На это Резоев согласился.

— Не пустые это труды, дружок, — ласково сказал Абукир Идрисович на прощание. — Выделила же партия мне деньги на избирательную кампанию. Считай, тебе на марки тоже.

В понедельник, вернувшись после работы домой, Мустафа Базоркин поужинал, повалялся с журналом на диване и в половине девятого собрался к Валерию. Надел плотную рубашку с карманами — нужно же где-то держать документы. Если носить их в заднем кармане брюк, сидеть мешают.

— Ты далеко? — спросила мать.

— Схожу к Валерке на работу, мне нужно.

Сейчас Мустафа жил у родителей, с Лидой находиться уже невозможно. Официально они еще не развелись, но это дело времени.

Валерий служил во вневедомственной охране и учился в заочном юридическом институте, который в Ростове. Мустафа тоже надумал туда поступать, хотел уточнить, какие нужны для этого документы.

При появлении товарища Валерий обрадовался, сказал, что он договорился насчет небольшого перерывчика. Они прогулялись по остывающей после дневного жара улице, выпили кофе за столиком, выставленным на тротуаре, а когда в половине одиннадцатого возвращались, услышали возле здания вневедомственной охраны стрельбу.

Что могли означать автоматные очереди на людной улице? Неужто какой-то сумасшедший сошел с катушек и его пытаются задержать?

Подойдя поближе к зданию вневедомственной охраны, Мустафа и Валерий увидели, что по нему стреляют солдата в камуфляжной форме с нашивками ОМОНа. Абсурд какой-то — свои палят по своим, прямо гражданская война, от этого рехнуться можно. По меньшей мере, удивиться. Друзья и застыли в удивлении, наблюдая эту бредовую картину до тех пор, пока один из нападавших не оглянулся и не выстрелил в Валеркину сторону. Тут уж Валерий не стал мешкать, сделал из своего табельного три выстрела. В ответ послышалась автоматная очередь, и его задело пулей возле шеи. Сильно задело, сразу много крови. Подхватив раненого товарища, Мустафа укрылся с ним в ближайшей постройке, это оказалась пекарня. Сейчас здесь никого не было, видимо, работники убежали, в спешке не закрыв дверь на замок.

У них на двоих был один пистолет с четырьмя патронами. Первыми стрелять бессмысленно, выжидали: вдруг, преследуя их, сюда попытаются войти, тогда ничего другого не останется. Нижние половины окон были закрашены белой масляной краской. Мустафа монеткой проделал небольшое отверстие и наблюдал за тем, что происходит снаружи. Он уже уразумел расстановку сил: нападавшие — это, конечно, боевики. Даже через стекло доносились выкрики, чаще на чеченском языке. Но вот послышалось и русское: «Смерть ментам! Давай ментов сюда!» Вневедомственная охрана держала оборону. Иногда боевики пытались приблизиться к воротам, и усиливающийся огонь останавливал их. Судя по требовательным крикам, обращенным куда-то наверх, на крыше жилого дома сидел снайпер, а то и не один.

Среди наткнувшихся на серьезный отпор боевиков наступило минутное замешательство. Но тут, на свою беду, на улице появился настоящий омоновский «уазик», и бандиты нашли выход для своей энергии, начав стрелять по нему из огнеметов. Вскоре «уазик» горел, освещая дома и деревья дьявольским светом. Боевики комментировали свой успех ликующими криками. По голосам можно понять, что среди них есть и женщины.

Мустафа маялся в заточении, скрипя зубами от злости: хотелось бы дать отпор расхозяйничавшимся в его городе бандитам. Валерий чувствовал себя не блестяще, рана оказалась достаточно серьезной. Сейчас он, видимо, неудачно повернулся, и утихомирившееся было кровотечение возобновилось сильней прежнего. Пятно на форменной рубашке расползалось все больше и больше, дойдя чуть ли не до живота.

— Что делать будем, Валер?

— А черт его знает! По идее, надо бы отсюда мотать. Чувствую, загибаюсь.

— Предлагаешь рискнуть?

— Я бы снял рубашку и пошел один.

— Куда?!

— В больницу. А ты, Мустафа, пережди. Не вечно же эта хренотень будет продолжаться. Думаю, к утреннему намазу кончится. Но здесь я к тому времени изойду кровью.

По едва уловимым признакам друзья поняли, что достигший своего пика бой пошел на спад. Выстрелы раздавались реже и, казалось, теряли свою уверенность. Наверное, боевикам теперь не до них. Мустафа знал короткую дорогу до горбольницы. Не то чтобы совсем огородами, но и не по улице — переулками, дворами. Он спросил Валерия:

— Ты сможешь идти?

— До больницы доковыляю. Только не очень быстро.

— Тогда пошли.

— Возьми мой пистолет, — попросил Валерий. — Какой сейчас из меня стрелок.

— Ты что, это же твое табельное оружие. А вдруг потеряю. Тебя непременно уволят.

— Ну уж непременно. Скажу, потерял при выполнении оперативного задания.

Мустафа засунул пистолет в задний карман джинсов.

Миновав недостроенный дом, они юркнули в узкий проулок, благодаря судьбу за непроглядную темноту, в которую погрузилось все вокруг. Теперь и Мустафа при всем желании не мог идти быстро — несколько раз натыкался на деревья, предупреждая о препятствиях Валерия. Тот ковылял, по-прежнему прижимая правой рукой к шее два носовых платка. Один раз чертыхнулся.

— Что такое? — испуганно спросил Мустафа.

— Жене пирожные купил. В холодильнике остались.

— Нашел о чем жалеть. Выздоровеешь — я вам корзину пирожных куплю.

Худо-бедно до больницы добрались минут за пятнадцать. Здесь с облегчением вздохнули — все свои. Персонал на ногах, сюда уже привели несколько раненых. Осмотрев Валерия, врачиха сказала, что ничего страшного у него нет. Медсестра, которая, кстати, оказалась Валеркиной одноклассницей, сделала ему укол, рану промыла, смазала и заклеила большим квадратным пластырем. Мустафа проводил его до палаты и, убедившись, что теперь у друга имеется кровать, ушел.

Только выйдя из больницы, он вспомнил, что Валеркин пистолет остался у него. Возвращаться не хотелось. Решил — ну и пусть. Если столкнется с боевиками, будет чем защищаться. Если задержат наши, легко объяснить, откуда у него чужое оружие.

Все-таки здание вневедомственной охраны находилось в стороне от основных событий. Стрельба там прекратилась. В других местах до сих пор творилось нечто невообразимое.

Можно считать, Базоркины жили в треугольнике, по углам которого находились СИЗО, склад МВД и прокуратура. Какое-то из этих опасных мест Мустафе придется обязательно миновать. А когда он увидел издали, что делается возле оружейного склада, понял, что сейчас туда лучше не соваться. Словно на субботнике, боевики сновали между грузовиком с закрытым кузовом и распахнутыми воротами. Когда выходили из склада, охапками, как дрова, несли автоматы, гранатометы, милицейскую форму. Гранаты и патроны тащили ящиками.

Мустафа догадался, по какой дороге уедет отсюда машина с награбленным оружием, и решил проследить за ней. Для более удобного наблюдения нужно было забраться на ближайшую гору, которую Валерий называл загадочным русским словом «сопка». Там хорошая позиция. Поход туда заманчив еще и тем, что практически нужно покинуть город. В данной ситуации это ему только на руку: у него при себе и документы, и пистолет. Известно, во что может вылиться встреча с боевиками, они стреляют направо и налево, милиционеров же точно расстреливают без всяких разговоров.