Снова зазвучал властный глуховатый голос.

– Он вызывает тебя на поединок, – пояснила Анна. – Он видел, как ты убиваешь его людей, и понял, что ты – великий воин. Он скрестил с тобой оружие, но спор ваш не окончен. Ты ему мешаешь, поэтому он предлагает биться снова. Через день, на рассвете, у входа в ущелье Сигуэнца. Меч к мечу, кинжал к кинжалу, как полагается рыцарям. Так он сказал. И еще добавил, что тебе нечего бояться: если он проклят Богом, ты непременно победишь.

– Обойдемся без божественной поддержки, – сказал я. – Передай, что я согласен. Через день, на рассвете, у ущелья Сигуэнца… Пусть наточит свой клинок.

Анна перевела, вампир отозвался кратким восклицанием, за окном что-то прошуршало, и наш собеседник исчез. В молчании мы глядели друг на друга. Я все еще сжимал ружье, Анна сидела у моих ног и с задумчивым видом накручивала на палец прядку волос. Наконец она сказала:

– Поразительно, милый! Я так взволнована… Боюсь, сегодня мне не уснуть.

Но она уснула, едва забравшись в постель. А вот я бодрствовал всю ночь, слушал пение цикад и пялился на небеса. Нет у меня доверия к упырям. Хитрые твари! Могут наплести с три короба и удрать, а только расслабишься, только прикроешь глаза, они тут как тут… Вернулись, и клыки наготове!

Но этот вампир не вернулся.

* * *

Когда утром мы спустились в холл гостиницы, трое наших компанейрос уже были там. Анна тут же затараторила на испанском, повествуя о нашем ночном приключении. Испанский – особый язык, особый в том смысле, что речь должна сопровождаться жестами. И потому ласточка размахивала руками, топала ножкой, трясла головой, а в самых интересных местах закатывала глазки. Слушатели реагировали с подобающей экспрессией. Старый археолог то бледнел, то краснел, приплясывал на месте, дымил сигарой и посыпал рубаху пеплом. Полковник вцепился в усы обеими руками, дергал их то вместе, то поочередно, щелкал застежкой кобуры и временами хватался за пистолет. Что до капитана, то он большей частью пучил глаза. Кажется, я говорил, что капитан Мигель Арруба – мулат?.. Глаза у него тоже были мулатские, прекрасные, темные, большие, как сливы, и очень выразительные. Не глаза, а погибель слабому полу! А вот мне с глазами не повезло. Разные у меня глаза, один черный, другой зеленый… Что поделать, каждому свое! Арруба – мулат, а я – мутант…

Анна добралась до конца истории, все заговорили разом, замахали руками, да так, что казалось, будто рук у них целая дюжина и в каждой по сигаре. Наконец полковник соизволил обратить внимание на меня.

– Вы собираетесь с ним драться, дон Педро?

– Разумеется, дон Алекс. Большая удача, что он явился сам. Просто невероятная! Не придется искать его в диких горах и рисковать жизнями наших коммандос… Завтра миссия будет закончена. Я его убью.

При этих моих словах археолог дернулся и издал протестующий звук. Кортес не обратил на это внимания.

– Но я не могу отпустить вас одного, без поддержки! Это против правил!

– Поддержка мне не нужна, – заверил я. – А нужно мне, чтобы никто не болтался за спиной и не палил в белый свет. – Тут я с ехидной улыбкой поглядел на Аррубу. – Еще нужен джип и проводник. Это все.

– Я поеду с вами, – быстро произнес на английском дон Луис.

– И я! – воскликнула ласточка.

– Разумеется, дорогая. Куда ж мне без тебя? – Я поклонился археологу и перешел на английский: – Благодарю, дон Луис. Вы окажете мне неоценимую услугу, доставив к ущелью.

Они снова затрендели. То ли обсуждали мои шансы на победу, то ли о чем-то спорили. Уловив вкусные запахи, которыми тянуло из ресторана, я взял ласточку под локоток.

– Не пора ли завтракать, дорогая?

Завтракать, а также обедать и ужинать она всегда пожайлуста. Мы плотно перекусили, и полковник с капитаном скрылись с глаз. Должно быть, пошли к телефону докладывать начальству о предстоящей операции. Дон Луис проводил их пристальным взглядом, потом сказал:

– Есть разговор, амигос.

– Раз есть, поговорим.

– Только не здесь. Я знаю одно местечко, очень тихое, приятное и уютное. Соблаговолите следовать за мной.

Он повел нас в левое крыло дворца, к музею. Это было собрание предметов старины, занимавших полуподвал и пять больших комнат на первом этаже. За ними находились библиотека и кабинетик смотрителя, сухонького сморщенного старичка, которого дон Луис отлично знал. Имя у старичка было роскошное – дон Ансельм Родриго Мария Хесус де Барбенья де Дорада. Он галантно поцеловал Анне ручку, обнялся с доном Луисом и предложил нам лимонада. Мы выпили по стакану, затем смотритель удалился в свой кабинет, а дон Луис повел нас в музейные залы.

В этих комнатах, завешанных картинами и гравюрами, заставленных манекенами в старинных одеждах, витринами с оружием, коллекцией монет и другими экспонатами – среди них даже была чугунная бомбарда! – царил приятный холодок. Анна полюбовалась на золотые украшения, осмотрела платья, туфли и кружевные мантильи испанских дам, поахала возле чудных черепаховых гребешков, инкрустированных серебром. Дон Луис терпеливо ждал. Наконец он повернулся к задвинутому в угол и абсолютно голому манекену.

– Обратите внимание на этот экспонат, амигос. Точнее, на место, где экспонату полагалось быть… Дон Ансельм сообщил мне, что в музее произошла кража. Похищен костюм испанского дворянина и редкостная вещь, драгоценный клинок толедской работы. Он лежал здесь. – Археолог повернулся к витрине, закрытой темной тканью. – По словам дона Ансельма, это случилось двенадцать дней назад.

– Наш конкистадор прибарахлился, – заметил я. – А я-то гадал, откуда у него эта шпага! Ну, завтра она возвратится в музей. И шпага, и костюм и сапоги.

Дон Луис коснулся моего плеча.

– Не хотелось бы, друг мой. Мне этого совсем бы не хотелось. Есть кое-что дороже шпаги и костюма. Много, много дороже!

Кажется, я его не понял. Мы беседовали на английском, а в этом языке я не силен. Анна, правда, переводила и подсказывала мне нужные слова. Перевела и на этот раз, увидев, что я в затруднении.

– Дороже? – переспросил я. – О чем вы говорите, дон Луис?

– Не о чем, а о ком. О Франсиско Писарро, великом конкистадоре! Я не хочу, амиго, чтобы вы его убили.

– Почему?

Археолог раскурил сигару. Ароматный дым окутал его, заструился к сводчатому потолку.

– Боюсь, дон Педро, у нас разные взгляды на сей предмет – я имею в виду убийство. Вы – охотник на вампиров, и для вас этот человек – чудовище. Монстр, которого непременно надо уничтожить! Я – ученый, и для меня не важно, вампир он или не вампир, дьявольское ли отродье или персона, попавшая в беду. Он для меня неоценимый кладезь информации! Неиссякаемый ее источник, чудом занесенный в наши времена! Невероятная, фантастическая возможность! Подумайте сами, мой юный друг, сколько нового, сколько интересного можно узнать от Франсиско Писарро, современника и очевидца великих исторических событий! О Панаме и Мексике, Кубе и Эспаньоле, о державе инков и, наконец, об Испании… Это куда важнее, чем похищенные шпага и костюм.