Демон, ждавший нового наскока, не был готов к тому, что его окатят чаем со свиным корнем. Он заверещал и опрокинулся, глаза и кожа зашкварчали от ожога.

Валяясь на полу, демон яростно вытаращился на обоих, но потом с удивлением вновь устремил взгляд на Аббана. Их связь сохранилась, и хаффит перешел в нападение.

Воспользовавшись невниманием демона, Ашия прыгнула, но ее обхватила старуха, которая оказалась расторопнее шарум’тинг и сильнее скальника. Они покатились по земле, и женщина швырнула Ашию в стену пещеры, как игрушку.

Терн отвлек старуху, еще раз плеснув из бурдюка. Ее морщинистая кожа подернулась рябью, и она превратилась в полевого демона – грациозного, верткого, удачно вписавшегося в маленькую подземную камеру. Тварь вспучилась, отрастив броню демона скального с шипастыми и заточенными пластинами. Во рту и в глазах горело пламя.

Хамелеон напал на Терна, и тот, еле успев увернуться, откатился в сторону, чтобы не угодить под сгусток огненной слюны, которую выхаркнул демон.

Морда хамелеона расплылась, вытянулась в клювовидное рыло молниевого демона, и он послал в Терна лектрический разряд.

Терн принял основной удар на щит, но Ашия увидела, что его ауру пронзила боль. Терн вскрикнул, и она, ощерившись, пошла в атаку.

Сперва она пустила в ход голос, издав дребезжащий вопль, который могла тянуть бесконечно долго, и усилила его хора-камнями колье. Звук разорвал пещеру, и хамелеон с криком боли споткнулся. Даже мозговой демон прикрыл хилыми лапками слуховые отверстия.

Ашия состыковала короткие копья, получив шесть футов вращающегося, бритвенно-острого меченого стекла. Она принялась кромсать конечности хамелеона, стараясь отхватить как можно больше, пока он не пришел в чувство.

Но культи не заихорили; хамелеон растаял и принял новую форму, сделавшись еще страшнее и больше.

Ашия не обратила на это особого внимания, сосредоточившись на его ауре. Залечивание ран и метаморфоза значительно истощили тварь. Выход остался один: лишить ее сил окончательно и поскорее.

Демон звучно хлестнул по ней щупальцем, которое отрастил из ничего. Оно достигло бы цели, но Терн ударил сбоку щитом и ошеломил тварь выгравированными на стали метками.

Ашия не упустила момент и пырнула перевертыша в сердце. Его пронзила судорога, и он еще раз Втянул от силы, чтобы вырастить новое.

Второе сердце проколол Терн, и они с Ашией дружно отпустили копья, позволив им рассылать по выползню волны убийственной магии.

Ашия применила шарукин, которому училась всю жизнь, и вогнала стальные пальцы в ауру демона, целясь в точки схождения. Ногти, расписанные метками и укрепленные лаком, ударили в броню, как молотком по ореху. Каждый удар сопровождался отдачей, вооружая Ашию силой и делая ее быстрее, по мере того как угасала аура хамелеона. Немного досталось даже Каджи, и малыш восторженно засмеялся, не подозревая об опасности.

Терн тоже пустил в ход голые руки. Его ударные и нажимные метки были не хуже копья и щита, и он отбивал выпады демона, отвечая короткими плюхами, которые отвешивал ладонями. На первый взгляд ничего не менялось, но Ашия видела в ауре демона, как расширяется и пульсирует очаг поражения.

Они молотили слабеющую и ошеломленную тварь, пока Ашия не увидела брешь. Она выдернула копье и, описав им дугу, снесла оборотню голову.

Затем, не прекращая движения, развернулась и направила копье в мозгового демона, но не успела ударить: на пути возник щит, и оружие со стуком покатилось в дальний конец пещеры. Между ними вырос Хасик.

– Эверам подарил мне очередной день, – сказал он. – Никто меня не остановит.

– Ты выпал из поля зрения Эверама, дядя. – Ашия вынула из узла Каджи очередное орудие из меченого стекла, которое Дамаджах лично покрыла электрумом. Она выщелкнула лезвие короткой косы и нацепила на руку стеклянный щит. – Такому, как ты, Он ничего не подарит.

– Посмотрим, крошка.

Хасик напал ожесточенно. Одни удары Ашия принимала на щит, другие заворачивала косой, но была не готова к столь свирепому натиску. Какое-то время ей удавалось только блокировать стремительные выпады и замахи его вращающегося копья. Она боялась подставить Каджи, а потому отступала, лихорадочно выискивая бреши в обороне евнуха.

Терн оценил ее бедственное положение и напал на Хасика с тыла. Ашия не моргнула глазом, но Хасик в последний миг поднырнул под удар и сокрушительным пинком уложил Терна на спину.

Ашия бросилась вперед, однако Хасик, едва не искалечивший Терна, не отвлекся и не утратил бдительности. Они схватились, он врезал ей лбом в лицо и дико расхохотался, когда она попятилась.

Присев и тем избежав следующего удара, она швырнула в него щит и кувыркнулась, одновременно откупоривая тяжелый конец копья и вытягивая вдетую в древко тонкую цепь. Она подцепила Хасика за лодыжку, пока тот уворачивался от щита.

Ашия дернула, но Хасик был умен и не стал противиться. Он воспользовался силой рывка, чтобы броситься на нее самому и со всей мочи пнуть в лицо. Взбрыкнув ногой, защищенной поножами, он вырвал из руки Ашии косу, и та полетела в сторону.

Хасик перекувырнулся, чтобы восстановить равновесие, и Ашия послала в него метательные стекла, но он успел прикрыться щитом, и до цели долетело только одно. Трень! – звякнуло оно, пробив одежду и отскочив от стеклянной нагрудной пластины.

Готовить новое оружие Ашии было некогда, и она встала в стойку из шарусака, готовая встретить очередную атаку Хасика.

При виде этого евнух остановился как вкопанный. Он покосился на Терна, но паренек лежал и стонал. Ашия поняла по ауре, что Хасик сломал ему бедро. Терн зажимал его, и магия уже сращивала кость, но заживление шло слишком медленно, чтобы рассчитывать на помощь юноши.

– Оставь ребенка, – предложил Хасик. – Сразись со мной как следует.

– Ни за что, – ответила Ашия.

Хасик стянул с шеи платок.

– Положи ребенка, а я положу копье и щит.

– С чего это вдруг? – спросила Ашия.

– Я хочу посмотреть, что из тебя сделал Энкидо, – сказал Хасик. – И во что превратил мою дочь.

– Твоя дочь стыдилась тебя, – сказала Ашия. – Еще до того, как тебя оскопил хаффит, Сиквах говорила, что ты ежедневно позоришь семью и даже жалованье Копья Избавителя пускаешь на игру и хисах. Избиваешь всех, от рабов до своей дживах ка.

Хасик бросил копье:

– Покажи, что сделал Энкидо, а потом я убью тебя голыми руками.

– И моего сына? – спросила Ашия.

– Если проиграешь, то и его, и твоего вонючего дружка, – улыбнулся Хасик.

– Значит, не проиграю. – Ашия медленно подошла к стене, к которой отлетел щит.

Она перевернула его ногой, сняла узел с Каджи и уложила в защитный круг. Ей было тяжко расстаться с сыном, но в предложении Хасика имелись очевидные плюсы. Она не могла отказаться от дополнительной возможности.