— Беф, идём.

— Я не смог.

— Без разницы, ну же.

— Там слишком жарко. Понимаешь?

— Я понимаю. Он уже сгорел. Дома ждёт Лавия. Забудь.

— Ты хотел сходить к Кунцу, — фаербол погас. — У меня не осталось маны, — он пошарил в карманах и показал обоим потускневший серый кристалл. — Ха.

Выкинул в костёр.

— Уже не важно, потом зайдём к нему. Сейчас нам нужно домой.

— Да, наверное.

Беф развернулся и молча пошёл за компанией. Позади щёлкали и шипели отсыревшие дрова. Дым, наверное, видно на километры вокруг. Выйдя с площади, они ощутили разницу температур. Стало прохладно. Они закутались в свои куртки и, шмыгая носом, топтали мокрую мостовую. За воротами их ждала грязь на пути в Альгус, но это не страшно. Ведь через неделю от водного удушья умер ещё один ребёнок.

* * *

— Вы какие-то неправильные дети.

Мужчина с залысиной опрокинул в себя бокал пива и вытер пену с губ о плечо.

— Тельма, дочка, повтори.

Получив женскую улыбку, он довольно крякнул и снова перевёл взгляд на собеседников.

— Угощайтесь.

Тарелка с орешками и гренками пододвинулась ближе. Марк и Коррус взяли себе несколько штучек и принялись хрумкать солёное угощение, запивая морсом из кишимицы. Саму жидкость они пили через деревянные тонкие трубочки, а сладкий осадок из ягод доедали уже ложкой.

— Дядя Кунц, всем страшно, потому мы и пытаемся узнать хоть что-то. — Коррус поднял ложку, высказывая эту мысль.

— Скажи как же, — Кунц икнул и вдруг растормошил волосы Гурга, — красиво заливаешь. Как там Лавия?

— Работает. Мы сейчас заканчиваем подготовку к зиме.

— Спасибо, солнце, — Кунц поблагодарил официантку и забрал бокал, — а у тебя как дела Гург? Всё продолжаешь заниматься на тех штуках?

— Ты про брусья и турник?

— Да-да, точно на них. Думаю на днях сделать такие же для своих парней. Они хоть и молодые, но кишка тонка тягаться со мной, — Кунц ткнул себя пальцем в грудь. — А мне пятый десяток скоро. Пусть тоже позанимаются. Наберутся сил.

— А может, не будем переводить разговор?

— Какие мы важные, — Кунц отпил с бокала и оставил на себе пенные усы, — Посмотрите на меня. Я в седьмой раз получаю «выстрел» на день рождения, — нижняя губа комично оттопырилась, спрятав верхнюю, — Назавтра у меня фуршет в поместье лорда Анарика, — Кунц забыл, что у него в руке бокал и сделал круговой жест, расплескав пиво. — Простите, что подаю орешки вместо золотой икры, — подмигнув Марку, он, как ни в чём ни бывало, опять приложился к пиву.

Марк улыбнулся, но за соседним столом были не в восторге.

— Дружище, аккуратней там.

— Виноват, — Кунц примирительно поднял руки вверх.

— Шут какой-то, — его товарищ оказался менее вежливым.

Кунц вытер губы и поставил кружку.

— Что-то не так? — он продолжал улыбаться, но Марк уже не ощущал веселья.

Полноватый мужчина, судя по всему, из торговой гильдии повернул изъеденную оспинами щёку к Кунцу и ответил, что всё в порядке.

«Щербатый», — так его окрестил Марк.

— Простите ребята, но я мало расскажу. Знаю, что надзор скоро снимут. Ведь этот урод два месяца прячется. И хорошо, — он слегка барабанил пальцами левой руки по деревянному столу, на безымянном недоставало фаланги. — Больше никто не умрёт. Говорят, мог уплыть в Сорк, — Кунц Маломе смотрел, как пена стекает на дно бокала.

— И что теперь будет?

— Ну, квонун и ребята из картеля точно уедут в столицу. Нам оставят несколько насуко для охраны.

— То есть, они сдались. — подвёл итог до этого молчавший Марк.

Кунц оторвал взгляд от бокала, посмотрев на русоволосого мальца.

— Никто не сдался.

— Да ладно вам. Мы не скажем Бефу.

— Я немного знал мать Амадо. Мой сын уже давно вырос и покинул Рилган, а они с мужем долго не могли завести ребёнка, — рассказывал Кунц, — Сынишка родился одиннадцать лет назад. Через восемь лет умер Амадо-старший — попал в лесной пожар. И вот, через три года, сын.

Повисло небольшое молчание. Марк отстранил кружку с соломинкой. Есть больше не хотелось.

— Вы славные ребята, — похоже, он уже захмелел. — Держитесь друг друга и не давайте Найшу в обиду. Вообще, никого не давайте в обиду. Вы поняли меня?

Оба кивнули.

— Вот и славно.

Он подал сигнал налить ему ещё. Марк и Кор переглянулись. Кунц увидел это и рассмеялся.

— Да не буду я напиваться. Кха-кха, — он откашлялся. — Что-то мы всё о дерьме каком-то и болтаем. Как будто хороших новостей нету.

— Вчера за Миком приходила мать.

— Ха, неужто проснулись родительские чувства?

— Нет, ей нужна была помощь при уборке крыши. Туда, вроде бы, дерево упало.

— А он что же?

— Бегал от неё весь день и прятался.

— Пха-ха.

— Она долго ругалась, но потом ушла.

— После того случая в "Оккапури" он зарёкся лазить по крышам.

Они все рассмеялись.

— Кстати, Гург. Я поспрашивал немного ребят. Они сказали, что знают такого человека, что ты искал. Он купец. Фамилия Зоноф. Говорят, купил большую библиотеку.

— Здорово!

— Но не спеши радоваться. Это тот ещё фрукт, — Кунц мрачновато продолжил, — Зоноф не жалуют простых людей. Несмотря на то, что сами недолго в купцах. В торговую гильдию приняли их деда под конец жизни. Хороший был мужик. Держу пари, открой он лавку с дерьмом — от покупателей отбоя бы не было. Хватка торгаша. Чего не скажешь об отце и сыне.

Кунц сплюнул на пол.

— Мнят о себе невесть что. На деньги деда купили трёхэтажное поместье, свои повара, прислуга, кареты. У моего знакомого там невестка работает. Говорит жрут в три горла по пять раз на дню. Равняются на аристократию. Цацок накупили, — Кунц отпил небольшой глоток, прежде чем продолжил. — Она-то и сказала про библиотеку. Говорит отец накупил сотни томов, но ни разу не видела хозяев за чтением.

— А где это поместье? — Гург немного нагнулся поближе.

— В сторону западных ворот. Если будет нужно, потом уточню.

— Дядя Кунц, ты лучший!

— Гург, я тебе сразу скажу — не ходи туда. Эта семейка ни с кем не церемонится.

— А ещё что-нибудь про них известно?

— Дай вспомнить, — Кунц поставил локоть на стол и опёр щёку, побалтывая пиво в кружке.

Марк придвинул ему орешки и подозвал Тельму.

— Тельма, можно ещё одно пиво?

— Конечно, нет, милая мордашка. Тебе ещё рано.

— Ты сегодня потрясающе выглядишь.

Марк почувствовал левой рукой упругие буфера официантки.

— Ты такой маленький, но уже знаешь, что нужно говорить женщинам, — она улыбнулась и, прижав к себе, поцеловала его в макушку.

Кунц бросил притворно-ревнивый взгляд на эту сцену, а Марк печально вздохнул: