тихо вышла в коридор. Заглянула в комнату напротив, где дверь осталась приоткрытой. Заметила Ериона, спящего на полу, и, смутившись, отскочила: дер спал в серой рубахе, которая едва достигала его колен.

Рубин порадовалась тому, что вынужденный спутник никуда не исчез, и пошла на кухню за кувшином с водой. Умылась. Даже отыскала в закромах кладовки зубной порошок! Причесалась, заплела косу и уставилась на ленту с волос Ериона. Обычная черная, ничем не примечательная полоска шелковой ткани будто жгла пальцы. Пожалуй, она не станет ее возвращать. Найдет в этом доме для его прически другую повязку…

Рубин тихо прокралась в комнату, где на полу перед камином лежал Ерион. Его вещи были развешаны на спинках стульев и выставлены по обе стороны от все еще горящего камина. При этом сам дер даже не пошевелился, когда Рубин подошла к нему.

Не то притворялся, не то действительно спал беспробудным сном…

Рубин остановилась рядом с огромным телом и оценила кандидата для лишения девственности. Экземпляр был очень даже подходящим. Одни его длинные волосы чего стоили! Блестящие, шелковистые, с багровыми прожилками на черном фоне. Так хотелось к ним прикоснуться, чтобы ощутить эту гладкость под пальцами…

Рубин останавливать себя не стала. Коснулась одной из прядей, разметавшихся по полу, и пропустила ее между пальцев. Шелк. Настоящий! Она заглянула в умиротворенное лицо Ериона. Красивые черты лица все же портил длинный нос, но эта особенность уже не казалось ей каким-то изъяном. У Ериона красивые губы. Не тонкие, но и не полные. С четким контуром и весьма выразительные. За такие губы любая из дев на сделку с Дхаром бы согласилась. Впрочем, ради волос тоже не погнушались бы отдать несколько лет жизни.

Рубин перевела взгляд на ямочку на подбородке дера: признак упорства и упрямства. Взгляд скользнул ниже, в вырез исподней рубахи на груди. Там, между контурами развитых мышц проступал белесый рисунок в форме монеты. Сродни печати на ее запястье, только совсем иной. Будто круглый лабиринт, что сворачивался из ветвей вьюнка в воронку и заканчивался сияющей песчинкой в центре.

Интересно, что это за юни и за что она отвечает? Отец бы без труда распознал по рисунку ее свойства. Поэтому Рубин крайне внимательно присмотрелась к отметинам, оставленным маной из юни на коже, и постаралась запомнить очертания.

Постепенно ее внимание уплыло к контуру напряженного соска под тканью рубахи. Рубин прикусила губу, поймав себя на мысли, что была бы не прочь рассмотреть грудь Ериона. Взгляд опустился ниже. Задержался на паху. К сожалению, там она увидеть ничего не смогла из-за позы дера, который уснул, завалившись набок и согнув колено. Зато красивый рельеф сильных мышц на ногах предстал перед ней во всей красе, маня прикоснуться и сжать эту мощь пальцами.

Рука Рубин сама собой едва не легла на его бедро, зависнув сверху. Заглянуть бы под рубашку, чтобы оценить главный орган, который ее интересовал в этом, безусловно, прекрасном мужском теле… Интересно, он большой? Если большой, то ей не позавидуешь. Маленький? Вряд ли при таком росте его орган будет маленьким. Средний? Да, средний размер наверняка бы ее устроил. Хотя Сурими утверждала, что дело не в размере, а в умении им пользоваться. Но ей-то чего загадывать? Орган Ериона ей нужен только на один раз. Главное, при этом не понести… Выдать чадо за ребенка покойного Атана будет непросто. Точнее, практически невозможно, ведь волхвы могут провести обряд установления родства…

– Долго решаешь, лезть под рубаху или не стоит, – хриплым голосом произнес Ерион.

Рубин от испуга шарахнулась в сторону и села на пятую точку.

– Я пришла тебя разбудить! – тут же нашлась она.

– Я проснулся, как только ты вышла в коридор, – не открывая глаз, заявил он.

– Тогда чего лежишь? – Рубин встала. – Одевайся, приводи себя в порядок, и будем собираться в путь!

– Опять приказы раздаешь, лжепринцесса? – Ерион улыбнулся. – Лучше бы с той же прытью… – Он не договорил.

– С той же прытью что? – спросила Рубин.

– Ничего. – Принц открыл глаза и резко сел.

– Нет уж! Мысль свою закончи! – потребовала Рубин.

Ерион поднял голову и прищурился.

– Все же ты не умеешь останавливаться вовремя.

Рубин насупилась и поджала губы.

– Ты хотел сказать что-то неподобающее, не так ли? – предположила она.

– А тебя так и тянет узнать, что именно, не так ли? – Он усмехнулся, а Рубин покраснела до корней волос.

– Говори! – сама от себя не ожидая подобной настойчивости, выпалила она.

– Боюсь, после этого увижу, как сверкают твои пятки. – Ерион пожал плечами.

– Я не из пугливых! – ответила она.

– Ладно. Лучше бы ты с той же прытью сняла с меня рубаху, – озвучил дер.

Рубин хмыкнула и сложила руки на груди.

– Ты этого пока не заслужил, – выдала она, становясь алой от стыда.

– То есть у меня появился шанс выслужиться перед твоим высочеством и удостоиться чести продемонстрировать все свои таланты? – Он явно сдерживался, чтобы не расхохотаться.

– Посмотрим, воспользуешься ли ты этим шансом, – ответила Рубин и достала из кармана белую ленту для волос, найденную в хозяйских вещах.

Она кинула ее ему в руки. Развернулась на каблуках и направилась к двери, приговаривая:

– Буду ждать тебя на кухне. Воду я всю извела, потому тебе придется принести новую.

– Что ты задумала? – бросил он ей в спину.

– Не понимаю, о чем ты, – пустой фразой ответила она и покинула комнату.

Глава 6

Ордерион

В том, что за ночь мошенница сменила тактику поведения, Ордерион не сомневался. Сначала она просит к ней не прикасаться, а с первыми лучами солнца заявляется в комнату, где он спит, и нагло рассматривает, смея даже касаться его волос.

Он будто кожей ощущал ее заинтересованный взгляд. И обрадовался тому, что уснул на боку. Ведь загляни эта «принцесса» под его рубашку, неизвестно чем бы закончился ее интерес… «А чем он мог закончиться? – сам себя спросил Ордерион. – Испугом! Или…»

Поймав себя на мысли, что вариант «или» его манит, как огонь мотылька, Ордерион сделал себе замечание и напомнил о необходимости самоконтроля.

Девица хоть и краснела как по заказу, но вполне могла быть опытной жрицей богини любви, снимающей с мужчин штаны быстрее, чем те успеют вспомнить, зачем пришли в храм. Подцепить заразу от девы, которую он совсем не знает, – самый глупый поступок, на который способен Ордерион. С другой стороны, с таким даром ей никакая позорная болезнь не страшна! Выходит, что, если она все же из блудливых, у Ордериона есть шанс познать опытность этой бестии. Главное