текущих событиях. Старшеклассники в Святом Игнатии готовились получить католическую интерпретацию «Сути дела» Грэма Грина, тогда как доктор Дарувалла попытался найти Мадху. Но доктор обнаружил, что номер телефона Гарга больше не обслуживается; мистер Гарг залег на дно. Вайнод сказал доктору Дарувалле, что Дипа уже разговаривал с Гаргом; по словам жены карлика, владелец «Мокрого кабаре» жаловался на доктора.

– Гарг считает, что вы читать ему мораль, – объяснил карлик.

Однако доктор хотел обсудить с Мадху или с Гаргом вовсе не вопросы морали. Несмотря на недовольство Гарга, доктор Дарувалла хотел объяснить Мадху, что значит быть ВИЧ-инфицированной. Вайнод подозревал, что любая возможность прямого общения с Мадху бесперспективна.

– Лучше делать иначе, – предложил карлик. – Вы говорить мне. Я говорить Дипа. Она говорить Гарг. Гарг говорить девочка.

Доктору Дарувалле трудно было согласиться, что этот вариант «лучше», но Фаррух начинал понимать, в чем суть игры карлика в доброго самаритянина. В свое свободное время Вайнод и Дипа просто спасали девочек из борделей; они так и будут заниматься лишь этим – ответственность за дальнейшее благоустройство спасенных поубавила бы рвение супругов.

– Скажи Гаргу, что он был дезинформирован, – сказал доктор Дарувалла Вайноду. – Скажи ему, что Мадху ВИЧ-инфицирована.

Интересно, что, если Гарг не инфицирован, у него есть шансы избежать неприятностей; возможно, он не заразится от Мадху. (Характер ВИЧ таков, что он не так-то просто передается от женщины мужчине.) Ужасно, если это Гарг был инфицирован, тогда Мадху, вероятно, заразилась от него.

Карлик, должно быть, почувствовал угнетенное состояние доктора; Вайнод знал: чтобы быть действующим добрым самаритянином, нельзя останавливаться из-за каждой мелкой неудачи.

– Мы только показываем им сетку, – попытался объяснить Вайнод. – Мы не их крылья.

– Их крылья? Какие крылья? – спросил Фаррух.

– Не каждая девушка уметь летать, – сказал карлик. – Не все падают в сетку.

Доктор Дарувалла пришел к выводу, что он должен преподать этот урок Мартину Миллсу, но схоласт все еще находился в процессе поливки и прополки мозгов старшеклассников Грэмом Грином. Вместо этого доктор позвонил заместителю комиссара.

– Пател слушает, – сказал ледяной голос.

На заднем плане раздавался стук пишущих машинок; вырос и затих бессмысленный треск мотоцикла. Подобно знакам препинания в телефонном разговоре, слышался отрывистый и жалобный лай доберманов, запертых в загородке на дворе. Доктор Дарувалла вообразил, что где-то там неслышимый в трубке арестованный заявляет о своей невиновности или о том, что он говорит правду. Доктор подумал, есть ли там миссис Догар? Как она одета?

– Я знаю, что это дело не совсем из криминальной области, – заранее извинился Фаррух и рассказал заместителю комиссара все, что знал о Мадху и мистере Гарге.

– Многие сутенеры женятся на своих лучших девушках, – сообщил детектив Пател доктору. – Гарг держит «Мокрое кабаре», но, вообще-то, он сутенер.

– Я просто хочу сказать ей, что ее ждет, – сказал доктор Дарувалла.

– Она чужая жена, – ответил Пател. – Вы хотите, чтобы я передал чужой жене, что она должна поговорить с вами?

– А вы не можете спросить у нее? – спросил Фаррух.

– Не могу поверить, что я разговариваю с создателем Инспектора Дхара, – сказал заместитель комиссара. – Как там у вас? Это одна из моих самых любимых фраз: «Полиция не спрашивает – полиция арестовывает или кошмарит». Я не переврал?

– Нет, так и есть, – признался доктор Дарувалла.

– Так вы хотите, чтобы я кошмарил ее, и Гарга тоже? – спросил полицейский. Доктор не отвечал, и заместитель комиссара продолжил: – Когда Гарг выбросит ее на улицу или когда она убежит, я могу пригласить ее в отдел. Тогда вы сможете поговорить с ней. Проблема в том, что, если он вышвырнет ее или она убежит, я не смогу ее найти. Судя по вашим словам, она слишком красива и умна, чтобы быть уличной проституткой. Она пойдет в бордель, и как только она окажется в борделе, на улицу она уже не выйдет. Кто-нибудь принесет ей еду; мадам купит ей одежду.

– А когда она заболеет? – спросил доктор.

– В бордели ходят врачи, – ответил Пател. – Когда ей станет так плохо, что она больше не сможет быть проституткой, хозяйка выдворит ее на улицу. Но к тому времени она станет некасаемой.

– Что вы подразумеваете под этим словом? – спросил Дарувалла.

– Когда ты на улице и очень болен, все тебя оставляют. Когда никто к тебе не подходит, ты становишься некасаемым, – сказал полицейский.

– И тогда вы сможете ее найти, – заметил Фаррух

– Тогда мы могли бы найти ее, – поправил его Пател. – Но к тому времени вряд ли вам понадобится говорить ей о том, что ее ждет.

– То есть вы хотите сказать: «Забудь ее». Верно? – спросил доктор.

– Ваша профессия – лечить детей с инвалидностью, так? – спросил заместитель комиссара.

– Так, – ответил доктор Дарувалла.

– Что ж, я ничего не знаю о вашей области, – сказал детектив Пател, – но предполагаю, что там ваши шансы на успех немного выше, чем в районе красных фонарей.

– Я понял вас, – сказал Фаррух. – И каковы шансы, что Рахула повесят?

Какое-то время полицейский молчал. Только пишущие машинки отвечали на этот вопрос; они были константой, изредка прерываемой ревом мотоцикла или какофонией доберманов.

– Вы слышите пишущие машинки? – спросил наконец заместитель комиссара.

– Конечно, – ответил доктор Дарувалла.

– Дело Рахула будет очень долгим, – пообещал Пател. – Но даже сенсационное число убийств не впечатлит судью. Я имею в виду, что большинство жертв – посмотрите на них – они никто.

– Вы имеете в виду, что они были проститутками, – сказал доктор Дарувалла.

– Точно, – ответил Пател. – Нам нужно будет отработать еще один аргумент, а именно: Рахул должен сидеть с другими женщинами. Анатомически это женщина…

– Да, операция была завершенная, – прервал его доктор.

– Да, мне говорили. Естественно, я сам его не осматривал, – добавил заместитель комиссара.

– Ну конечно нет… – сказал доктор Дарувалла.

– Я имею в виду, что Рахул не может быть заключен в тюрьму с мужчинами, Рахул – женщина, – сказал детектив. – И одиночное заключение слишком дорого, просто нереально в случае пожизненного срока. И все же, если Рахул находится в заключении вместе с женщинами, то возникает проблема. Рахул обладает силой мужчины, и за ним история убийств женщин – вы понимаете, куда я клоню?

– То есть вы хотите сказать – он может получить смертный приговор потому лишь, что его несподручно содержать в тюрьме с другими женщинами? – спросил Фаррух.

– Точно, – сказал Пател. – Это наш главный аргумент. Но я все равно не верю, что его повесят.

– Почему бы и нет? – спросил доктор.

– Почти никого не вешают, – ответил заместитель комиссара. – С Рахулом они, вероятно, будут добиваться пожизненного заключения; затем что-нибудь произойдет. Возможно, он убьет заключенную.