— Благодарю вас, — сказала Нэнси и с оттенком тревоги прибавила: — Нам очень важно получить эти сведения как можно скорей. — Она написала на клочке бумаги свою фамилию и номер телефона. — Буду очень признательна, если вы сможете мне позвонить, как только что-либо выясните.

— Разумеется, — улыбаясь, заверила ее миссис Бейли.

Она пожала руки Бесс и Нэнси, и обе девушки вышли из офиса.

— О Нэнси, ты была права! — воскликнула Бесс, когда они снова сели в машину. — Кто-то все время охотился за этими драгоценностями!

— Ну, этого мы утверждать не можем, — нахмурясь, сказала Нэнси. — Мы же не знаем, известно ли еще кому-нибудь, что драгоценности подлинные.

— Но кто-то должен это знать! Иначе почему сокровища были спрятаны в трейлере? На этот вопрос Нэнси не ответила.

— Ты не против сделать еще одну остановку? — Нэнси достала из сумки листок бумаги. — Я узнала фамилию женщины, подарившей драгоценности фестивалю. Ее мне сообщила Донна Васкес, костюмерша. Дарительница — миссис Пеллуорт. Я хочу с ней поговорить.

— Миссис Пеллуорт? — переспросила Бесс: фамилия показалась ей знакомой. — О, я о ней слышала. По-моему, она уже не раз дарила всякие вещи для городских художественных мероприятий. У нее репутация очень щедрого человека.

Нэнси подъехала к справочному телефону и узнала адрес миссис Пеллуорт. Немного спустя ее машина уже катила по старому, с причудливой застройкой, району Ривер-Хайтса. У двухэтажного кирпичного дома Нэнси остановила машину, и обе девушки направились к нему по дорожке хорошо ухоженного сада.

Дверь им открыла сгорбленная старушка с приятным лицом.

— Чем могу служить? — спросила она, и в глазах у нее загорелся огонек любопытства.

Нэнси назвала себя и Бесс и объяснила, что обе они добровольно работают на елизаветинском фестивале.

— Чудесно! — улыбаясь, воскликнула старушка. — Нынче я, знаете ли, сама хочу побывать на фестивале.

Она провела девушек в просторную, окрашенную в пастельные тона гостиную и пригласила садиться. Когда все трое уселись в удобные, очень мягкие кресла, в гостиную вошла опрятно одетая светловолосая женщина в белом переднике.

— Вам что-нибудь требуется, миссис Пеллуорт? — спросила она, подозрительно глядя на Нэнси и Бесс.

— О нет, Сусанна, — успокоила ее старушка. — Эти две юные леди — добровольцы на елизаветинском фестивале.

— Меня зовут Сусанна, я помощница миссис Пеллуорт, — сказала женщина уже более спокойно. Она предложила гостьям чаю, но они вежливо отказались.

— Приношу мои извинения, что сама не предложила вам, — смутилась миссис Пеллуорт. — К сожалению, я в последнее время стала так забывчива! И мне становится все труднее управляться с хозяйством. Сусанна очень помогает мне.

Она с благодарностью улыбнулась своей помощнице, которая села с ней рядом. Нэнси сразу перешла к делу.

— Миссис Пеллуорт, нам как добровольным участницам разрешили временно поносить драгоценности, подаренные вами фестивалю.

— Они такие красивые, — вставила Бесс. — Эти вещицы очень украшают наши костюмы.

— Очень рада, что кто-то может ими пользоваться, — улыбаясь, сказала миссис Пеллуорт. — Они так долго пылились у меня на чердаке.

— Вы эти вещи покупали сами или это фамильное наследство? — спросила Нэнси.

— О, они были у нас в доме, сколько я себя помню, — сказала старушка. — Я даже вспоминаю, как надевала их еще моя прабабушка. Но, понимаете ли, детей у меня нет и мне некому оставить, их по наследству. Вот я и решила отдать эти безделушки фестивалю, чтобы люди носили их и радовались.

— Это очень мило с вашей стороны, — улыбнулась Нэнси и немного помолчала, прежде чем задать следующий вопрос. — Вы когда-нибудь показывали их кому-то, чтобы проверить, настоящие ли они? — спросила она как бы невзначай.

— О, об этом я никогда не думала, — махнула рукой миссис Пеллуорт. — Они у меня так давно валяются, и я думаю, единственная их ценность — сентиментальная память о старине. В нашей семье их всегда считали чисто декоративными побрякушками.

— А не знаете ли вы, каково их происхождение?

Миссис Пеллуорт с несколько смущенным видом покачала головой.

— Право же, я о них ничего не знаю. Мне кажется, они были в нашем доме всегда.

После этих слов старушка откинулась на спинку кресла — казалось, она внезапно устала. Сусанна вскочила, побежала на кухню и принесла стакан воды.

— Извините, миссис Пеллуорт, — быстро поднимаясь, сказала Нэнси, — мы, наверное, утомили вас. Мы только хотели поблагодарить вас за щедрый дар. — И она сделала глазами знак Бесс.

— О, да, да! — вскочила на ноги Бесс. — Очень-очень вас благодарим, миссис Пеллуорт.

— Что ж, мне всегда приятно знать, что людям нравятся мои смешные старинные вещицы, — сказала миссис Пеллуорт. — Надеюсь увидеть вас обеих сегодня на фестивале.

Нэнси и Бесс сели в машину и поехали на фестиваль.

— Ты не хотела говорить миссис Пеллуорт, что украшения настоящие? — спросила Бесс.

— Думаю, что она мало смыслит в драгоценностях, не стоит морочить ей голову, пока мы не выясним это окончательно, — ответила Нэнси.

— В конце концов кто же, по-твоему, гоняется за драгоценностями? — снова спросила Бесс, немного помолчав.

— Ну что ж, Мартину тут, несомненно, следует исключить. Она была по-настоящему потрясена, после того как кто-то пытался ее задушить. И если она знала, что драгоценности настоящие, и хотела ими завладеть, она имела полную возможность отобрать их у нас, — напомнила Нэнси. — И хотя она так дорожит рукоятью веера, она ведь ни капельки не старается скрывать ее от чьих-то глаз.

— А как насчет Дина? Разве он не говорил, что намерен погубить фестиваль.

— Вот именно, — сказала Нэнси. — До вчерашнего дня я думала, что кто-то устраивает этот кавардак из-за того, что имеет зуб против фестиваля. И это подтверждали записки. Так что Дин казался мне наиболее подозрительным. — Тут Нэнси сделала паузу. — Но если предположить, что кто-то охотится за драгоценностями, то этот кто-то явно не Дин. Возможно, что записки сочинялись только для отвода глаз. И я не уверена, способен ли Дин отличить настоящие елизаветинские ювелирные изделия от поддельных или хотя бы поинтересоваться ими. Ведь Джош всегда критикует его за то, что он так плохо знает эту эпоху. — Вдруг Нэнси широко раскрыла глаза. — Ох, вот оно что! — воскликнула она. — Джош!

— Что — Джош? — спросила Бесс.

— Джош! Он-то разбирается в драгоценностях елизаветинской эпохи, так ведь? И он не упускал ни одного случая присвоить их.

Нэнси въехала на территорию фестиваля и повернула машину к стоянке.

— Не понимаю, как я раньше об этом не подумала, — сказала Нэнси. — Бесс, нам нельзя терять время. Мы должны найти Джоша и…