class="p1">Она все-таки сходила в душ. Долго стояла под контрастной водой, чтобы, наконец, вернуться из своих мыслей к себе самой. И, кажется, ей это удалось. Она расчесывала волосы, когда в ее дверь постучали.

— Да! — ответила она.

— Привет. Я должен посмотреть, как ты, — сказал ей Джин Хек.

— Мне кажется, хорошо, врач, — и она улыбнулась.

— Лангеты можно снять. «Пальцы в порядке», — сказал он после осмотра. А вот ребрам нужно еще дать время. Избегай сильных нагрузок, хорошо?

— Слушаюсь, товарищ генерал! — Катя засмеялась. Ей всегда было просто с ним.

— Что по-женски? — немного смущенно спросил он, — все в порядке? Болей и кровотечений не было?

— Все в порядке, Джин Хек.

— По этому пункту лекарства продолжаешь пить.

— Хорошо.

Джин Хек вышел за дверь.

— Как она? — спросил его подошедший Хен.

— Лучше. Она намного лучше!

— Вы даете разрешение на прогулку, длинною в день, доктор?

— Если обещаешь, что моему пациенту не станет хуже.

— Обещаю, доктор! — и он открыл дверь в ее комнату.

— Кать, ты одета уже? Доктор сказал, что тебе нужно больше гулять. В общем, я жду тебя за дверью.

***

Она продолжала расчесывать волосы, но откуда-то взявшееся волнение никак не покидало ее. Расческа то и дело выпадала из рук. «Это, наверное, пальцы после лангетов еще не разработались», — пыталась найти оправдания она. «Но откуда тогда появилось это волнение? Почему его не было еще вчера? Почему вчера все было проще? Почему вчера я точно знала, что мне нужно делать, а сегодня хотела быть струей воды? Черт! Черт! Черт! Да что со мной такое? Почему, когда сейчас он постучал в эту дверь и куда-то меня зовет, когда он, наконец, сделал тот самый шаг, я так растеряна?»

Джин Хек, вернувшийся дать ей закончившиеся таблетки, молча смотрел на нее и понимал: все изменилось. Изменился Хен. И теперь она не знает, как ей себя с ним вести. Изменилась она. Потому что он разбудил в ней что-то неведомое ранее, и она, вместе с «недоженщиной» не знает, что с этим делать.

«Ну вот и все», — он закрыл глаза на секунду, потом посмотрел на нее долгим взглядом, отчетливо понимая, что сердце этой женщины теперь принадлежит только его другу.

***

Смирнов нажал кнопку наушника:

— Снял.

— Уходи, у тебя 2,5 минуты.

— Понял.

Он быстро разобрал винтовку и, сложив ее в футляр из-под скрипки, стал спускаться вниз по лестнице, попутно снимая накидку работников службы по ремонту телевизоров.

Надев кепку, маску и очки, он вышел на площадь, где около машины уже собралась толпа зевак. Люди кричали, снимали что-то на телефон, звонили в службу спасения. А он, лишь бросив взгляд на мужчину, в голову которого 2,5 минуты назад всадил пулю, сказал: «Это тебе за мою Катю, Су Хен».

Уже 1,5 месяца он с Гришкой работал в Пхеньяне. Они устранили кучу мелких сошек и только неделю назад вышли на Су Хена.

Тогда, 1,5 месяца назад, он с агентами КНДР покинул выставку и скрылся в одной из их воинских частей. Но спустя пару дней он уже обосновался здесь, в столице КНДР, под видом переводчика — востоковеда.

Людям Джи Су удалось проследить в каком направлении двигалась машина, на которой увезли Катю, но в районе реки Ханган ее след потерялся. Позже стало известно, что на одном из яхт-клубов Сеула был взрыв. Но так как хозяев яхты не было, а соседние тоже пустовали, то все решили, что из-за какой-то неисправности все и произошло, поэтому расследование проводить не стали.

Но он никак не хотел верить в то, что ее больше нет.

И для него была единственная возможность выяснить это наверняка — найти ее тело или то, что от него осталось, а потом человека, который ее похитил.

Неделю назад они вышли на Су Хена. Единственное, что было у него — его мобильный. Но он ничего не дал, сколько бы Гриша не пытался найти хоть какой-нибудь след.

Лобанов предупредил его, что тогда, на выставке, их кто-то слил. Но, видимо, двойной агент залег глубоко на дно и не трепыхался, понимая, что нужно сидеть тихо.

— Гриш, ты слышишь меня?

— Слышу.

— Я не буду больше ждать. Скажи Джи Су, что я сделаю это сегодня.

— Так нельзя, Леш. Лобанов будет в ярости.

— Плевать на Лобанова. Я задание выполнил. Агента, готовящего покушение, убрал. За возможными претендентами мы присматриваем. Я должен во всем убедиться лично, Гриша. Пусть Джи Су подготовит все необходимое. В 21.00 я буду в условленном месте, — и он отключился.

— Упертый баран, — психанул Гришка, взял телефон и набрал номер.

В 21.0 °Cмирнов подошел к машине, припаркованной у причала, открыл багажник, посмотрел на водолазное снаряжение, сел на переднее сиденье, проверил бардачок, где лежали документы для пересечения границы, и запустил зажигание.

— Гриша, найди мне фамилию, по которой я могу попасть в яхт — клуб.

— Ты баран, упертый баран! У меня даже времени нет, чтобы все продумать и подготовиться! Почему такая спешка?

— Не знаю, Гриш. Я просто чувствую, что ТАК надо сделать. Сделать СЕЙЧАС.

— А последствия ты готов грести?

— Да готов я, готов! Хватит нотации, как всегда, читать. Просто дай мне фамилию, которая моей русской роже позволит с наименьшими подозрениями туда попасть. Дальше я сам.

— Жди. Перезвоню.

***

Тогда, 1,5 месяца назад, услышав про этот взрыв, он понял, что жизнь его изменится навсегда. Не потому, что чувство вины, как перед ней, так и перед ее отцом за несдержанное обещание, безусловно, задушат его, а потому, что женщины, которую он на самом деле любил, его родной женщины, женщины — кожи не было рядом. И все стало таким пустым и бессмысленным, что никакие фейерверки не помогали, что сама жизнь потеряла свою ценность.

— Ты слышишь меня? — голос друга в трубке звучал рассерженно и встревоженно.

— Да, Гриш.

— В клубе числится старый катер бывшего посла Южной Кореи в России — Юн Сок Еля. Он вместе с женой погиб в автомобильной аварии 10 лет назад. Сейчас катер в основном пустует. По данным журналов, иногда на нем катается его приемный сын — бывший капитан сухопутного спецназа Кан Хен Мин.

— Спасибо, Гриш. Это то, что надо, — Смирнов сбросил вызов и вжал педаль газа в пол.

Глава 24

Разглядывая свой скудный гардероб, Катя вспомнила о маме и улыбнулась. Она любила одеваться красиво и все время делала акцент на том, что женщина должна быть яркой, стильной, модной. Катя была совершенно не такой. Но сегодня, как настоящая девушка, она думала, что