Шрифт:
Интервал:
Закладка:
г) При переходе наследства в третье колено муниципалитет взимает до 60 тысяч, 20 %, а затем 30 %. Со 120 тысяч и более государство, кроме того, получает еще 30 %.
д) В четвертое колено наследство не переходит, а целиком поступает – до 60 тысяч – в пользу муниципалитета, а что сверх того – в пользу государства.
е) Вдовец или вдова наследователя пожизненно получают проценты с наследства, переходящего к городу или к государству.
Что касается нас, то мы полагаем, что следовало бы принять такую систему, которая бы сделала невозможной концентрацию непомерных богатств в руках одной семьи, которая сохраняла бы маленькие наследства и, ограничивая число лиц, имеющих право на их получение, тем устраняла бы повод к весьма частым преступлениям, примеры которых встречались и в императорском Риме, и в эпоху Людовика XIV, когда имеющие право на наследование прибегали к особым порошкам, чтобы ускорить смерть наследователя (порошок так и назывался – poudre de succession[118]).
Для этой цели следовало бы разделить наследства на пять категорий: очень крупные, крупные, средние, маленькие и очень маленькие. Избавив последние от всякого налога и налагая очень небольшой на предпоследние, с прочих следует взимать пошлины, прогрессивно увеличивающиеся от 10 до 80 %; кроме того, как в России, лишить права наследования дальних родственников и посторонних, а дарственные совсем уничтожить, за исключением составленных в пользу общественной благотворительности.
Мы убеждены, что наши предложения будут содействовать уничтожению чрезмерного и несправедливого общественного неравенства, не мешая развитию индивидуальной деятельности.
9) Податная система. Ввиду того что налоги суть также орудие нивелляции, государство должно пользоваться ими с целью облегчения судьбы бедных людей, очевидно обложенных в степени, непропорциональной их средствам. Кроме того, было бы вполне справедливо, если бы люди более богатые больше и давали бы на поддержку административного организма, услугами которого они пользуются преимущественно.
Во всяком случае это должно быть сделано так, чтобы не повредить развитию общего богатства страны. К этому и сойдут, вероятно, некоторые предложения, естественно возобновляемые, вроде прогрессивного налога, в теории справедливого, но на практике допустимого только в известных границах, так как иначе он иссушит самые источники общественного богатства, вроде конфискации земельной ренты, которую Генри Джордж считает единственным возможным решением социального вопроса; вроде экспроприации и дарового распределения между всеми государственных фондов, как того требует Барон, с целью всем доставить одинаковое и безобидное для других благосостояние.
Такие реформы произвели бы слишком глубокий переворот в экономической жизни народов, так что – будь они превосходны сами по себе – немедленно осуществлены быть не могут в силу того, что мы выше говорили о необходимости медленного введения реформ, в противном случае слишком бурно сталкивающихся с мизонеизмом.
Несмотря на это, однако же, многие реформы могут быть введены и теперь. Перечислим лишь следующие: умеренный прогрессивный налог на капиталы, начиная с известной суммы; уничтожение пошлин на предметы первой необходимости и освобождение от них предметов, потребляемых кооперативными обществами, по крайней мере при начале их деятельности; замена тяжких налогов, угнетающих мелкую торговлю, другими, вроде, например, того, который по предложению Гюйо принят в Париже и состоит в процентном сборе с застроенных земель и частных учреждений; наконец, акциз на спиртные напитки, благоприятно действующий на здоровье народа и, кроме того, служащий предупредительным средством против бунтов.
10) Покровительство труду. А пока нужно, чтобы государство, обязанное заботиться о жизни и здоровье граждан, смотрело за тем, чтобы предприниматели-спекулянты не подвергали рабочих физическому риску, то есть строго регламентировало условия выработки опасных для здоровья веществ; следило за конструкцией зданий; подвергало периодическим осмотрам паровые котлы и машины; определяло обязательное кубическое содержание воздуха в мастерских, предписывало вентилировать их и прочее, а главное – регламентировало работу детей.
С некоторого времени одна только страна в Европе не обратила внимания на детский труд; страна эта – Бельгия, ограничившаяся постановлением не употреблять на работу в рудниках детей до 10-летнего возраста.
Но и в этом отношении реформы должны быть вводимы постепенно. Сам Маркс предпочитает прогрессивный ход английского законодательства революционному методу, принятому во Франции в 1848 году. Это очень замечательно. «В Англии, – говорит он, – сначала регламентировали труд детей, потом – женщин и, наконец, мужчин; регламентация сначала была введена на одной фабрике, потом – на другой, потом на третьей, и так тянулось много лет, а принцип регламентации оставался непровозглашенным. Во Франции, напротив того, закон о двенадцатичасовом труде был сразу введен, в принципе, во всей стране и для всех отраслей промышленности, и чем же кончилось? В Англии реформа упрочилась, а во Франции – нет».
Итак, достаточно бы было воспретить на фабриках работу детей, не достигших 12-летнего возраста, ограничить работу подростков 12–16 лет, запретить ночную работу и ввести обязательный воскресный отдых для женщин и несовершеннолетних вообще, чтобы закон исполнил свой долг без всякого насилия над сущностью дела и правами личности.
Что касается взрослых, то за ними надо признать полное право располагать своими силами и своим временем с единственным условием не вредить другим, а иначе государство должно будет вознаграждать их за потерю заработной платы. Мы уже не говорим о затруднительности введения одинакового количества рабочих часов для различных производств.
Пусть лица, которые желали бы установления общего, международного покровительства рабочим, помнят это. Они забывают, что возможность увеличить часы работы составляет единственный ресурс для бедного населения Бельгии, Италии, отчасти Германии и особенно Индии. Иначе оно не могло бы выдержать конкуренции с такими богатыми странами, какова Англия и Соединенные Штаты.
Нет ничего опаснее активного вмешательства государства в такие дела, в которых оно должно только пассивно охранять свободу личных отношений, незыблемость договоров и неуклонную ответственность за личные деяния. Вот хотя бы, например, обязательный тариф заработной платы, предлагаемый некоторыми теоретиками; неудобства его значительно превзошли бы те выгоды, на которые обыкновенно указывается, потому что рабочие стали бы смотреть на всякое уменьшение заработной платы, зависящее от конкуренции, как на какой-то злонамеренный вычет, и это бы их сердило.
Учреждение муниципальной конторы приискания мест, осуществленное в Париже под именем Биржи труда, представляет ту же опасность, так как если идея таких бирж и хороша – большие города все должны завести нечто подобное, – то администрация и регламентация их всецело должны быть предоставлены рабочим или филантропическим ассоциациям, а город бы в это дело не вмешивался, так как такое вмешательство поведет только к недовольству и беспорядкам.
11) Государственное страхование рабочих. Мы не думаем, чтобы государство должно было ограничится этими мерами,
