«Картер вечно заставлял нас нести свой багаж из машины в аэропорт, — говорит бывший агент Секретной службы Джон Коллинс. — Но это совсем не наша работа, и мы, в конце концов, перестали это делать. Однажды мы открыли багажник и закрыли его, оставив багаж Картера в машине. Он остался на два дня без своих вещей».

Будучи президентом, Картер применял еще больше уловок со своим багажом.

«Когда он отправлялся в поездки, он летел на вертолете до президентского борта номер один на базе военно-воздушных сил Эндрюс, — рассказывает бывший агент Секретной службы Клиффорд Барановски. — Он часто закатывал рукава и нес свой чемодан на плечах, но чемодан при этом был пустой. Он хотел, чтобы люди думали, что он сам несет свой чемодан».

«Картер устраивал театр из того, как он брал сумки из багажника лимузина и нес их, когда он отправлялся в поездку, а в них в это время ничего не было, — говорит другой агент, служивший в группе его охраны. — Они были пустыми. Это все было просто шоу».

В первое Рождество после избрания президентом Картер вышел из двери своего дома в Плэйнс, штат Джорджия, чтобы взять газету. Вместо того, чтобы поздравить с Рождеством агента Секретной службы, стоявшего на посту, он просто проигнорировал его. После церковной службы и рождественского обеда жена Картера, Розалин, вынесла еду их сиамскому коту.

Как вспоминает Джон Коллинс, группа охраны тогда подружилась с одним бездомным джек-расселл-терьером и дала ему кодовое имя «Дельфин». Это имя соответствовало правилу присвоения кодовых имен Секретной службы: на букву «Д» начинались кодовые имена членов семьи Картера.

Увидев пищу, Дельфин начал пожирать ее, оттолкнув кота. Другой находившийся там агент рассказывал, что Картер взял лучковую пилу — такую, какой спиливают деревья, — и всерьез попытался напасть на пса с этой пилой.

«Картер взял лучковую пилу из поленницы рядом с двориком, в который выходили окна гостиной, и на глазах всей своей семьи — включая свою мать, госпожу Лилиан — попытался убить пса, — говорит агент, присутствовавший при этом. — Дельфин, который был много быстрее Картера, игриво увернулся от недавно избранного президента. Картер затем позвал командира группы и потребовал, чтобы пса убрали из Плэйнс. Секретная служба отдала терьера пресс-службе Картера».

Невероятно, но Картер отказался взять на себя самую большую ответственность, которая возлагается на президента — быть постоянно доступным, чтобы принимать решения в случае ядерной атаки. Будучи в отпуске, «Картер не хотел брать с собой ядерный чемоданчик в Плэйнс, — рассказывает агент Секретной службы. — В Плэйнс было негде разместиться. Военные хотели поставить там трейлер. Картер был против. Так что военный советник, ответственный за ядерный чемоданчик, должен был остановиться в местечке Америкус, в пятнадцати минутах езды от дома Картера.

Из-за существующих протоколов в случае ядерной атаки Картер не мог бы санкционировать ответную атаку, просто позвонив своему советнику в Америкус. А к тому времени, когда военный советник доехал бы до дома Картера, Соединенные Штаты уже пятнадцать минут как были бы уничтожены ракетами с ядерными боеголовками».

«Он должен был бы проехать десять миль, — говорит агент. — Картер не хотел, чтобы кто-нибудь беспокоил его в его доме. Он хотел, чтобы его уединение не нарушалось. Он был действительно странным».

Через своего адвоката, Тэрренса Адамсона, Картер опроверг информацию о том, что он отказался держать при себе ядерный чемоданчик в Плэйнс и что он велел охране не здороваться с ним в Белом доме. Но Билл Галли, который в качестве директора военного управления Белого дома был ответственным за эту операцию, подтвердил, что Картер отказался позволить военному советнику разместиться рядом с его домом. «Мы пытались установить трейлер в Плэйнс рядом с домом — для врача [который путешествовал с президентом] и для советника с ядерным чемоданчиком, — говорит Галли. — Но Картер не позволил это сделать. Картеру это было вообще безразлично».

Картер — чье кодовое имя было «Дьякон»[24]— был угрюмым и подозрительным.

«Когда он был в плохом настроении, не хотелось никуда сопровождать его, — говорит бывший агент Секретной службы. — Его отношение было примерно таким: „Я тут самый главный“. Казалось он не доверял никому вокруг. Он широко улыбался, но когда он был в Белом доме, это была совсем другая история».

«Я видел улыбку на лице Картера только тогда, когда появлялись камеры репортеров», — говорит бывший агент Джордж Шмалхофер, периодически служивший в группе охраны Картера.

«Картер говорил: „Я главный“, — вспоминает бывший агент Секретной службы. — „Все будет, как я хочу“. Он пытался контролировать каждую мелочь. Нужно было идти к нему, чтобы договориться о возможности поиграть в теннис на теннисном корте. Это было просто смешно».

Однажды Картер заметил воду, извергавшуюся из сливного колодца за пределами Белого дома.

«Это была поломка электрогенерирующей системы, существующей на случай аварии, — рассказывал Уильям Кафф, заместитель руководителя Военного управления Белого дома. — Картер заинтересовался этим и начал вникать во все детали. Он вечно присматривал за тем, как шли дела, и всячески ими руководил. Он задавал вопросы главному церемониймейстеру каждый день: „Сколько это стоит? Для чего нужна эта деталь? Когда она используется? Какой болт крепит какой фланец?“»

На пресс-конференции Картер опроверг сообщения, что советники Белого дома должны были спрашивать его разрешения, чтобы воспользоваться теннисными кортами. Но это было не слишком искренне. На самом деле, даже когда Картер путешествовал на президентском самолете, он настаивал на том, чтобы советники спрашивали разрешения поиграть на теннисных кортах.

«История про теннисные корты соответствует истине», — говорит Чарльз Пальмер, бывший руководителем стюардов борта номер один. Поскольку другие помощники боялись передавать Картеру сообщения, в которых содержались просьбы дать разрешение, Пальмеру часто приходилось делать это.

«Он [Картер] на борту самолета решал, кто будет играть в теннис, — говорит Пальмер. — Большей частью люди пользовались кортами, когда его не было в городе. Если президент был в плохом настроении, советники говорили мне: „Сходи, отнеси сообщение“. В плохие дни, когда у нас были проблемы, никто не хотел говорить с президентом. Это вечно повторялось: „У меня есть записка для президента. Я не хочу, чтобы он накричал на меня“».

Пальмер говорит, что Картер, казалось, наслаждался властью. «Временами Картер откладывал ответ, самодовольно роняя: „Я дам им знать о своем решении“, — вспоминает Пальмер. — В другой раз он, бывало, смотрел на меня, улыбался и говорил: „Скажи им, я согласен“. Я чувствовал, что он придает этому большое значение. Я не понимал, зачем это нужно».

В начале своего президентства Картер заявил, что в Белом доме будет «сухой закон». Каждый раз при проведении официальных ужинов Белый дом сообщал репортерам, что никакого крепкого алкоголя за столом не будет — только вино.