– Знамо то, Акилура… – хрипло произнес староста.

– Ну, коли знаешь, то дверь на засов снаружи закроешь. Вместо засова прут ивовый, что под ногами у тебя, всунешь. Мужиков соберешь и до заката все окна заколотишь да печную трубу мхом заткнешь. До прихода Песта с учебы не вздумай носу в землянку мою казать… Тяжко мне… Уходи, старшой…

Староста подхватил с полу ивовый прутик и вылетел за дверь. Взглянув на солнце, которое было в зените, он припустил к мужикам.

Акилура в это время продолжала сидеть за столом. Ее когти все сильнее впивались в столешницу, а из черных провалов глаз текли черные, как смола, слезы.

– Ты уж прости, Пестушка, прости старую… Не уйти мне чистой с кострища… Обманула старая…

Лес размеренно шумел молодыми листьями. Ветви слегка качались под легкими порывами ветра, создавая неповторимый шепот листьев. На одном из деревьев, стоящих у края небольшого озерца, была привязана веревка. На этой веревке был за шею привязан человек. Он был весь в синяках и ссадинах, а на спине зияли две раны, из которых торчали обломанные древки стрел. Его тело качалось в такт дуновениям ветра.

Пест стоял в повязке на глазах и рассматривал Пикарда. Он был абсолютно гол, а на его шее была веревка. Второй конец был привязан к ветке березы. Синий язык вывалился изо рта, а шея неестественно вытянулась. Повязка на глазах отрока не мокла, но челюсти были сжаты так, что мышцы на скулах вздулись, а кулаки от напряжения побелели. Он глубоко вздохнул и медленно выдохнул. Повторял это несколько раз, пока не успокоился. Когда все же успокоился, снял повязку и начал копаться в своем мешке, ища то, чем можно перерезать веревку.

Он достал свой нож и, зажав его зубами во рту, принялся карабкаться на дерево к суку, на котором был привязан Пикард. Когда он срезал веревку, раздался глухой стук от упавшего тела.

Спустившись с дерева, он начал копать могилу прямо под деревом. Идея была не совсем удачная. Ему часто попадались корни и приходилось останавливаться. Копал он сырой, выструганной ножом палкой. Выгребал землю небольшим котелком, в котором варили еду вместе с Пикардом. Корни резал ножом, который сам выковал. Периодически он вылезал из могилы и надевал повязку, рассматривая душу Пикарда, которая носилась вокруг тела, постоянно приговаривая: «Как же так?.. Без меня-то он куда?.. Живота долг не отдал…» Пест периодически спрашивал душу, хватая ее за руку.

– Как звать?

– …Не знаю… – растерянно отвечал Пикард.

– Село твое какое?.. Из какого роду будешь?..

Душа Пикарда растерянно впадала в ступор, но спустя несколько минут снова начинала нарезать круги вокруг собственного тела, заводя старую песню. «Куда без меня-то?.. А как теперь быть?.. Живота долг…» – раз за разом повторял он.

Пест занимался этим весь оставшийся день, а когда начало смеркаться – вылез из получившейся могилы. Он стащил тело Пикарда в эту яму, предварительно накидав в нее веток ели. Достав мешочек из мешковины, взял щепотку золы и посыпал на тело Пикарда со словами: «Ведичи село твое, род твой Подовый! То, что наказано было, делал ты до последнего удара сердца. Вины на тебе нет». Он произносил это все серьезным тоном, но мальчишечий голос все равно чуть-чуть дрогнул.

После этих слов отрок взглянул на небо в поисках светила и, найдя его уже за кромками деревьев, принялся закапывать могилу.

Уже в темноте, уходя от могилы, он снова надел повязку на глаза и обернулся. У могилы на корточках сидел Пикард и поглаживал холмик от собственной могилы. При этом он радостно улыбался, словно и не повесили его. Вздохнув, ведун продолжил путь на запад по ночному лесу. Повязку он так и не снял…

Недалеко от ворот, в корнях большого дерева спал Пест. Солнце уже встало, и лучик, пробравшись сквозь листву и корни деревьев, упал на левый глаз мальчишки. Тот поморщился и перевернулся на другой бок. Поворочавшись с бока на бок еще полчаса, он все же встал.

Молча выбравшись из корней и вытащив заплечный мешок, направился к ручью, чтобы умыться. Раздевшись по пояс и ополоснувшись, он принялся копаться в мешке в поисках еды. Через пару минут Пест уже хрустел сухарем и откусывал от куска козьего сыра размером с его кулак. Запивать пришлось из ручья.

Когда он доел, оделся и принялся оглядывать себя. Лапти на ногах, грязные холщовые штаны, серая рубаха и потертый кожаный жилет вкупе с растрепанными волосами.

– Не пойдет так, – буркнул себе под нос Пест, хмурясь. – Так и вздумают, что побираться пришел.

Он достал из мешка чистую белую рубаху, запасные чистые штаны, свой нож и довольно большой корешок. Снова раздевшись, он залез в ручей и, намочив недлинные волосы, принялся их тереть корнем. Спустя пару минут трения волосы стали мыльными. Не смывая мыло, Пест начал сначала срезать их ножом. Полчаса ушло на данную процедуру. Выйдя из воды и одевшись в чистое белье, он в задумчивости уставился на свои лапти. Погладив голову с короткими волосами, он зарылся в заплечный мешок. Достав из него подаренные сапоги и пару кусков плотной ткани, он уселся и принялся заматывать голые ноги тканью. Так, как учил Пикард.

– Тяжелые и велики малость, – констатировал Пест, когда одел сапоги. Они были ему велики, но не критично. Оглядев место помывки, он начал складывать вещи в мешок, а после двинулся к воротам…

Ворота оказались небольшие. «Аккурат под две телеги», – подумал Пест, когда их увидел. А вот стены его впечатлили. Он не видел построек такой высоты никогда, а тут метров десять каменной стены. За стеной виднелись несколько высоких башен.

У ворот он встретил караван телег, которые споро вкатывались в створ. Каждая телега ненадолго останавливалась около двух стражников. Они начинали водить какими-то палками у грузов, а после махали рукой, и подъезжала следующая.

Пест осторожно подошел к стражнику, одетому в кожаный нагрудник, и как можно вежливее обратился к нему:

– Дня доброго, вой! – Пест поклонился в пояс. – Не укажешь ли путь, что в академию магов ведет?

Стражник взглянул на Песта, а его брови поползли вверх.

– Ты из какой глуши вылез? – Стражник поправил шлем, больше похожий на котелок, и выжидательно уставился на мальчишку.

– Из свободных сел восточных буду. В маговскую академию путь держу.

– А чем докажешь? – с прищуром спросил стражник, продолжая рассматривать мальчишку. – Нищебродов в город не пускаем! Развелось тут ворья да попрошаек…

Пест прикрыл глаза, глубоко вздохнул и одновременно топнул ногой. От него к стражнику прошла волна прохладного ветра. Палки двух охранников, что осматривали одну из последних телег, вспыхнули голубым светом.

– Разгружай телегу! – со злостью бросил один из стражников мужику, что вел телегу сквозь ворота.