Одним словом, один из седовласых клиентов Альбины был энтузиаст и «Макаренко», увлеченный целиком и полностью своим делом. Такой человек не стал бы убивать. Разве что речь зашла бы о его горячо любимых учениках. Но судя по всему, с Альбиной у него в этом вопросе сложилась полнейшая идиллия. У нее была самая низкая для школы-интерната цена обедов. Но качество при этом отнюдь не страдало. Директор это хорошо знал и понимал, как тяжело ему придется, если Альбина перестанет готовить для его школы.

А второй подозреваемый клиент Альбины Валерьевны был слишком повернут на диетах. Так что ни о чем другом и думать не мог. Но и тут Альбина была ему скорей поддержкой, чем помехой. А значит, он тоже должен был на ее здоровье молиться. И если уж принес яблочки, то отрава туда точно попала помимо его воли.

Кстати, это предположение заставило подруг подумать еще и вот о чем!

– А что, если тот высокий и седоволосый и не подозревал, что несет Альбине яд?

– Как это?

– Допустим, некто третий пронюхал о том, что седоволосый пойдет нынче вечером к Альбине. Уже и подношения были куплены и приготовлены. И этот третий, пока седоволосый, например, принимал душ, взял и начинил яблочко отравой.

– Какое коварство!

– Да уж, коварный план. И очень жестокий.

– И кто это мог быть? Этот третий?

– Ну... – задумалась Кира. – Например, жена седоволосого.

– А у него есть жена?

– А почему бы и нет?

– И зачем ей убивать Альбину?

– Из ревности! Она ревновала к тому, что ее муж таскается к Альбине по ночам с вином и сухариками!

– Но все клянутся, что у Альбины не было любовника!

– Да брось ты! – отмахнулась от нее Кира. – А кто же, по-твоему, стучался в ее дверь с вином и фруктами? И заметь, Альбина ему открыла сама! Любовник это и был! И думать тут нечего! Не надо слушать всех этих дур и дураков, которым Альбина мозги пудрила своим пуританским поведением.

– Но в настоящем у Альбины никого не было. Все так говорят.

– Значит, это был мужчина из ее прошлого!

– В прошлом у Альбины только муж. Горячо любимый и рано усопший.

– Хм. А кстати, кто сказал, что он усопший?

– Альбина!

– А документик она какой-нибудь при этом показывала?

– Наверное, – предположила Леся. – Ведь Тимур ходил в детский садик, учился в школе. Везде спрашивают документы родителей. И Альбина должна была как-то объяснять и подтверждать факт смерти своего мужа. Пособия опять же! Их без справки о смерти не получишь. Динара Сафаровна говорила, что одно время Альбина, пока Тимур был маленький, сильно нуждалась. Работала на двух, а иногда и на трех работах. Так что от лишней копейки она ни за что бы не отказалась.

– И все равно. Надо будет уточнить про этого Альбининого мужа. А то знаешь, одни женщины своих мужей хоронят, а те берут и возвращаются.

– С отравленными яблочками!

– Точно!

– Это нужно будет проверить!

– Обязательно! А также нужно попытаться выяснить, где и с кем жила Альбина до ее появления в доме на шоссе Революции!

– Динара Сафаровна сказала, что Альбина переехала в их дом, когда Тимуру было уже пять лет!

– Вот именно! А где она жила до тех пор? Кто был ее муж? Что это за загадочная история с наследством, которого вроде бы лишили Тимура? И что за деньги лежали на обеденном столе у Альбины? Откуда взялись? И не тянется ли за ними кровавый след?

Одним словом, несмотря на отсутствие любовника у Альбины в настоящем, подруги наметили себе обширный фронт работ на ближайшее будущее. Мужчина из прошлого! Кто он? Бывший муж? Любовник? Или не то и не другое, а что-то третье?

Подруги не знали, что и думать. Но определенно, если мужчина и был, то он мог явиться только из прошлого Альбины.

– Вообще, странная женщина была твоя свекровь.

– Почему?

– Другие еще у гроба мужа начинают строить глазки другим мужчинам.

– Ну уж прямо и у гроба!

– А что? Прямо там начинают! И я их понимаю. Место теперь вакантно. Они же не виноваты, что их горячо любимый супруг выкинул такой фокус и помер. По их мнению, получается так, что он поспешил их оставить одних. И не столь важно, куда он отправился, к другой женщине или на тот свет. Итог все равно один. Жена осталась без мужа. И ей срочно необходима замена. Не будет же она страдать из-за того, что этот олух взял и помер?

– Альбина была не такая! Она искренне скорбела по мужу!

– Вот это и странно. Конечно, я все утрировала. Но по прошествии времени, года, двух или даже десяти она должна была ощутить, как боль утраты становится глуше. Жизнь снова берет свое. И ей хочется любить и быть любимой.

– Альбине не хотелось! – решительно произнесла Оленька. – Всю свою любовь она отдала Тимуру. Остальным мужчинам просто ничего больше не осталось.

– Так не бывает. А если так получилось, то это неправильно. Женщина не должна вязаться к своему взрослому сыну и строить его жизнь. Это только его жизнь. И он сам решит, как ее прожить. И материнская любовь должна быть для него все же на втором плане. А на первом плане должна стоять собственная жена и любовь к ней.

– Тимур меня любит! – немедленно вознегодовала Оля. – Никто не смеет сказать, что он меня не любит.

– Он тебя любит. И ты его любишь. Но согласись, третий в паре всегда лишний.

– Ну... Да, признаю, иногда Альбина была слишком уж назойлива.

– Вот видишь! Уверена, Тимура это тоже раздражало. Просто, любя мать, он держал свои мысли при себе. И перед тобой их не афишировал.

– Да, иногда у Тимура после общения с мамой был такой утомленный вид! Знаете, она инспектировала его день буквально по минутам. Даже я не приставала к нему так основательно. А ее интересовал каждый его шаг!

– Такое внимание даже любимой женщины рано или поздно начинает нервировать.

– Но не настолько, чтобы Тимур решал проблему кардинальным путем. И убил свою мать.

– Конечно, нет! Мы и не обвиняем твоего Тимура. Корень зла в том седоволосом мужчине. Надо его найти.

И подруги пообещали, кто бы он там ни был, любовник, бывший муж или друг семьи, они седоволосого найдут. Но хорошо сказать, а как это сделать?

Начать решили с прошлого Альбины. Но тут же подруги столкнулись с целым рядом неразрешимых вопросов. У Альбины не осталось ни единой бумажки, которая бы относилась к ее «дореволюционной» жизни. То есть к жизни, которую она вела до появления в доме на шоссе Революции.

– Ничего не понимаю, – растерянно произнесла Оля, когда они с подругами в десятый раз обыскали бывший стол Альбины, в котором еще оставались кое-какие бумаги, которые она не взяла с собой при переезде на Садовую улицу. – Нет ни одной бумажки, ни одной справочки с тех времен!