Его убил актер и ярый сторонник южан Джон Уилкс Бут. Он ненавидел северян-федералистов и считал Линкольна выскочкой, плебеем и тираном. Случилось это на спектакле «Наш американский кузен», который Линкольн с женой, блаженно кайфуя, смотрели из своей президентской ложи. Бут тайком проник в ложу, заблокировав задвижку на двери, чтобы никто не смог войти вслед за ним, и выстрелил из однозарядного револьвера сзади в голову президенту.

Застрелив Линкольна, Бут прыгнул из ложи на сцену, сломав при этом ногу, и убежал за кулисы, а из Вашингтона — на свой любимый Юг, в Вирджинию, укрылся с содельником в сарае, где и был пристрелен, отказавшись сдаться.

Первой всенародной попыткой реанимировать Линкольна, продлить его дни на земле были его неправдоподобно затянувшиеся похороны. До сих пор в памяти американцев — траурный поезд, с ритуальной медлительностью влекущий гроб с Линкольном из Вашингтона в его родной Спрингфилд. Тысячи скорбно стоят по ходу поезда, тысячи прощаются с Линкольном на остановках. Перекличка от города к городу: «Он еще с нами? Еще на земле?» Значит, не под землей, не схоронен. Свыше миллиона амери канцев повидали своего убиенного лидера в открытом гробу. Рыдательная атмосфера на всем пути траурного кортежа. Такого длительного и всенародного горя история еще не знала. Короче, 20-дневный вояж из Вашингтона в Спрингфилд доставил президента-великомученика прямиком в бессмертие.

В какой-то степени Линкольну, этому вечному пролетчику по жизни, повезло в смерти больше, чем его соперникам за почетное место в истории. Кабы не пуля, Линкольн не стал бы вторым по культу президентом США. Да и Вашингтон умер бесславно. И никому из потомков в голову не пришло искать варианты спасения первого президента страны, умершего через 12 лет после отставки от банальной ангины. Оставшись в истории только как первый американский президент. Ничего не добавив своей смертью к посмертной славе. Джордж Вашингтон был мертв в день своей смерти, а Линкольн и теперь живее всех живых.

Расправа с заговорщиками, куда попали, как водится, и безвинные, не утолила гнев, горечь и сострадание нации — ни современной Линкольну, ни нынешней. И дело не только в том, что месть всегда неутолена, а жертва всегда в проигрыше. Уж слишком горемыка был во всём 16-й президент США — страстотерпец земли американской. Злосчастие преследовало его с нудной оголтелостью. И вот когда Линкольн впервые после долгих лет тихо возрадовался, поддался победной эйфории и вознадеялся семейственно объединить страну, — убит! В триумфальный взлет своей жизни, в самый солнечный просвет своей судьбы — непредставимо! Бедняга Эйб! Неужели никак не повернуть колесо истории обратно?

К услугам исторических реаниматоров Линкольна — его новый шикарный музей в иллинойсском Спрингфилде. Там Эйб прожил с четверть века, там приобрел единственную за жизнь свою жилплощадь, там прошел, по его же словам, трудный путь — от молодого человека до старика. Старику был 51 год. Вот каким упадочным пессимистом был 16-й американский президент!

Встречает посетителей «живой» Линкольн — воссозданный с помощью голографии его трехмерный призрак, который к тому же и говорит. Музей в Спрингфилде — невероятный зрелищный ремейк, сюрреальный клон жизни Линкольна в ее знаковых моментах. Посетители входят в оживленное новейшей технологией и компьютерным иллюзионом пространство истории, где имитация претендует на сиюминутную реальность. Там с дюжину разновозрастных Линкольнов — в натуральную величину и предельно жизнеподобных. Эти Линкольны предстают в разных интерьерах, обстоятельствах и эпизодах их жизни.

Соорудили убогий сруб — на манер наскоро сбитого отцом Линкольна в лесной глуши Индианы. Оттуда подросток Эйб (ненавидящий кличку) бежал спозаранку за четыре мили в школу, перекидывая в руках горячую картофелину — мороз был крут, о руковицах за все его детство и речь не шла. В этом линкольновом «диснейленде» воссоздана, по просьбам трудящихся, и адвокатская контора в Спрингфилде с легендарной жесткой кушеткой внутри. Растянувшись на ней, Линкольн с упоением читал вслух книгу за книгой, доводя до отчаяния своего компаньона, а в своей музейной реинкарнации — подавая пример любви к книжке нынешним безлюбым школьникам.

Но музейщики были заранее готовы к тому, что публика, войдя в этот живой мираж истории, уже не остановится в раздумье перед кентуккской избой, где родился Линкольн, а ринется в первую очередь к Белому дому, где в кустах засел убийца Уилкс Бут, реалистичный до жути, примериваясь — как бы поточнее пальнуть в президента. Исход неизбежен — на этот случай в музее заготовлена сменная и дорогостоящая модель убийцы. Буту, понятно, несдобровать, а Линкольну, соответственно, жить и жить в этом реалити-шоу.

Культовые фигуры прошлого, будь то политические лидеры, типа Вашингтона или Джефферсона, или художники, как Моцарт и Шекспир, суть объекты не только китчевой мифологизации, но и время от времени они подвергаются ревизии, находясь в контексте изменчивых, сменных тенденций в историографии и био графическом жанре. Эти последовательные, неизменные и неизбежные, а иногда внезапные и даже случайные смены настроений публики по отношению к своим кумирам бывают связаны с новооткрытыми фактами их либо окрестной жизни, порою — с изменением идеологической моды, а иногда — с простым желанием четко артикулировать противоположную точку зрения на вечного, но поднадоевшего своим монументализмом кумира. Памятник остается на своем пьедестале, но очередной биограф или историк приглашает читателей смотреть на него не в анфас, а обойти по периметру.

Ни один американский президент не порождал такое количество портретов, как Авраам Линкольн — одних книг о нем издано более семи тысяч (!), не говоря о прочих публикациях в периодике — имя им легион! Не человек, а символ! Благородный враг рабства, застреленный узколобым расистом и лицемером. Народное воплощение обыкновенного человека, наделенного здравым смыслом, с холодным расчетом — одни его хвалят за это, другие, наоборот, критикуют. Линкольн был подвергнут психоанализу за взаимоисключающие качества — как бабник и как голубой. Само собой, как депрессант. Он был обвинен за пассивность и нерешительность, хитрость и оппортунизм, богохульство и фанатизм. Короче, Линкольн был обоготворен и развенчан, демонизирован и разобран на составляющие, как пазл. Честный Эйб стал Эйбом с Тысячью Лицами.

Какое из них истинное? Как теперь собрать воедино эти части и воссоздать образ Линкольна заново?

Помогают это сделать очередные провокативные книги о Линкольне, а они продолжают выходить одна за другой, и никакая плотина остановить этот поток не может: каков спрос, таково и предложение. Остановимся хотя бы на одной — на нынешнюю, а не тогдашнюю злобу дня.

Коли Линкольн настолько мифотворен и метаморфен, так податлив на уговоры своих биографов, то — да, представьте себе! — поменял традиционную сексуальную ориентацию на гомосексуализм. Новомодная приписка Линкольна к голубому стану случилась, понятно, не в действительности, а в эпатажной книге историка С. Триппа «Интимный мир Авраама Линкольна», вызвавшей горячие дискуссии в прессе. Автор корпел над ней десять лет, отследив Линкольновы сексуальные признаки, проявления и предпочтения и сделав смелый вывод: Линкольн был геем.