Абонент отозвался, но мужским голосом:

— Алло!

— Добрый день, я хотела бы поговорить с Людмилой Митрохиной.

— Разделяю ваше желание.

— В смысле?!

— Я бы тоже хотел с ней поговорить.

— Она оставила сотовый дома? — догадалась Мирослава.

— Именно, — недовольно отозвался голос, — а вы кто будете?

— Мирослава Волгина, но мое имя ничего вам не скажет. Мне очень важно поговорить с Людмилой по важному делу. А кто вы?

— Я ее жених. Василий Игнатьевич Ферапонтов.

— Очень приятно. Вы не могли бы мне подсказать, когда я могу застать Людмилу дома?

— Знаете что, Мирослава Волгина, давайте сначала вы поговорите со мной.

— С вами? — удивилась Мирослава.

— А почему нет? Я не кусаюсь. И человек я серьезный.

— Интересно…

— Так да или нет?

— Почему бы и нет. Хорошо, давайте поговорим. Где и когда?

— Если вечером, то в ресторане, а если сейчас, то в квартире у Людмилы.

— Меня устроит второе.

— Тогда приезжайте сейчас. Адрес знаете?

— Да.

— Жду.

— Сень. — Мирослава посмотрела на водителя, ты, случайно, не знаешь, кто такой Василий Игнатьевич Ферапонтов?

— Как же, — усмехнулся Семен, — фигура в Н-ске известная. Начинал с криминала в далекой юности, а сейчас белый и пушистый. Бизнес у него в столице. А на малой родине он отдыхает.

— Ты хочешь сказать, что он немолод?

— Я хочу сказать, что он стар.

— То есть?

— Ну, лет шестьдесят ему есть.

— Он представился женихом Людмилы Митрофановой. Девушке двадцать три года.

— Вас это удивляет?

Мирослава вздохнула.

— Да ладно вам. Сейчас девушки называют таких папиками и выходят за них из-за денежек. Впрочем, ничто не ново под луной.

— Увы, ты прав.

— Куда едем?

— На проспект Велосипедистов, беседовать с женихом.

Людмила Митрофанова жила в старом двухэтажном доме с деревянными скрипучими лестницами, хотя недавно и покрытыми, судя по всему, новой краской.

— Странно, — подумала Мирослава, — что жених не купил невесте новые апартаменты…

Она позвонила в квартиру на втором этаже, и дверь через минуту открылась. На пороге стоял лысоватый коренастый мужчина в дорогом костюме, который сидел на нем, как на цирковом медведе английский фрак…

— Здравствуйте, я Мирослава Волгина.

— Ферапонтов. Проходите.

Мирослава прошла за хозяином в небольшую чистую комнату, уставленную советской мебелью, и осторожно опустилась на старый стул с вишневой обивкой.

— Так вот, Мирослава, — произнес Василий Игнатьевич, — изучая лицо гостьи, — я человек прямой, так что давайте начистоту.

Мирослава, в свою очередь, рассматривала лицо мужчины с широкими скулами, жестким ртом и цепкими глубоко посаженными глазами.

— На чистоту, так на чистоту, — спокойно отозвалась она. — Я детектив, частный.

— Знаю.

— Вот как, — не особо удивилась Мирослава.

— Расследую дело об убийстве Олега Коршунова.

— А при чем здесь Людмила?

— Думаю, для вас не секрет, что они встречались.

— Встречались, — усмехнулся Ферапонтов, и, возвысив голос, произнес: — Этот гад поматросил девку и бросил.

— Современные отношения между мужчиной и женщиной в наше время в подобные рамки не вписываются.

— Рамки?! Еще прокрустово ложе вспомните!

— Людмила сильно переживала разрыв с Олегом? — догадалась Мирослава.

— Не то слово! Эта дуреха наглоталась таблеток! Хорошо, что ее сеструха простыла и отпросилась с работы пораньше. Иначе Людки уже не было бы на этом свете. Ее еле откачали в больнице.

— Понятно. Простите.

— Не за что.

— А вы с ней после этого познакомились?

— Мы с ней в больнице познакомились. У меня там родня лежала, седьмая вода на киселе. Но я всех своих родственников, по мере возможности, поддерживаю. А эта, тем более, одинокая старуха. Пришел к ней, а на койке рядом Люда. Короче, родственница меня просветила. Ну, я сначала просто фрукты девушке приносить стал. А потом… влюбился.

— Понимаю.

— Ничего вы не понимаете! Думаете, вот дурак старый!

Мирослава промолчала.

— И конечно, успели покопаться в моем прошлом?

— Кое-что я о вас знаю. Но специально не копала. Без надобности мне ваше прошлое.

— Ясно. Короче, все, что хотите узнать об этом уроде, спрашивайте у меня. Не надо Люду лишний раз травмировать.

— Хорошо. Тогда скажите, вам не приходила в голову идея разделаться с Коршуновым?

Ферапонтов рассмеялся:

— Круто! И вы думаете, я признаюсь в этом?

— Думаю, да…

— Приходила такая мысль. Но я быстро остыл. У меня теперь другая жизнь и пачкать руки не захотелось.

— Думаю, что так и было. А вы, случайно, не знаете, враги у Коршунова были?

— У вашего потерпевшего был весьма гадский нрав. Но таких врагов, чтобы так расправиться, — он сделал акцент на слове «так», — я не предполагаю…

— И все-таки с ним расправились именно так.

— Во всяком случае Людмила на это точно не способна. Она слишком… беззащитна, доверчива.

— А кто ее родители?

— С ее отцом мать давно разошлась. Потом занялась устройством своей личной жизни, живет на Алтае. А девочки много лет живут одни. Сестра старше Людмилы на пять лет, и она с тринадцати лет как бы под ее присмотром.

— Однако…

— Да уж, с родителями девчонкам не повезло. И вот результат.

— А где сейчас Людмила?

— Должна была съездить к своей старой подруге и пригласить ее свидетельницей на нашу свадьбу.

— Не боитесь, что подруга отговорит ее от замужества? — не удержалась Мирослава.

— Не боюсь, — отразил он спокойно ее вопрос, — понимаю, о чем вы думаете — не красив, не молод, и девушку интересуют только деньги. Вы ошибаетесь, потому что не знаете Людмилу. У нас с ней по-настоящему теплые и доверительные отношения. Конечно, с ее стороны нет ко мне страстной любви. Но я уверен, что любовь придет. Она оценит мои чувства к ней.

— Ну что ж, пусть ваши надежды сбудутся.

— Спасибо. Значит, я смею надеяться, что вы не будете встречаться с Людмилой?