сказать, еще больше отвлекает меня от подавления гнева.

«Меня не сломит этот несносный, горячий полуголый мужчина. Ну уж нет».

– Я повел себя беспечно. Признаю, – серьезно говорит он.

–Неужели? – ворчу я, наливая молоко в миску с хлопьями. Я ложкой запихиваю содержимое тарелки в рот, все еще кипя от злости. – Кажется, у тебя сложилось впечатление, будто ты можешь выбирать, каким правилам этой сделки следовать. Может, ты так считаешь потому, что тебе нечего терять, учитывая, что именно твой отец получит огромную выгоду от этого соглашения, но я – теряю. Мне есть, что терять. У моих родителей не будет финансовой безопасности, если все развалится, а мне не хочется бросать колледж, когда мы окажемся на мели. Стоит нам облажаться, и все, ради чего я работала всю свою жизнь, окажется напрасным. – Дэниел одаривает меня хмурым взглядом. Я отворачиваюсь от него, поджав губы. – Я готова пойти на жертвы, чтобы это сработало. И я уже сделала это. Возможно, тебе тоже стоит.

Он изучает меня пристальным взглядом своих голубых глаз, пытаясь переварить мои слова. Думаю, ему никогда не приходило в голову, что, пусть я и презираю ситуацию, в которую меня загнали, я все же искренне хочу, чтобы все получилось. Возможно, он считает меня послушным существом – покладистым и безропотным питомцем моих родителей. Возможно, в каком-то смысле он прав, раз уж я решилась на эту помолвку, но успех этой затеи или ее провал также напрямую влияет и на меня, и на мои амбиции. И я хочу защитить их как можно лучше.

– Окей. Хорошо. Прости, – бормочет Дэниел, присаживаясь на один из барных стульев. Я озадачена его извинениями, ведь еще пять минут назад я думала о том, что он не способен на искренние извинения. Он прижимает ладони к лицу и вздыхает. – Послушай, эта сделка… мне тоже нелегко, ладно? И эта девушка… Я просто не подумал, это была ошибка. И мне жаль. Но ты ошибаешься насчет того, что мне нечего терять, – сообщает он, и эмоции затуманивают его глаза.

Мне хочется узнать больше, учитывая, что в его словах слышится какая-то ранимость, но я не осмеливаюсь спросить. А Дэниел, как будто услышав роящиеся в моей голове вопросы, прочищает горло и меняет тему:

– Я думаю, есть только один способ решить эту проблему. Нам необходимы правила, если мы хотим избежать повторения подобной ситуации.

– Хорошо… – соглашаюсь я, мое дыхание сбивается. – Что у тебя на уме?

– Итак, у меня есть одно правило: никогда больше не врывайся в мою комнату, как минуту назад. Даже несмотря на то, что ты вломилась, чтобы заценить меня…

– Ну вот опять, – издаю стон я.

– …Это вторжение в мою личную жизнь. – Дэниел берет рогалик из корзины со сладостями, стоящей на кухонной стойке, и откусывает от него кусок. – Не то чтобы я не находил захватывающим то, что привлекаю тебя в физическом плане, но лучше любуйся на меня в гостиной, на кухне или где-нибудь еще.

– Значит, ты планируешь разгуливать по пентхаусу полуголым?

– Не полуголым, милая. Голым. – Уголки его губ дрогнули в усмешке.

– Ха. Даже не думай.

– Да брось, детка. Признайся, что хотела бы увидеть это во всей бесцензурной красе. – Он соблазнительно проводит пальцами по своему телу.

«Не вздумай блевать, Алекс. Повторяю, НЕ ВЗДУМАЙ».

– Ну уж нет. Пожалуй, добавим это в список правил. Тебе не разрешается расхаживать здесь голым, – заявляю я, упираясь локтями в столешницу. – Кроме того, больше не приводи девушек в нашу квартиру. И никаких отношений или перепихонов в других местах.

Дэниел выпускает долгий, разочарованный вздох.

– Ты просишь меня воздерживаться три года.

– Как я уже сказала, мы все должны чем-то жертвовать.

Он потирает свой подбородок рукой.

– Мне будет очень сложно избавиться от этой привычки.

– Мня не волнует это. Избавляйся!

– Хорошо! – Он вскидывает руки в знак поражения. – Но ты ведь понимаешь, что это распространяется и на тебя? Ты тоже не можешь с кем бы то ни было связываться.

Я поспешно отвожу взгляд.

– Не думаю, что это станет проблемой.

– Похоже на то. – Он склоняет голову набок и со скучающим выражением на лице скользит по мне взглядом. – Что-то я не заметил толпы парней, обивающих порог дома и требующих твоего внимания.

Я просто смотрю на него, затем бросаю миску с ложкой в посудомоечную машину и ухожу в гостиную. Он, посмеиваясь, следует за мной.

– Нужно больше правил, – требую я. – Если я хочу пережить следующие три года с тобой, мы должны убедиться, что ни один из нас не перейдет никаких границ.

– Верно. – Дэниел кивает, засовывая руки в карманы джинсов. – Какие предложения?

Я делаю паузу, чтобы подумать. Конечно, что-то настолько сложное, как наши фальшивые отношения, нуждается хоть в каких-то физических и эмоциональных ограничениях. Почти сразу же в голове всплывает еще одно правило.

– Мы не должны вступать в отношения друг с другом.

Он усмехается.

– Меня устраивает. Не вижу причин, по которым это может стать проблемой.

– Аналогично, – вскипаю я. – Ты мне противен.

– А я тебя презираю.

– Рада, что мы на одной волне, – довольно заявляю я.

– Итак, давай определим штраф, если кто-то из нас нарушит любое из правил. – Зловещая ухмылка расплывается на его губах, когда он присаживается на подлокотник дивана.

– Отлично. – Я задумалась о том, что больше всего взбесит его, но единственное, что приходит на ум, – это его «Ламборгини». Я борюсь с желанием хихикнуть. – Я начну. Если ты нарушишь какое-либо из правил, я возьму твою машину прокатиться.

Дэниел хмурит брови.

– Хорошо. Меня полностью это устраивает.

– Ох, дорогой. Ты и представить не можешь, насколько… ну… хорошо я вожу, Кэррингтон. Так что, когда я заберу твою тачку, ты, наконец, познаешь всю боль.

– Нет. – Он отчаянно качает головой. – Только не «Ламбо».

– О да. «Ламбо».

– Она стоит столько же, сколько этот пентхаус! – жалуется он. – Ни за что, черт возьми, на свете ты не тронешь мою машину.

– Ну же. Ты ведешь себя нелепо. Все будет отлично, – заверяю его, усмехаясь. – Пока ты соблюдаешь правила, твоя машина останется в целости и сохранности. Обещаю.

Дэниел раздраженно хмыкает, но в конце концов сдается.

– Хорошо. По рукам. А твоим штрафом будет… – Он некоторое мгновение размышляет, расхаживая по комнате в течение целой минуты, прежде чем я замечаю, как в его глазах мелькнула идея, и он издает негромкий смешок. – Итак. Я придумал. Если облажаешься ты, то я приглашу твою лучшую подругу на приятнейшее свидание. В «Бэйзил Китчен».

– Ни в коем случае. – Я качаю головой. – Мы не можем втягивать в это