Кстати, при наладке мы опробовали чат с войсом, попросту сказать, параллельно с передачей букв общались друг с другом по телефону. Благо мне все же удалось продавить установку аппаратов «на каждый стол». Но это было очень не просто, оказалось, что для шестидесятых считалось большой удачей получить хотя бы один телефонный аппарат на комнату. Только после моих нудных и упорных просьб главк рассщедрился и предоставил координатную УПАТС типа ПС-МКС-100 ленинградского завода «Красная заря» на сто номеров. Не идеал, но лучше, чем ничего[74].

Описание работы этого полумеханического монстра, занимающего здоровенный шкаф, я читал раз пятнадцать, безуспешно пытаясь вникнуть в принцип действия. Потом смотрел, как это происходит физически. Взрывающее мозг зрелище, никогда бы не поверил, что такое нагромождение планочек, реечек, пружинок, эксцентриков, электромагнитов и прочих контактов вообще может функционировать. Однако специалисты с ГТС за какую-то неделю запустили чудо-машину в работу.

Очередная годовщина революции оказалась сакральной датой. Именно седьмого ноября Consul напечатал первые «MAMA MILA RAMU». Большими латинскими буквами (маленьких на этой пишущей машинке вообще не имелось). Это была моя первая заметная победа в мире тысяча девятьсот шестьдесят пятого года. Еще несколько дней пришлось разбираться с FARом на предмет перекодировок текстов в простейший стандартный семибитный формат. Иначе при виде какого-нибудь четырехбайтного utf-32 Федора быстро хватил бы кондратий.

Потом пришлось перекидывать все заглавные буквы в строчные и разбираться с отступами абзацев, благо, для этого была предусмотрена штатная функция табуляции. Финишем стала переверстка книг в моноширинный шрифт, с фиксированным количеством букв в строке.

Первой распечатанной книгой оказался хайнлайновский «Чужак в чужой стране». На титульном листе дописал от руки «Секретно, экз. № 1. Вынос с территории НИИ „Интел“ строго запрещен». Думаю, Федор несколько ближайших дней будет ночевать прямо тут, на стульях. Надо только не забыть вовремя выгнать его помыться и побриться, а то загрокается до живности в бороде[75].

Следующей ступенькой должна была стать удаленная связь с «современной» ЭВМ. Но как подобраться к сему процессу, оставалось не слишком понятным. Вернее, план имелся, но уж больно он казался медленным. С другой стороны, водоворот безотлагательной текучки был так силен, что, может, отсутствие спешки и вело к лучшему.

Как-то неожиданно пришли технари из КГБ и затащили ко мне в кабинет отдельный кабель. Засунули его в опечатанную металлическую коробку и уже оттуда вывели подозрительно толстый телефонный шнур для подключения опломбированного со всех сторон телефона. На вес аппарат тянул килограмма на три и был намного тяжелее стандартного. Не иначе, экранирован изнутри свинцом от излучения. Хотя корпус внешне походил на обычный для тысяча девятьсот шестьдесят пятого года черный бакелитный, но все же оказался чуток посовременнее, из белого пластика. Вместо номеронабирателя — небольшая, примерно с пятирублевую монетку девяносто первого года пришлепка в виде герба СССР, который неброско, но очень солидно был вытеснен на покрытой лаком меди или латуни[76].

Сначала думал: вот она какая, таинственная «кремлевка», или «вертушка». Но реальность оказалась менее радужной. Для «мечты номенклатурщика» я статусом не вышел, или просто Шелепин позаботился, чтобы у «пришельца из будущего» не возникло лишнего искушения набрать прямой номерочек какого-нибудь Брежнева.

Поставили у меня «непрослушиваемую» высокочастотную связь. Так как телефон не имел диска, нужно было снять трубку… И обычным голосом попросить товарища Шелепина. Или Семичастного, в крайнем случае. Наверное, так можно выйти на многих в Советском Союзе. Вот только не было у меня уверенности, что безвестная телефонистка КГБ не снабжена специальной инструкцией, кого с кем можно соединять, а кого нельзя. Проверять желания почему-то не возникло.

После этого я начал присматриваться к системам связи в кабинетах разных начальников. Оказывается, их ранг можно было определить по количеству телефонов. У настоящего Ответственного работника (с большой буквы) на столе стояло целое стадо. Два юнита, городской и внутренний, подключались через секретаря, рядом стояло еще два аналогичных прямых. Последние нужны были, чтобы секретарь не мог подслушать. Далее по статусу шли редкая номенклатурная «вертушка» и похожий на мой аппарат ВЧ. К этому желательно было добавить три-четыре прямых телефона с веселыми табличками типа «бюро пропусков» или «А. И. Шокин». В общем, десяток аппаратов совсем не являлся пределом.

Но имелись и настоящие оригиналы. Они собирали в один корпус персональную АТС. За основу обычно брали здоровенный ящик из полированного дерева. На верхней панели из оргстекла находилось три десятка тумблеров, каждый был снабжен лампочкой и табличкой. Трубка одна, но дисков номеронабирателя два. Еще имелись микрофон и, наверное, звонки с разными мелодиями. Страшно представить, каков был подобный «комбайн» при интенсивной работе[77].

Впрочем, а что еще делать, если интеллект офисных АТС близок к нулю? Они годятся только для экономии линий до ГТС, и не более того. Вот, скажем, обычный вызов из города ведет к тому, что сразу начинает надрываться звонками чуть ли не десяток аппаратов во всем отделе. Кто первым возьмет трубку, тот и будет разговаривать. Остальные при желании могут слушать и вставлять комментарии. Ввести дополнительный номер в тоновом режиме тут никто не попросит. Автоответчиков нет, да что там, даже переадресовать звонок нельзя. Остается только попросить абонента перезвонить еще раз или бить ногой в стену с криком: «Ва-а-ася, трубку возьми, тебя Ма-а-аша просит!»

Поначалу я плюнул на местные привычки и поставил себе только один аппарат. В конце концов, глухотой не страдаю и поднятую у секретарши параллельную трубку услышу. Тем более что она вообще приучена не трогать параллельный телефон, когда я на месте. Позвонить же ей всегда можно через внутреннюю АТС. А кто перепутал мой номер и приемную — сам себе злой Буратино, пусть перезванивает.

Реальность быстро откорректировала понятия. Оказывается, набирать номер на диске попросту долго. Дождаться возвращения диска на место «нуля» — так это родить проще! Совсем не похоже на тыканье кнопочек любимого Cisco 7961G[78]. Так на моем столе появился отдельный телефон, не соединенный с секретаршей. Вторая засада — ГТС оказалась необычайна жадной до линий. Выбить удалось только десяток пар, и то, как я понял, это было нечто запредельное в их практике.