Вообще-то ему была присуща скромность, непоказушность, даже некоторая закомплексованность. Заставить его сняться, а тем более улыбнуться на фотографии было делом непростым. Но в этот раз он доставил мне большое удовольствие, попозировав на пляже, возле горы «Сахарная голова» и у статуи Каркавада. Об этой знаменитой статуе Христа я слышала еще в Москве. Огромное распятие видно со всех концов города. К нему отовсюду стекаются паломники и туристы. Конечно, поднявшись к нему, нужно загадать желание. Конечно, оно сбудется. Воспитанные Мексикой, мы уже действовали профессионально: освятили, загадали, помолились, помолчали. Как всегда, накупили много статуэток из дерева и камня для всех друзей, не забыв даже горничную.

В тот же вечер мы вылетели отдыхать на побережье. Для Роберта наконец настало самое счастливое время – все экскурсии были позади и теперь только начался настоящий отдых. Он обожал часами загорать на пляже, сразу обгорал, охал, жаловался, но на следующий день снова ложился под прямые солнечные лучи. На мои уговоры уйти с солнца Роберт неизменно отвечал: «Не тошни». Я смирилась и, сидя под тентом, читала ему вслух женские журналы. Он терпеливо слушал, пока не засыпал. Так прошла неделя…

Пассивный отдых достаточно скучен. А когда в чужой стране идет дождь, вообще делать нечего. После пятой партии в бильярд я поняла, что тупею. У нас оставалось где-то дня два до отлета, и мыслями мы уже были на полпути к Москве. Оставив Роберта в баре под мокрыми пальмами, я отправилась в номер звонить маме. Как раз сегодня они с дочкой должны были вернуться из дома отдыха.

– Как дела? – обрадовалась я, услышав мамин голос.

– Как дела? – мрачно переспросила мама. – Сядь, пожалуйста.

– Ма, ну, говори – вечно ты меня пугаешь чем-нибудь, – застонала я. Обычно мама возводила в ранг трагедии то, что я вовремя не заплатила за нескончаемые коммунальные услуги.

– Сядь, пожалуйста, – повторила мама. – У тебя квартиру обворовали…

…Какая реакция? Я – не поверила. Подобное, да, случается, но с кем-то – не со мной. Ерунда… Маме показалось, наверно…

– У тебя выбили из стены сейф и унесли – не сумели открыть, видно. Шкаф почти пустой. Шубы, пальто – ничего нет. Все перевернуто вверх дном. Лялька напугана. Уже приезжала милиция, но мне кажется, что это бесполезно. Самое странное, что все замки целы, кто-то открыл дверь твоими ключами.

– Мои ключи у меня, у тебя и у Роберта… – механически проговорила я. Смысл произошедшего наконец дошел до меня.

В такие моменты у многих происходит неадекватная реакция. Шокирующая информация уже поступила в мозг, а выражение лица остается то же – некоторые даже продолжают глупо улыбаться.

– Что у тебя было в сейфе? – донесся до меня взволнованный голос мамы.

В сейфе у меня было ВСЁ. Как это объяснить?.. Вся моя жизнь до Роберта, все воспоминания о людях, с которыми мне уже никогда не встретиться, дорогие моему сердцу письма, подарки от поклонников из разных городов и стран, повязочка на ручку дочки из роддома с надписью роста и веса…

Я сидела на кровати, обхватив голову руками… Жалко – всю память унесли…

– Бриллианты, камни тоже были там? – добивала меня мама.

– Да.

– Замечательно, правда? – это любимая мамина фраза, подразумевающая, что я сама во всем виновата. – Я же тебе сколько лет говорила – поставь квартиру на охрану. Ты же не слушаешь мать, а ведь я всегда права оказываюсь.

– Это ты сглазила, – грустно пошутила я.

– Нет, я – предусмотрительная, а ты – безалаберная…

Мама хотела, чтобы я признала свои ошибки – только после этого она могла меня пожалеть…

…Я побежала к Роберту. Он молча выслушал и тут же спросил:

– Куда ты деньги положила?

– Какие? – не поняла я.

– Ну, те десять тысяч, которые я тебе подарил?

– Возле входной двери на полку…

– Молодец, да? – завелся Роберт. Явно никто сегодня жалеть меня не собирался…

Я с упреком посмотрела на Роберта.

– Украли все, что мне было дорого как память.

– Да, ладно, Мышь, все это можно купить – и новые украшения, и новые шубы… – раздосадованно говорил Роберт. – А деньги жалко. Очень жалко.

– Как ты можешь так говорить! – возмутилась я. – Ты – бездушный! Деньги – всего лишь бумажки. А память – в вещах, в безделушках, в украшениях…

– Эти бумажки надо еще заработать! – многозначительно произнес Роберт.

– Ты так говоришь, как будто я никогда не зарабатывала, – обиделась я. – Позвони лучше в «Алые паруса» – твои ключи от Той квартиры тоже исчезли.

Роберт озадаченно начал набирать телефон бывшей жены.

Предупреждения мужа быть внимательней и сменить квартирные замки Галина восприняла совершенно спокойно и никаких вопросов не задала.

Мне это показалось странным.

Дорога домой с пересадкой в Париже. Сидим, ждем посадки на рейс. Вдруг вижу – знакомое лицо. Павел Гусев, главный редактор газеты «МК». Элегантный – больше парижский, чем московский. Я рассказала ему, что у меня ограбили квартиру. Когда? – главный вопрос профессионала.

– Не знаю. Они, гады, даже не оставили записки… Думаю, дня четыре назад, – ответила я.

Этим же вечером ко мне приехали ребята из редакции выразить сочувствие и заодно снять меня на фоне дупла в стене, которое когда-то занимал сейф.

Но самое удивительное произошло двумя часами раньше.

Мама водила нас из комнаты в комнату, показывая, где что валялось. Воришки перевернули все шкафы, скинули на пол матрасы, заглянули в сливной бачок унитаза и распотрошили мягкие игрушки. Я смотрела на эту разруху, и мне хотелось уйти прочь из этой поруганной квартиры. Внезапно одна мысль осенила меня.

Я схватила стул и быстро пошла в прихожую.

– Что ты делаешь? – спросила мама автоматически. Уж наверное, она не подумала, что я собираюсь вешаться.

– Одну минуту!

Я пошарила рукой на полочке в маленьком шкафчике возле входа.

Деньги были там!

С криком «ура» я бросила целехонькую «десятку» Роберту и, довольная собой, слезла со стула.

Роберт невозмутимо пересчитал деньги и… положил в карман.

Больше денег он мне никогда не дарил.

Ребятам из «МК» я подробно рассказала, что пропало. Детально описала антикварную статуэтку обнаженного Аполлона.

– Деньги были похищены? – задал вопрос журналист.

Я подумала и улыбнулась.

– Да, десять тысяч долларов.

Это была моя маленькая месть воришкам. Завтра они непременно прочитают газету и перегрызутся, выясняя, кто из них оказался «крысой».