– Не хотим вас огорчать, но нам хватает других занятий, – проскрипел Видаль-Пеликорн.

– У нас есть намерение продолжить поиски План-Крепен и продвинуться в них как можно дальше, – прибавил Альдо.

– И как далеко вы намереваетесь зайти? – осведомился комиссар.

– До победного конца. Надеюсь, вы в нас не сомневаетесь?

– Нисколько. Но прошу, обойдитесь, пожалуйста, без средств, которые вынудили бы меня вас арестовать.

Возвращаясь на улицу Альфреда де Виньи в красном с черными кожаными сиденьями "Амилькаре" Адальберта, который дежурный полицейский проводил добродушным взглядом, потому что он был знаком почти всей парижской полиции, Адальбер спросил:

– Как думаешь, он на это способен?

– Арестовать нас? Думаю, что да, если долг этого потребует. Но что-то мне подсказывает, что в случае, если невиновность наша будет доказана, нам без труда удастся избежать этого. Потому что арест и в самом деле был бы всего лишь досадной ошибкой.

* * *

Во второй половине дня, когда Альдо вернулся, купив сигареты, Сиприен сообщил ему, что у маркизы в гостях госпожа де Гранльё, она приехала и попросила принять ее.

– Графиня в трауре, – уточнил старый мажордом, – и это меня очень удивляет: она не носила траур даже по мужу.

– Можно подумать, что вы с ней знакомы?

– Близким знакомством это трудно назвать, но улица Веласкеса в двух шагах от нас, а госпожа де Гранльё вполне хороша собой, так что заметить ее нетрудно.

– Попробуем рассмотреть этот феномен поближе. Я впервые слышу о вдове, которая бы оплакивала свекровь больше, чем мужа.

– Осмелюсь напомнить, что свекровь была убита.

– Вы правы, Сиприен, это обстоятельство налагает особые обязательства.

Молодой говорливый голосок доносился из зимнего сада, и Альдо направился туда, радуясь про себя, что тетушка Амели опять сидит там в своем царственном кресле, а это говорит о том, что она немного пришла в себя и вновь готова бороться. Однако на столике, возле которого находилась Лиза, вопреки обыкновению не стояли бокалы и ведерко с шампанским. Да и Лизе плохо удавалась роль дю План-Крепен, она за этим столиком не раскладывала пасьянсов и не одерживала победу за победой.

Альдо вошел, и гостья тут же повернула к нему голову. Определение Сиприена, что гостья довольно хороша собой, было откровенным преуменьшением.

Глухое черное платье подчеркивало сияющую белизну кожи, какой славятся настоящие англичанки, большие голубые глаза – может быть, слишком бледные, – очаровательный рот и маленький безупречный носик. Увидев Альдо, она засверкала кокетливой улыбкой, которая плохо сочеталась с траурным платьем, и даже сделала движение, как бы устремившись ему навстречу.

– Мой племянник, князь Морозини, – представила Альдо несгибаемая госпожа де Соммьер. – Графиня де Гранльё, невестка погибшей в церкви Святого Августина.

Альдо слегка наклонил голову, но не поцеловал протянутой ему руки в кольцах.

– Примите мои искренние соболезнования, мадам.

После чего Альдо сел рядом с Лизой у столика.

– О, мы не были так уж близки, и я огорчаюсь прежде всего за вас. Как мне рассказали, ваша служанка, желая прийти на помощь моей свекрови, бросилась...

– Мадемуазель дю План-Крепен принадлежит к знатному роду, ее предки принимали участие в Крестовых походах. Она не заслуживает того, чтобы в доме родственников ее называли служанкой, – сухо отозвался Альдо.

На миг ему показалось, что гостья вот-вот расплачется, такой у нее стал горестный вид.

– Простите меня великодушно, князь. Я повторила только то, что слышала. Я живу на улице Веласкеса, но, может быть, оттого что я англичанка и много путешествую...

– Кто же вам сказал такую нелепость? – поинтересовалась Лиза с сочувствующей улыбкой. – В квартале все знают мадемуазель дю План-Крепен и считают ее скорее экзотической птицей...

– Даже не знаю кто... Скорее всего тот полицейский инспектор, который пришел ко мне и сообщил ужасную новость.

– Инспектор Соважоль? – уточнил Альдо.

– Да, наверное. У этих людей нет доступа к высшим слоям общества. Им ничего не стоит спутать салфетку с тряпкой. Но как бы там ни было, я выражаю свое глубочайшее сочувствие госпоже де Соммьер и очень хотела бы теперь поддерживать с вашим домом дружеские отношения, раз уж жизнь нас сделала, так сказать, друзьями по несчастью...

– Ничего не может быть нам приятнее, – неожиданно сменил гнев на милость Альдо. – И ваша любезность, думаю, позволит мне задать вам вопрос: как случилось, что вы даже не подозревали, что госпожа де Гранльё в Париже? Для того, чтобы прийти так рано в церковь, она должна была где-то переночевать. Не с вокзала же она пришла. Так почему же не у вас?

– Из боязни побеспокоить. Вы представить себе не можете, до какой степени она была щепетильна. И очень застенчива. Поэтому, приезжая в Париж, всегда останавливалась в гостинице.

– Какой? "Рояль Монсо"?

– Нет, в гостинице для пассажиров возле Восточного вокзала. "Терминюс", так она, кажется, называется. Богатые отели ее смущали.

– Хотела бы я знать чем, – поинтересовалась Лиза, которой, судя по всему, не терпелось внести свою лепту в любопытный разговор. – В хороших гостиницах, как правило, опытный персонал, умеющий оценить клиента по достоинству и помочь ему в любой ситуации. Застенчивой знатной даме находиться в таком месте гораздо комфортнее, чем в сутолоке привокзальной гостинички.

– Откровенно говоря, даже не знаю, что вам ответить. Но случилось то, что случилось, вот и все.

Гостья встала.

– Позвольте мне поблагодарить вас за прием, и я искренне надеюсь, что мое короткое посещение положит начало долгой дружбе. Я, со своей стороны, побывав в вашем приятном обществе, очень бы этого хотела...

– Ваше пожелание нас радует, и мы его разделяем. Кстати, вы обмолвились, что много путешествуете.

– Да, все зависит от настроения. Но из-за этого неприятного дела я какое-то время поживу у себя. А потом поеду в Англию за дочерью.

– Мне говорили, что ваша дочь часто ездила к бабушке, – заметила маркиза.

– Да, часто. Горный воздух полезен для ее легких. И потом она полюбила те края, безусловно, красивые... Но суровые. И невероятно холодные зимой. По счастью, она не присутствовала при драме. Гувернантка моей дочери, мисс Фелпс, должна была поехать в... Карлайл по семейным делам и попросила у меня разрешения увезти с собой Гвендолен. Девочка не любит с ней расставаться. А в горах как раз было так много снега, и он грозил завалить замок...

Появление на сцене Адальбера прервало разговор, который стал казаться Альдо несколько бессвязным. Вновь последовала церемония представления, и, увидев перед собой столь прелестную особу, археолог сразу расцвел. Особа сразу же это заметила и послала археологу сокрушающую улыбку. Альдо поспешил положить конец опасному сближению. Он прекрасно помнил, чем чреваты вспышки сердечной активности его обожаемого друга, и демонстративно взглянул на часы.