ТПУ – это танковое переговорное устройство. Провода внутренней связи для экипажа присоединялись штекерами к шлемофонам. Частенько случалось – заедали, да даже при нормально работающих это потеря драгоценного времени.

– Ну что, поехали?

Илья мотоцикл завёл, уселся на сиденье, поехал. Этот путь к Молодечно, Вилейке, он знал. А дальше придётся добывать карту. Какому-то немцу она будет стоить жизни.

Видно, под счастливой звездой Илья родился. Через четверть часа после того, как они уехали, к грузовику подкатили немецкие мотоциклисты. Подобрались осторожно, держа оружие наготове. А в кузове и в кабине никого нет. Один из немцев потрогал двигатель.

– Холодный, грузовик брошен давно!

Грузовик интереса для дозора не представлял.

Илья мотоцикл не гнал, всё же не по шоссе ехал, приходилось деревья объезжать. Держал путь на север. Судя по сводкам Совинформбюро, там немцы продвинулись меньше всего. Через три часа выбрался к железной дороге, поехал вдоль неё. А места-то знакомые, разъезд Тюрли. Загнал мотоцикл в лесок.

– Марина, ты тихонько посиди, я осмотрюсь.

Автомат оставил на сиденье мотоцикла, не воевать шёл, на разведку. Хорошо бы, если разъезд был в руках Красной Армии. Увы! На путях ни одного вагона или паровоза. Но на перроне фигуры в мундирах мышиного цвета. Немцев немного – отделение, может, немного больше. За спинами карабины, вид нестроевой, таких сразу видно по тому, как мундир носят. Чего им здесь надо? Появился офицер, судя по блестящим погонам и фуражке. Солдаты сразу построились. Илья пожалел, что не прихватил с собой пулемёт, сейчас бы всех уложил, так удачно стоят – спиной, в строю и дистанция сотня метров. Офицер отдал распоряжения, солдаты разошлись по станционным путям, осматривали стрелки, что-то измеряли металлической рейкой. До Ильи дошло – железнодорожники. Собираются переделывать наши пути под немецкий стандарт, узкую колею. Сейчас немцы доставляют технику, топливо, боеприпасы, личный состав из Польши машинами. Затратно и долго. Плюнул и ушёл бы Илья, кабы не привлекла его сумка офицера. Командирская, с застёжками, наверняка карта быть должна. Вот только как карту изъять? Солдаты явно не на один день прибыли, сразу колею не перешьёшь. Поселились, скорее всего, в здании вокзала. И к работе близко, и вокзал пустой, потому как поезда не ходят и пассажиров нет. Офицер работу подчинённых контролировал. То к одной группе солдат подойдёт, то к другой, указания даёт.

Полчаса прошло, час. Никак к офицеру не подобраться, всё время солдаты неподалёку. Илья уже хотел уходить, зачем время попусту терять, как офицер в кусты зашёл, по нужде. Илья бросился бежать в том направлении. Офицера стрелять нельзя, только ножом работать. Офицер нужду справил, брюки застёгивал, какую-то песню напевал. Повернулся уходить, Илья к нему кинулся с ножом в руке. Офицер шум за спиной услышал, стал поворачиваться, Илья ударил его в бок, сразу вторым ударом в основание шеи. Офицер даже не пискнул, оседать стал. Илья тело подхватил, поволок за кусты, бросил. Сумку с офицера сорвал, потом расстегнул кобуру. Пистолет у офицера небольшой – «вальтер» ПП, для Марины такое оружие в самый раз. И сразу бегом к месту, где мотоцикл оставил. Подбежал, а девушки нет. Круть-верть головой, нет нигде. Каждая минута на счету, солдаты могут встревожиться, начать искать своего командира. И кричать нежелательно. Илья мотоцикл развернул, тяжёлый, если его самому толкать. Из кустов Марина вышла, взгляд невинный.

– Ты где была? – напустился на неё Илья. – Я же приказывал – от мотоцикла ни шагу в сторону. Быстро в коляску!

Завёл мотор и сразу по газам. Километра через два остановил мотоцикл, заглушил двигатель. Надо посмотреть, что в сумке. Обидно будет, если рисковал зря. В сумке полевой набор инженера-путейца. Схема станции на кальке, с путями, стрелками, размеры указаны. А ещё карандаши – красные, синие, чёрные. И главное – топографическая карта. Илья возликовал. Как без неё? В лесу спросить дорогу не у кого. Имея карту и компас, подсказчики не нужны.

– Держи, – Илья протянул девушке трофейный пистолет. – На всякий случай, для самообороны. Если предохранитель вниз опустишь, жми на спусковой крючок.

– У немца забрал?

– Нет, купил у барыг на базаре!

– Шутишь?

– Конечно у немца, отдавать не хотел, говорит – казённый. Пришлось убить.

Девушка посмотрела на Илью со страхом. Можно подумать, он прогуляться ходил. Да и странно это – на её глазах из пулемёта он не одного немца положил. Или потому, что ножом? Жизнь всегда полна неожиданностей. Дома Илья курицу зарезать не мог, а после училища да и здесь – стреляет в людей, ножом режет. Одно объяснение – враги жестокие, сильные пришли на его землю.

Илья определился с местоположением.

– Есть будешь?

– Буду.

Илья ножом вскрыл банку немецкой ветчины, подцепил кончиком лезвия кусок, отправил в рот, прожевал. Очень неплохо! Протянул банку девушке, а она озадачила:

– Ложки нет или вилки.

– Руками бери или ножом.

– Как ты можешь ножом есть, если ты им немцев резал?

– Ну, как хочешь.

А голод не тётка, опять же – запах такой дразнящий, что сытый не удержится. Вот и Марины надолго не хватило. Илья кусок за куском в рот отправляет. Девушка испугалась, что ей не достанется. Да зря, банка большая, к тому же Илья совесть имел, половину бы оставил. В армии не любят тех, кто под одеялом посылку от родителей втихомолку хомячит. Чревоугодие один из десяти смертных грехов, только Илья думал, что лучше бы заменили на жадность – она во всех проявлениях противна.

– Дал бы хоть кусок, банку скоро опростаешь.

Илья банку девушке передал. Банка прямоугольная, узкая и высокая, без ножа или вилки не выудишь ветчину. Марина пальцами и так и эдак, а не получается. Илья ухмыльнулся, нож передал. Куда чопор девался, есть стала. Прожевав, сказала:

– Почему у нас таких консервов нет?

– Немцы всю Европу захватили. Вполне вероятно, что ветчина эта не немецкая, а французская или бельгийская. Вот возьмём Берлин, позже сами такую делать научимся.

– Думаешь – возьмём?

– Не сомневаюсь, раз в Красной армии такие девушки есть.

– Ну тебя, опять шутишь!

В каждой шутке есть доля шутки. Марина для многих красноармейцев примером могла бы быть. Одной тащить на плащ-накидке раненого полковника без надежды выйти к своим, это ли не поступок, достойный уважения? Когда оба насытились, Илья мотоцикл завёл. Через пару километров, судя по карте, просёлочная дорога должна быть районного значения. Такая немцев интересовать не должна. Это у них в Германии покрытие на дорогах или бетон или асфальт, в худшем случае – булыжник. А у нас направления – после дождя ни проехать, ни пройти. Это сейчас лето сухое, а начнётся осень? У немцев даже у гусеничной техники гусеницы узкие, вязнуть будут, на хорошие дороги рассчитаны. И все направления главных ударов по шоссе проходят.