– Это вы так полагаете.

– Повторяю, я сейчас встану и уйду отсюда, если, конечно, выне удержите меня силой. Но сделать это вы можете только после моего ареста.Если я арестован, то прошу предъявить мне официальное обвинение, чтобы я могнайти себе поручителя.

– За умышленное убийство не отпускают под поручительство.

– Отлично. Тогда предъявите мне обвинение в умышленномубийстве.

– Я еще не готов к этому.

– В таком случае, сержант, прощайте. Когда обвинение будетготово, вы меня найдете.

Мейсон поднялся и подошел к двери.

– Сидеть! – заорал Голкомб. – Я еще не все сказал.

– Зато я все сказал. – Мейсон открыл дверь.

– Держи его, – крикнул Голкомб полицейскому, – и веди егообратно!

Полицейский схватил Мейсона за руку.

– Если вы собираетесь предъявить мне обвинение впредумышленном убийстве, сержант Голкомб, то я подожду, – сказал Мейсон. – Еслихотите взять меня под стражу, то отвезите в главное полицейское управление.Если собираетесь удерживать меня здесь насильно, не арестовав, или арестуете,не предъявив никакого обвинения, я буду вынужден возбудить против вас дело занезаконный арест и оскорбление действием. Теперь решайте.

Полицейский отпустил руку Мейсона и растерянно посмотрел наГолкомба.

– Держи его, он запугивает нас.

– Вы предъявите мне обвинение?

– Вот что я вам скажу, – гневно бросил Голкомб. – Вашрассказ не совпадает с тем, что я слышал от других свидетелей. Мне кажется, вывсе-таки побывали в квартире Брогана.

– Повторяю, я вошел в его квартиру после того, как туда вошелон сам и эти две женщины.

– Вы в первый раз вошли?

– Сегодня – в первый. Но я уже был там вчера.

– Вы лжете.

– Идите вы к черту. – Мейсон вновь пошел к двери.Полицейский шагнул за ним.

Внезапно сержант Голкомб изменил свои намерения.

– Ладно, пусть идет, – произнес он устало и упал в кресло.

В офисе Мейсона Пол Дрейк занял свое излюбленное положение вбольшом мягком кожаном кресле: перекинул ноги через один подлокотник и уперсяспиной в другой, сцепив пальцы на затылке.

– Ну, давай рассказывай, как все было, – сказал Мейсон.

– Фрича убили несколькими ударами пешни для колки льда.Наружного кровотечения почти не было, зато внутреннее было довольно сильным –два удара пронзили сердце.

– Сколько ранений было нанесено?

– Восемь.

– Кто-то хорошо постарался.

– Действительно. Хотя с таким пустяковым оружием, как пешня…

– Пешню нашли?

– Еще нет.

– У Брогана есть холодильник старого типа?

– Нет. Броган пользуется электрическим холодильником ибросает в напитки готовые ледяные кубики. То же самое делал Фрич. Полицейскиене совсем уверены, что это была пешня, они лишь предполагают это. Но я скажутебе то, что еще не пришло в голову полицейским.

– Слушаю.

– В доме Неда Бэйна тоже имеется электрический холодильник,но на веранде есть старомодный ящик для льда – иногда Неду Бэйну бываетнеобходим лед куском. Примерно пятьдесят фунтов в неделю.

– Голкомб еще не был у Бэйнов?

– Нет.

– Делла сейчас там.

– Может быть, ей поискать пешню?

– Когда совершено убийство, Пол? – спросил Мейсон, помолчав.

– Видимо, между полуночью и тремя часами ночи. Врач,производивший вскрытие, говорит, что абсолютно уверен в том, что убийствосовершено не раньше полуночи и не позднее трех часов ночи.

Мейсон задумчиво прищурил глаза.

– Где ты был вчера ночью в это время, Перри?

– В постели.

– Вот что значит быть холостяком. Тебе нужно жениться.Теперь у тебя нет алиби, лишь твое ничем не подкрепленное слово.

– У входа в мой дом круглосуточно дежурит человек.

– Он бы увидел, если бы ты выходил?

– Думаю, да.

– И если бы вернулся?

Мейсон кивнул.

– Возможно, его сейчас допрашивают.

– Они что, серьезно думают, что это я убил Фрича? –недоверчиво спросил Мейсон.

– Ты знаешь, у Брогана безупречное алиби.

– Каким бы безупречным оно ни было, я ему не верю. Все этоочень похоже на заговор с целью возбудить против меня дело. Как-то слишком ужвовремя Брогану подвернулась эта игра в покер. Я думаю, Броган убил Фрича.

Дрейк покачал головой:

– Говорю тебе, у него алиби. Он начал играть в десять вечераи не трогался с места до пяти утра. Он сильно проигрывал. В пять часов онвыходил, чтобы принести деньги, и отсутствовал минут сорок пять. Вернувшись,вновь начал играть и около восьми пытался уйти, заявив, что в девять у неговажная встреча и ему надо побриться и сменить рубашку.

– Когда же он ушел?

– Точно никто не знает, но примерно в половине девятого. Онгде-то позавтракал и вернулся к себе в тот момент, когда у двери стояли ДеллаСтрит и Сильвия Этвуд. Что рассказала им Делла, Перри?

– Ничего. Она заявила им, что, являясь моей секретаршей,всегда обладает конфиденциальной информацией, касающейся моих клиентов, апоскольку не знает деталей этого дела, то может невольно раскрыть информацию,противоречащую интересам моей клиентки. Поэтому она отказалась от дачикаких-либо показаний.

– Умница. Наверно, ей досталось от Голкомба.

– Конечно. Он всячески пытался заставить ее говорить, а она,приветливо улыбаясь, отвечала, что будет рада дать Голкомбу любую информацию,если он позволит ей посоветоваться со мной и выяснить, какая информацияявляется конфиденциальной. В результате он узнал от нее лишь то, что она утромвстала, оделась и подождала, пока я за ней заехал. Она не сказала даже, в какоевремя это происходило.

Дрейк кивнул.

– А что Сильвия Этвуд?

– Сильвию допрашивали первой. Она дала показания, и Голкомботпустил ее. Я позвонил ей и попросил приехать, но ее еще нет.

– Ты расспрашивал ее по телефону?