при входе в залу собрания. Очевидно, в подробностях этой троекратной встречи послов: на крыльце у карет, в передней палате и при входе в аудиенц-залу — церемониал брал за образец порядки Кремлевского дворца, где приезжавших на аудиенцию к царю послов встречали на крыльце, в сенях перед Грановитой палатой и при входе в Грановитую палату. Во время аудиенции послы и депутаты стоят, сняв шляпы. Церемониал определяет далее обычный на приемах послов порядок взаимных приветствий, речей и поднесения подарков. По окончании аудиенции все депутаты или «нарочитое их число» провожают послов до карет.

Проект, выработанный посольством, был доведен Витзеном до сведения Генеральных штатов и встретил сильные возражения. Придя к послам в тот же день, 24 сентября, Витзен сообщил им, что проект обсуждался Штатами и возбудил большие споры, что, хотя такой почести — чтобы встречать у дверей аудиенц-залы — никогда послам никакого государя не оказывалось, однако ради великой милости, которую они видят со стороны царя, Штаты положили отказать такую почесть русскому посольству. Но на прочие встречи, у карет и в передней палате, Штаты согласия не изъявили, потому что вместо этих встреч депутаты от Штатов посланы будут за послами для приглашения их на аудиенцию. Те встречи, разъяснял Витзен, знакомя русских послов с республиканским строем своей страны, которые бывают послам в иных государствах, Штатам не в образец, потому что там встречают послов служители государей, а здесь, в республике, депутаты Штатов — носители верховной власти. Им представляется посольство. То, что несколько депутатов поедут за послами на дом, должно считаться за честь «паче встреч». Эти рассуждения Витзена, по-видимому, были приняты; по крайней мере, в «Статейном списке» не приводится никаких замечаний на них со стороны посольства[1065]. Штаты оказывались столь же щепетильными в вопросах этикета, как и русское посольство. Тогда вообще внешний церемониал в дипломатических сношениях имел гораздо более значения, чем теперь; внешним символам взаимных отношений придавалась такая же, если не большая, важность, чем внутреннему содержанию самих переговоров. Людям XVII в. символы и обряды были понятнее слов, говорили им более, чем слова, и потому и ценились ими больше, чем в наше время[1066].

Аудиенция состоялась 25 сентября в двенадцатом часу дня[1067]. Согласно установленному церемониалу приглашать послов поехали трое депутатов[1068]. За посольством были присланы одна карета «статская» — государственная — для самих послов и 40 карет для дворян и свиты. «Убрався по посольскому обычаю», в русском платье, блестевшем золотом и серебром, опушенном соболями с драгоценными алмазными застежками[1069], послы отправились во дворец. Кортеж открывался посольскими людьми в калмыцких и монгольских костюмах, в саадаках; за ними — служители Штатов в предшествии состоявшего при посольстве «собольщика» несли «государевы поминки» и посольские дары. Далее ехали подьячие и посольские дворяне. Петр Лефорт в одной карете с Богданом Приставом и двумя из взятых посольством за границу придворных карлов вез «государеву грамоту в тафте». За ними следовали в карете трое приглашавших послов депутатов. Перед посольской каретой ехали верхами 6 посольских трубачей и шли 13 человек лакеев. Послы сидели в «статской» карете, у дверец которой стояли два других карла: Ермолай Мишуков и Яким Волков; на передних рессорах и на запятках стояли 6 посольских пажей в немецком платье. Карету окружали 12 посольских гайдуков в красных суконных венгерских кафтанах с серебряными коваными нашивками и «ордами[1070] серебряными», с обухами на плечах, в шляпах с красными страусовыми перьями. За гайдуками шел отряд национальной голландской гвардии: «стацкие городовые пехотного строю немногие люди с короткими писы». Для вящей пышности по обычаям того времени за посольской каретой двигались три пустые, принадлежавшие посольству, «драгоценные», по выражению «Статейного списка», т. е. отличавшиеся особым великолепием, кареты: первая в восемь, остальные две по шесть лошадей с кучерами-немцами в красном суконном платье с кружевами и в таких же епанчах. Процессия должна была представить населению Гааги великолепное зрелище. Так как здания, бывшие жилищами послов: дворец, принца Маврикия и гостиницы «Старый» и «Новый Дулен», находятся в том же пункте Гааги, возле пруда Фейфер, где расположен и правительственный дворец, и почти соприкасаются с ним, то для длинного посольского поезда был назначен кружный путь вокруг пруда по Дворцовой улице (Hofstraat) и оттуда через западные ворота дворца по обоим его весьма обширным дворам: внешнему (Bujtenhof) и внутреннему (Binnenhof)[1071].

Подъехав к лестнице, ведущей в аудиенц-залу, депутаты, приглашавшие послов, вышли из кареты и, дождавшись послов, повели их, предшествуя им, в здание, где у дверей «сборной палаты», залы заседаний Генеральных штатов (Treves-Kamer), они были встречены тремя другими депутатами. В «сборной палате» за длинным, покрытым зеленым сукном столом собралось депутатов, по известию «Статейного списка», «человек с сорок». А всех бывает 48 человек, — продолжает «Список», — сообщая некоторые черты голландской конституции, — и те все переменяютца погодно, а президенты переменяютца понедельно. Во время посольства стояли Статы все, сняв шляпы, за столом; в полате на одной стороне стояла персона (портрет) короля аглинского, а прочие стены и свод писаные[1072]. Сохранилось описание этой залы, сделанное в 1730 г. и изображающее нам ее, конечно, в том самом виде, какой после перестройки ее в 1697 г., как раз перед приездом русских послов, она имела во время приема посольства: «Большая и длинная приемная зала (Treves-Kamer) возобновлена и увеличена в 1697 г., причем подверглась обновлению во всех местах и частях украшающих ее живописи и резьбы. В числе художественных подробностей залы особенно замечательны два камина, из которых на одном помещен портрет Вильгельма III Английского. Король изображен во весь рост с короной на голове и с гербом Англии над ней. На противоположной западной стороне залы находится другой камин, а над ним — картина известного художника Теодора Ван-дер Скююра (Van der Schuur), представляющая аллегорическую группу свободы, мира и изобилия и окруженная резьбой изящнейшего рисунка. Живопись на потолке зала состоит из изображения герба Генеральных штатов, окруженного облаками и гербами семи нидерландских провинций. Стену по ее длине занимают писанные Генрихом Брандом портреты в натуральную величину четырех принцев Оранских… Над двумя средними портретами под потолком помещена картина, аллегорически, в виде героев, изображающая семь нидерландских штатов, стоящих вокруг алтаря и клянущихся в соблюдении верности союзу. Остальные четыре медальона на карнизах представляют четыре части света. Посредине залы стоит очень длинный стол, покрытый зеленым сукном и вокруг обставленный стульями. В этой зале еженедельно происходят заседания с иностранными послами и другими лицами, приглашаемыми на конференции. В этой зале состоялся прием великого русского