Кессиди! Желал ли он когда-либо женщину так сильно? Нуждался ли он когда-нибудь в объятиях женщины так отчаянно?

Через несколько секунд он осознал, что ласкает ее грудь, а она не отстраняется. Но если кто-нибудь из них не остановится, он сорвет с нее одежду и повалит на пол. Его рука, послушная внутреннему голосу, потянула полосатый вязаный свитер девушки из вельветовых брюк. Но в этот момент она отстранилась, тяжело дыша.

Пол подавил желание вновь обнять ее и просто ждал, не смея осмысливать то, что здесь происходит. Вдруг Кессиди схватила его за рубашку и срывающимся голосом проговорила:

— Приходи ко мне сегодня вечером!

Он накрыл ее руки своими.

— Кесс…

— Ты нужен мне, Пол. Я знаю, мы не можем долго быть вместе, но я хочу получить столько, сколько ты сможешь мне дать. Пожалуйста!

Пол обнял ее и, закрыв глаза, прижал к своей груди.

— Подожди полчаса после репетиции, а потом приходи, — прошептала девушка.

Он кивнул.

Кессиди высвободилась из его объятий и, как привидение, направилась к лестнице. Затем вдруг вернулась и, положив руки ему на плечи, страстно поцеловала.

— Я люблю тебя! — прошептала она, задыхаясь.

Пол был потрясен.

— Кесс…

Но она уже упорхнула, были только слышны ее шаги на лестнице.

Полу вдруг захотелось плакать… или смеяться… или и то и другое вместе. Закрыв лицо руками, он сделал несколько глубоких вдохов и выдохов и попытался выкинуть из головы ее слова, зная, что только так будет в состоянии прожить оставшиеся полтора часа.

Как зомби, он не помнил, что видел и что делал. Он чувствовал напряжение Кессиди, но больше ничего. Даже не мог вспомнить, смотрела ли она прямо на него, мелькнуло ли что-нибудь в мягком взгляде зеленых глаз. Помнился только свет и медленное течение секунд до тех пор, пока он не оказался на автостоянке. Пол стоял и смотрел на красные огоньки задних фар машин, в которых разъезжались по домам актеры. В одной из них ехала Кессиди, но он не осмелился даже проследить за ней взглядом. Вместо этого сел в свой роскошный автомобиль и поехал к ближайшему кафе, где проглотил две чашки кофе и съел совершенно сырой пирог, который не лез в горло. Ровно двадцать восемь минут спустя он поднялся и вышел.

Странно, но теперь, когда время подошло, он был совершенно спокоен. Он был опытным мужчиной, но, видно, слишком опытным, и вспоминал большую часть своей жизни без восторга. Теперь он понимал, почему дед беспокоился о нем. Пол изо всех сил крутил педали, но бежал на одном месте, ничего не достигая. Он слепо повиновался велениям своего тела, словно это было все, что могла предложить ему жизнь. А потом смешная, искренняя девушка, очаровательное и неожиданное сокровище, которое проглядел остальной мир, открыла ему иные горизонты. Он никогда не подозревал о подобной красоте, никогда не чувствовал удовлетворения от того только, что другой человек улыбается, мурлычет или стонет, как она в его объятиях. И она любила его! Это было самое удивительное откровение. Она любила его настолько, что готова была отдать ему то, чего не отдала ни одному другому мужчине, даже зная, что он никогда не пойдет с ней одной дорогой по жизни.

Пол остановился у тротуара, пребывая в самом радостном настроении. Вышел из машины, положил ключи в карман и весело пробежал по дорожке к входной двери. Он постучал — через несколько мгновений томный голос пригласил его войти. Пол повернул ручку и вступил в страну фантазий.

Кессиди задрапировала лампы красными платками, а по полу разбросала декоративные подушки. По всему периметру комнаты мигали свечи. Мягкая музыка лилась из… он не знал, откуда, и больше не думал об этом, потому что она приблизилась.

— Снимай куртку, — словно шелк, прошелестели слова.

Пол отвел руки назад и позволил ей снять куртку. Она свернула ее и аккуратно уложила на ручку кресла, а когда вновь повернулась к нему, у него перехватило дыхание при виде того, как она одета — или, скорее, раздета.

Вязаный свитер и вельветовые брюки уступили место совершенно необычному наряду, как у танцовщицы французского варьете: черное облегающее атласное платье застегивалось впереди на крошечные серебряные крючки. Без бретелек, с низким декольте, платье охватывало ее тонкую талию и приподнимало роскошную грудь. Каскад легкой кружевной ткани струился с бедер, ножки были обтянуты черными прозрачными чулками со швом, их удлиняли черные туфельки на шпильках, с острыми носами. Запястья украшали банты из ярко-розовых лент. Точно такая же лента перехватывала высоко на затылке темно-золотые волосы, ниспадавшие свободным потоком, а лицо обрамляли два длинных локона. Впервые за все время их знакомства она нанесла косметику, но немного — только тушь для ресниц и сверкающую помаду.

Кессиди была неповторима, от ее красоты перехватывало дыхание. И она принадлежала ему.

Пол обнял девушку. Она вложила пальцы в его ладони, улыбающаяся и привлекательная. Затем, пристально глядя на него, начала медленно расстегивать его рубашку. Весь дрожа, Пол слегка наклонился к ней, Кессиди обхватила его руками за шею и ткнулась носом в его ухо:

— Может, лучше пойдем в спальню?

Вокруг ее кровати мерцали огоньки свечей. Девушка поменяла хлопчатобумажные простыни на кремовые атласные. Верхнее покрывало было сложено в ногах постели. Пол осторожно усадил Кессиди на край и, опустившись на колени, снял ее туфельки и поставил рядом. Она откинулась на руки и встряхнула головой, улыбнулась и приподняла ножку. Пол с благоговением зацепил пальцами одну подвязку, скользнул вниз по ноге, затем коснулся чулка. Когда чулок спустился до колена, Пол провел языком по обнажающейся ноге, следуя за пальцами. Чулок упал на ковер, Пол слегка ущипнул подъем ступни зубами, а его руки уже нащупывали вторую подвязку. Другой чулок быстро последовал за первым. Пол поднялся на ноги, увлекая за собой Кессиди и склоняя голову, чтобы ощутить вкус ее обнаженного плеча. Руки его ласкали ее тело, пока не наткнулись на крючки, удерживающие этот дразнящий наряд.

Дюйм за дюймом раскрывался разрез платья, и наконец жесткий лиф и пышная юбка упали, оставив Кессиди лишь в черных трусиках. Сердце Пола подпрыгнуло и забилось быстрее. Дрожащими руками он провел по обнаженному телу. Дыхание остановилось.

— Боже мой! — ахнул он, глядя на нее. — Ты не просто красавица, ты самая…

Он запнулся — впервые не смог выразить свои чувства словами. Она была совершенством и заслуживала большего, чем он мог дать ей. Она заслуживала мужчины, с которым познала бы блаженство не только впервые, а навсегда. Но не он был тем мужчиной. Тупая одержимость Бетины лишила его счастья. Пол мог бы любить Кессиди, как никто на свете, но не мог дать ей то, чего она была достойна, и, следовательно, не мог взять то, чего не был достоин сам.

Слезы, покатившиеся по щекам, застигли его врасплох. Он поднял руку к лицу, и щетина царапнула его. Он даже не побрился ради нее! Пока она создавала идеальное любовное гнездышко, он, эгоист, прохлаждался в кафе. И вот пришел получить то, что она так очаровательно предложила… Но теперь Пол совершенно отчетливо понял: он любит ее так безгранично, что найдет в себе силы сделать невозможное.