложный процесс?

— Они говорят, что хотят, чтобы выборы были безупречны, — сердито сказал Григорий, — но настоящая причина в том, что консервативные партии на ладан дышат, и чувствуют, что на выборах им не победить.

«Простой прапорщик, — подумал Вальтер, — а как проницательно рассуждает!»

— Так когда же будут проводиться выборы?

— В сентябре.

— А почему вы думаете, что победят большевики?

— Мы все еще единственная партия, стремящаяся к миру. И это всем известно — благодаря газетам и брошюрам, которые мы выпускаем.

— А почему вы сказали: «Так хорошо, что опасно»?

— Потому что для правительства мы — враг номер один. Они подписали приказ об аресте Ленина, и ему пришлось перейти на нелегальное положение. Но он по-прежнему руководит партией.

В этом Вальтер не сомневался. Если Ленин мог руководить партией, находясь в эмиграции в Цюрихе, то тем более мог это делать из подполья в России.

Вальтер довез передачу и получил нужную информацию. Его задание было выполнено. Он чувствовал облегчение. Теперь ему оставалось только добраться домой.

Ногой он пододвинул Григорию мешок с луком и десятью тысячами рублей.

Допив чай, он встал.

— Хороший лук, не пожалеете, — сказал он и пошел к выходу.

Краем глаза он заметил, что парень в синей блузе сложил номер «Правды» и поднялся.

Вальтер купил билет до Луги и сел в поезд. В вагоне третьего класса он пробрался сквозь толпу курящих и пьющих водку солдат, мимо еврейской семьи с пожитками в перетянутых бечевкой узлах и крестьян с пустыми клетьми — видимо, приезжали продавать кур. Дойдя до конца вагона, остановился и обернулся.

В вагон вошел синеблузый.

Секунду-другую Вальтер смотрел, как парень идет сквозь толпу — бесцеремонно локтями расталкивая пассажиров. Так идти мог только полицейский.

Вальтер выпрыгнул из вагона и бросился прочь с вокзала. Вспомнив свою прогулку днем, быстрым шагом направился к каналу. Стояло время коротких летних ночей, и вечер был светлый. Вальтер надеялся, что ему удалось оторваться от «хвоста», но оглянувшись, он увидел, что синеблузый идет за ним. Наверное, он шел за Пешковым и решил выяснить, кто такой этот крестьянин, продающий лук.

Парень пустился рысцой.

Если Вальтера поймают, расстреляют, как шпиона. У него не оставалось выбора относительно того, что делать дальше.

Он был в районе бедных домов. Весь Петроград выглядел небогато, но в этом районе стояли дешевые трактиры и грязные пивные — такие во всем мире теснятся у железнодорожных вокзалов. Вальтер побежал, и синеблузый затрусил быстрее, чтобы не отстать.

Вальтер добежал до кирпичного завода на берегу канала. Перед ним была высокая стена и железные решетчатые ворота, но по соседству находился заброшенный склад. Вальтер свернул, пробежал мимо склада к воде, забрался на стену и спрыгнул во двор завода.

Сторожа Вальтер не увидел. Он осмотрелся, думая, где бы спрятаться. Какая жалость, что так светло! У завода был свой участок набережной и небольшой деревянный причал. Кругом повсюду стояли штабеля кирпича в рост человека, но ему нужно было видеть и при этом не быть замеченным. Он подошел к штабелю, частично разобранному: часть, должно быть, продали, — и быстро переставил несколько кирпичей, чтобы можно было прятаться за ними и наблюдать через щель. Вытащив из-за пояса револьвер, он взвел курок.

Через несколько секунд через стену перебрался синеблузый.

Это был человек среднего роста, худой, с маленькими усиками. У него был испуганный вид: ему стало ясно, что он уже не просто «ведет» подозреваемого. Он охотился за человеком, сам не зная, охотник он или дичь.

Синеблузый вынул пистолет.

Вальтер просунул ствол нагана через щель в кирпичах и прицелился, но синеблузый был далековато, чтобы стрелять наверняка.

Синеблузый постоял неподвижно, осматривая все кругом; было очевидно, что он не знает, как быть дальше. Потом повернулся и нерешительно двинулся к воде.

Вальтер последовал за ним.

Синеблузый шел перебежками от штабеля к штабелю, постоянно озираясь. Вальтер — тоже, прячась за кирпичи когда синеблузый останавливался, но с каждой перебежкой подбираясь все ближе. Вальтера не устраивала долгая перестрелка, ведь выстрелы могли привлечь внимание других полицейских. Нужно было покончить с врагом одним или двумя выстрелами и быстро убраться.