Ромка прижал меня к себе ещё сильнее и поцеловал в висок.

— Не говори глупостей. Я никогда не считал тебя шлюхой, как бы ты себя ни вела и что бы ни делала. Кем угодно, но только не ею.

И, повернув меня к себе, полнокровно поцеловал в губы.

После этого полноценно отдышаться мне удалось лишь в шестом часу утра, впрочем, как и Роману.

Все эти прошедшие часы мы не просто любили друг друга — мы прорастали друг в друга. Стоны, крики, шёпот имён, почти неразрывное слияние тел и губ и безумный стук кровати о стену — всё говорило о том, что мы становимся чем-то бо́льшим, чем просто любовниками.

Все касания и проникновения, и даже различные позы — всё твердило об этом.

Как и тихие разговоры ни о чём в небольших перерывах, и невероятно личные и интимные ласки.

Как и наше полное осмеление и небольшая игра в духе «Пятидесяти оттенков серого»… М-да… «Приложил» меня Аренин при этом знатно. Но какие же фантастические ощущения были после!

— Будешь знать, как прятаться от меня, ясно? Ещё раз сбежишь — будет сильнее, — полушутя-полусерьёзно приговаривал этот новоиспечённый «мистер Грей».

Но после этой ночи быть, как раньше, уже не может — вот то главное, что понимали мы чётко и ясно. Мы стали близкими людьми. Каким-то невероятным, непонятным образом, но стали. И теперь вряд ли получится просто разбежаться и забыть.

— Ты меня просто «ухайдакала», малыш.

— Я тебя? — возмутилась я, пытаясь отдышаться. — Это ещё кто кого? Маньяк.

Ромка рассмеялся и притянул к себе.

— А я разве предъявляю претензии? Ты умничка. Только моя теперь, никому не отдам.

И снова поцелуй.

— Ромка, я больше не могу.

Аренин растянулся рядом на постели.

— Я сам уже не могу. Единственное, чего хочу, — спать.

— О да!

— Ань, пообещай, что утром я тебе увижу на этой же самой кровати, — серьёзно глядя на меня, потребовал мой — уже точно мой — мужчина.

— Ром, ты что?

— Аня, пообещай!

— Да разве я теперь сбегу? — легко коснувшись его губ, ответила я.

И, кажется, Роман немного успокоился.

— А я и не дам… сбежать. И так долго быть далеко тоже.

Только я хотела обдумать сие заявление, как Ромка явственно засопел рядом, а следом в объятия Морфея погрузилась и я.

Утро (а если уж быть совсем точной — обед) подкралось к нам в виде трезвонящего гаджета, звуки которого нагло начали врываться в наш сон. Я даже поморщилась спросонья от такого резкого пробуждения. Но сразу открыть глаза не получилось всё равно.

Рома напрягся.

— Ань, ты с ним спишь, что ли? Или он хочет тебя трахнуть, а ты посылаешь, и он мстит таким изощрённым способом? Какого чёрта он названивает, ещё и в выходной?

— Кто? — ошалела я от такого вопроса.

— Босс твой, чтоб его… Это же он опять так «вовремя»?

Только я было собралась ответить, как поняла, что мелодия-то — не моя. В этот раз надрывался его iPhone. Видимо, Рома тоже это понял, поскольку злобно фыркнул и встал с постели, оглядываясь в поисках смартфона.

— Ну какого хрена кому надо в выходной? — продолжил он возмущаться, поднимая с пола джинсы и извлекая телефон из кармана. Удивительно, но в этот самый момент из сумочки подал голос и мой Samsung.

Обернувшись простынёй, я ответила на звонок. Это были мои. Динка уже соскучилась, и ей не терпелось рассказать мне все последние новости и отругать за то, что я ей так долго не звоню. А едва я закончила разговор с ними, как мою шею снова опалило страстное дыхание, мощные руки крепко прижали к себе сзади, и я ощутила очередной поцелуй, принёсший за собой волну первого утреннего желания.

— Ну вот, испортили всё утро. Привет.

Я развернулась.

— Привет.

И сама потянулась к нему с поцелуем. После чего была подхвачена на руки и отнесена на кровать.

— Точно маньяк, — смеясь, попыталась я успокоить его разгорающиеся ласки, что оказалось делом совершенно бесполезным.

— А нечего обеспечивать мне двухнедельное воздержание, — парировал он и дальше не дал мне сказать ничего, кроме стонов и своего имени.

— Ну что, в душ? — спросил Рома минут через тридцать.

И тут я по-настоящему встревожилась. Кажется, этот мужчина действительно ненасытный. А у меня всё болит просто нещадно. Увидев мои испуганные глаза, он даже заулыбался.

— Я имел в виду именно душ. Совсем я тебя измучил, бедняжка, — Рома легко и успокаивающе меня поцеловал.

— Хотела съязвить, но эта измученность такая восхитительная, что даже претензии предъявлять стыдно. Пожалею тебя, так и быть.

Судя по довольной физиономии Аренина, ответ его очень порадовал и крайне польстил самолюбию.

— Вот спасибо, малыш. Подкат засчитан, — он наклонился и в который уже раз коснулся моих и без того зацелованных губ. — Давай я быстро первый, а потом закажу завтрак. Что будешь?

— На твой вкус.

Рома встал с постели и прошёл в ванную, откуда вышел уже в огромном махровом халате белого цвета. А я смотрела и поражалась тому, как могла вообще оказаться рядом с таким мужчиной. Но, видимо, есть во мне что-то, раз я сейчас здесь, раз всю ночь и целых полчаса утра он меня практически не выпускал из-под себя. Всего лишь раз дал мне оказаться сверху, и то ненадолго, всё равно управляя процессом. Не считая минета, конечно, который теперь, по моим подозрениям, стал его личным фетишем.

— Ань, ау-у, — вывели меня из моих мыслей голос и щёлкающие перед носом пальцы Романа.

— Да? Что?

— Завтрак, говорю, скоро принесут уже. Ты идёшь в душ или нет?

— Иду конечно.

Я засуетилась в поисках простыни, чтобы добежать до ванной, не сверкая перед Романом своими «прелестями». Что его только насмешило.

И едва я вышла оттуда минут через двадцать, глаза мои медленно, но верно поползли на лоб от обилия и разнообразия еды. Рома заказал не просто много, а очень много! А ведь это всего лишь завтрак.

— Это что? — придя в себя, я подошла и присела за стол.

— Завтрак. А что же ещё. Ешь давай, пока всё свежее. У них, представляешь, даже кофе долго остаётся горячим. И правда VIP-сервис.

— Да это же «первое-второе-компот». Причём не только на завтрак, но и на обед и ужин.

На столе стояла гора сырников со сметаной, политые сладким сиропом блинчики, штук пять сваренных всмятку яиц, тосты, нарезка из нескольких видов сыра и точно такая же из колбасы, овсяная каша, джем, творожная запеканка, нарезанный хлеб для сэндвичей,