В госпиталь Казимир попал по совершеннейшей глупости. У него выявилась невероятно сильная аллергия на укус скорпиона. С температурой под сорок его привезли в санчасть, а оттуда переправили в Джелалабад. Именно там он познакомился с Павлом Севериным, врачом-хирургом. Через него и с офицером-спецназовцем Андреем Макушинским. Почти две недели до отлета в Союз они были неразлучны. Много интересного рассказывал Андрей долгими вечерами. К сожалению, и очерк о нем, написанный Казимиром, и рассказ о смерти мальчишки-солдата не пошли в газетные номера, но память сохранила эпизоды в неприкосновенности. Оставшись не у дел, Казимир начал писать книгу об Афгане, но работа таксистом требовала слишком много сил, и книга так и осталась неоконченной. С Павлом Казимир довольно долго переписывался, а когда увидел на прилавке книжного магазина его книги, стал регулярно покупать. Оказалось, что у Павла очень легкое перо. Казимир буквально проглатывал его романы, сидя в машине в ожидании клиента. Хотя и испытывал угрызения совести, что он, дипломированный журналист, водит такси вместо того, чтобы писать, а врач пишет такие замечательные книги. Об Андрее Казимир кое-что знал из писем Павла. Но встречаться с ним не приходилось. Хотя тот частенько наведывался в город. Вот и сейчас Казимир думал о том, что происходящее наверняка заинтересует Северина, а возможно, послужит основой для очередного романа.

Но больше всего Казимира волновал не будущий сюжет книги Павла и даже не предстоящая встреча с Тварью. Его волновала Эльза. Было в ней что-то особенное, не такое, как в других женщинах. После того как в отношениях между Казимиром и Леной наступило охлаждение, Казимир периодически прибегал к услугам различных женщин. Но там была всего лишь физиология. К Эльзе его тянуло всерьез. И это желание приходилось постоянно подавлять. Странное дело, но в тот вечер, когда он массировал ее измученные ноги, желание обладать ею оказалось не таким нестерпимым, как сегодня. Тогда он старался ей помочь чем только возможно: смазывал истертые места, омывал, раздевал, почти сонную, укладывал в спальный мешок, но вовсе не хотел ее так, как сейчас. В тот момент у него даже мысли не возникло воспользоваться ситуацией. Теперь Казимира все чаще посещали крамольные мысли. Воображение подбрасывало такие откровенные картинки, что они вызывали смущение, хотя он считал себя достаточно искушенным в подобных вопросах.

Эльза всячески демонстрировала собственную независимость. Старалась лишний раз не прибегать к помощи Казимира, но при этом она оставалась женщиной со всеми присущими ей слабостями. Пыталась доказать ему, что она, женщина, справляется с проблемами вполне достойно, и едва ли не всякий раз оказывалась не в лучшем положении. Казимира это откровенно смешило, но он старался не показать виду, что заметил очередной промах. Сегодня она упорно пыталась притащить валежину, для нее явно неподъемную. Казимир, стараясь не обидеть ее, встал рядом и принялся помогать Эльзе. Как она поглядела тогда!..

И вдруг ветер донес до него острый запах зверя…

Тарас положил на колени верную ижевку, привалился спиной к стволу огромной сосны. Недобрым веяло от тонущего в сумерках леса. Всякого зверя встречал за свою долгую жизнь старик, но с таким сталкиваться не приходилось. Изображение на крохотном экранчике пугало. Тварь одновременно походила и на медведя, и на человека, если только можно представить себе человека таких размеров. Огромная приплюснутая голова, несоразмерно большая даже при чудовищных размерах самой туши, и еще – огромные клыки. В том, что Тварь – людоед, сомнений не было. Оставался вопрос, нападает она на сильную добычу или предпочитает обессиленных, раненых, больных. В любом случае Тварь необходимо было остановить любой ценой. Ведь если она найдет пару, появится новый, неизвестный ранее на Земле вид, пойдут плодиться неведомые монстры. Огромные, свирепые, смертельно опасные. Для них Зона не будет преградой, они расселятся сначала здесь, а затем понесут смерть по Земле.

Тарас вспоминал, как трудно, но относительно спокойно они жили с Марией до тех пор, пока в Зоне не начали появляться люди. Вначале это были в основном мародеры. Бродили по брошенным деревням, тащили все, что придется, большей частью на продажу. Им было абсолютно все равно, что любая вещь из Зоны таит в себе смертельную опасность. Для них главным были деньги. Со временем начали появляться и такие горемыки, как Тарас с Марией. Причем не только люди в возрасте. Много было и молодых, с малыми детками. После катастрофы выселили всех, поголовно, да только приют нашли далеко не все. Многие, очень многие вынуждены были вернуться на родную землю, закрыв глаза на риск заболеть и на скорую неминуемую смерть. Как это ни удивительно, многие приспособились к полудикой жизни. Растили хлеб, согнали в опустевшие хлева одичавший скот. Начали налаживать привычный быт. Кто-то стал возрождать свои села и веси, некоторые селились обособленно, вроде хуторян. До определенного момента в Зоне царил и мир и покой. Власти не было, законы соблюдали только неписаные. Но так продолжалось недолго. Постепенно Зона начала привлекать к себе беглых, бомжей и прочий лихой люд. Попадались среди них совершенно закоренелые бандиты. Сбившись в шайки, начали грабить и убивать поселян. Народ стал обзаводиться оружием, пытался защитить собственное добро и жизнь близких. Самому Тарасу, когда еще была жива Мария, не раз приходилось выдерживать и нападения, и осады. Благо старый охотник стрелял метко и за себя постоять мог. Сначала старался только калечить разбойников, затем пришлось несколько раз взять грех на душу. Наконец в Зоне установился некий баланс. Пусть шаткий, но относительный мир. Разбойничающие шайки поделили между собой территории и не трогали тех, кто живет поблизости. Об этих двоих Тарас знал давно. У них тоже был негласный договор. Раз в три месяца он вроде бы забывал овцу. А они как бы находили и прибирали к рукам. Беглые солдаты не трогали Тараса, а он не вмешивался в их жизнь. Тарас знал о них почти все. Когда пришли, как жили, где разбойничали. Это зло постепенно стало вроде как своим, привычным. Промышляющие разбоем по соседству шайки опасались открыто нападать на беглых солдат, справедливо полагая, что силы не равны. С ножами да обрезами против автоматов не сильно навоюешь. Но вот один из солдат то ли заболел, то ли был ранен, и Тварь пришла на запах крови. Теперь Тарас обязан был убить Тварь, чтобы она не пришла к нему. Умирать не хотелось. Особенно сейчас, когда он приютил Яну.

Милая девчушка, вежливая, трудолюбивая, по чистой случайности оказалась в Зоне. Лесничему не хотелось, чтобы она закончила здесь свою жизнь. Встреча с Казимиром и Эльзой вселила в Тараса надежду, что Янку удастся вывезти. Он еще не говорил с ними на эту тему, но мысль о спасении Яны прочно поселилась в душе.

Но с этим он разберется потом. А пока старик слушал лес. Огромный и таинственный, он жил своей обычной ночной жизнью. Где-то в темноте шуршали мелкие зверьки, неслышно парил в воздухе круглоголовый филин, что-то похрустывало, поскрипывало. Пока никаких признаков того, что Тварь приближается, не было. Тарас впал в полудрему, чуткую, тревожную. Не по-старчески крепкие руки уверенно держали ружье.

Расстроенная Яна весь вечер просидела у окна. Уже близилась полночь, а Тараса все не было. Давно остыл ужин. Протопленная баня медленно теряла жар. Чтобы хоть чем-то занять себя, Яна долго парилась, тщательно мылась, затем, поняв, что Тараса придется ждать долго, перестирала свою и его одежду, заперла дверь и теперь сидела у темного окна и вглядывалась в страшный ночной лес.