chitay-knigi.com » Историческая проза » Маленькая рыбка. История моей жизни  - Лиза Бреннан-Джобс

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 16 17 18 19 20 21 22 23 24 ... 93
Перейти на страницу:

Она приглядывалась ко мне, будто мое лицо казалось ей особенно интересным; иногда она не спускала с меня глаз, даже когда была занята разговором с другими взрослыми. Однажды в ресторане я разрисовала салфетку, уложенную под мои тарелку и приборы, и она объявила мои каракули шедевром, забрала с собой, поместила в рамку и повесила в своей квартире в Нью-Йорке.

Я стала такой же миниатюрной, как Мона, такого же роста; так же, как и она, я изучала в университете английскую литературу и сочиняла.

Как-то она целый год раз в неделю писала мне длинные письма на толстой бумаге коричневатыми чернилами. Дарила взрослые подарки: длинные и тонкие серебряные сережки, томик рассказов Чехова в обложке пастельных тонов, золотое кольцо с аметистом от «Тиффани».

Эти подарки были окном в более утонченный мир, в котором, как я надеялась, я когда-нибудь займу свое место. Мона пережила, перетерпела свое детство и стала успешной: подарки были тому доказательством.

Когда я оканчивала школу, вышла ее вторая книга. Перед публикацией Мона прислала мне переплетенные гранки и спросила мое мнение о романе, что бы я в нем изменила. Я была польщена, но когда приступила к чтению, с удивлением обнаружила на страницах персонажей, как две капли воды похожих на моего отца, мать, меня. Моего персонажа звали Джейн. Я понятия не имела, что она пишет о нас. Мона собрала детали моей жизни и поместила в книгу: например, старинную китайскую эмалированную коробочку для пилюль, которую она мне подарила, с хризантемами и пестрыми птицами на голубом поле. Некоторые места она выдумала, и комбинация правды и вымысла сбивала с толку. Поначалу мне неприятно было видеть свои вещи на страницах книги: от ощущения, что она таким образом забирала подарки назад. И все же когда я читала романы Моны, меня охватывало желание сочинять самой.

– О настоящих семьях пишут в романах, – сказала она. – Писатели используют детали из реальной жизни.

Мы были в кафе «Верона», куда пришли поговорить об этом. Узнав, что я расстроилась, прочитав гранки, она на следующий же день прилетела в Пало-Алто из Лос-Анжелеса, чтобы все обсудить лично.

– Так делают все писатели. Я не хотела тебя расстроить. Никоим образом.

Читая ее книгу, я чувствовала, что теперь мне не о чем будет писать. Чувствовала себя опустошенной. Джейн не нравились суши из-за ощущения, что у нее на языке еще один язык. Описания моего героя привели меня в мрачное настроение: мне казалось, что теперь, когда она так хорошо обо всем рассказала, они принадлежат ей, а не мне.

– Почему ты не сказала мне сразу, как прочла? – спросила она. – Я бы изменила детали, или подождала, или вообще бы не стала публиковать текст.

Но в мои восемнадцать я и представить не решалась, что могу указывать ей, что делать с ее романом.

И вот книга была уже почти на полках.

К тому же я бросила читать на середине. И даже не знала, что случится с моим персонажем в конце.

– Ты не закончила? – спросила она. – Тебе понравится то, что случится с Джейн.

– Может быть, – ответила я.

– Возможно, когда-нибудь ты упомянешь о моей книге в своей собственной, – сказала она, поразив меня идеей, что в одной книге может быть отсылка к другой, как в матрешке, и что об одних и тех же людях в одно и то же время можно написать сколько угодно книг.

В конце романа Джейн, одетая в школьную форму, вбегает в класс вместе с другими детьми. Она наконец-то нашла свое место.

Рон считал мою частною школу элитарной, с невысокими академическими стандартами, и ему удалось убедить в этом мою мать, поэтому мы переехали, чтобы я могла ходить в государственную школу в Объединенном школьном округе Пало-Алто.

Наша новая квартира, прячущаяся позади чужого дома, была вполовину меньше нашего прежнего домика, но в ней было столько же комнат. Она была похожа на игрушечную. Заново отполированный и покрытый лаком к нашему прибытию деревянный пол, желтый, как солома, блестел, будто его только что вымыли. Все наши прежние жилища были от стены до стены застелены коврами, и радость мамы по поводу пола удивила меня. Она собрала и установила в моей новой спальне кровать из трубок.

Однажды вечером, вскоре после переезда, она взяла в кинопрокате «Отчаянно ищу Сьюзен», чтобы посмотреть на нашем новом телевизоре. Мне смотреть не разрешалось. Раньше у нас не было телевизора. После того как она уложила меня спать, я осторожно, чтобы не потревожить скрипучие пружины, перевернулась головой туда, где обычно лежали ноги. В таком положении я смогла приоткрыть дверь и стала смотреть сквозь щелку, из-за спинки маминого дивана на экран.

В фильме была женщина в висящей лоскутами черной одежде, со связкой бус на шее и волосами, торчащими в разные стороны, как шипы. Чем дольше я смотрела, тем увереннее была в том, что хочу быть такой же, как она.

Мама резко обернулась и увидела, что я подглядываю.

– Так и знала, – сказала она. – Быстро спать.

Она подошла и захлопнула дверь.

Несколько дней спустя я нашла картинку в журнале – возможно, рекламу джинсов Guess или Jordache. Она изображала женщину в прыжке, у нее были короткие взъерошенные, возможно, мокрые волосы. Она взлетела высоко над темным асфальтом, грациозно вытянув носки ног: идеальный шпагат в воздухе. На ней были протертые джинсы и футболка. Мне захотелось быть и этой девушкой тоже.

* * *

Мы с мамой были на кухне, когда в гости зашел Рон. Кухонный уголок был как раз напротив входной двери; едва ступив на порог, он вынул фотоаппарат и прицелился.

– Не шевелитесь, – сказал он, спуская затвор. – Вот так хорошо.

У нас фотоаппарата не было.

Сначала снимки были живыми, но потом он заставил нас позировать. Щелк, щелк, щелк… Я чувствовала, как на моем лице стынет улыбка.

В общении со мной и мамой Рон часто бывал слишком настойчив – как говорила мама, «заходил слишком далеко», – как будто только многократно повторяя одно и то же, мог добиться, чтобы его заметили.

Я знала, что Рон добрый. Он подарил нам с мамой золотые украшения на цепочке, ее – шире и толще моего: два ряда сочлененных звеньев, встречающиеся посередине в виде елочки. Только из-за того, что он не умел вовремя остановиться и не слушал, когда мы просили его перестать, мы раздражались и отталкивали его. И тогда на кухне мы с мамой объединились против его суетливой настойчивости. Наградили его надменным взглядом. Он включил вспышку.

– Рон, перестань, – сказала мама. – Хватит, хорошо?

Она убежала в ванную, я нырнула за стену.

– Девчонки, ну вернитесь, – позвал он. – Еще пара снимков.

Когда Рон не оставался на ночь, я спала с мамой в ее кровати, это нравилось мне больше, чем спать одной.

– Почему ты его не бросишь? – спросила я на следующий день.

– Может быть, и брошу, – ответила она.

1 ... 16 17 18 19 20 21 22 23 24 ... 93
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 25 символов.
Комментариев еще нет. Будьте первым.
Правообладателям Политика конфиденциальности