– Извини. Ты была права. У Джека настоящие неприятности.

– Что происходит?

– Его ищут плохие люди. Они ему угрожают.

У меня не было времени обдумать все тщательно. Инстинкт подсказывал: надо бежать. Но мог ли я просить Энни бросить все и оставить нынешнюю жизнь в прошлом? Мог ли рассказать ей обо всем?

Нет. Она сильная, она боец, и даже если я попытаюсь не впутывать ее, она не позволит мне отбиваться в одиночку. Я не могу ее искушать. И должен защитить ее от этих бед.

– Он ранен? – спросила она. – Ты тоже в это вовлечен? Тебе надо пойти в полицию.

Но Джек пытался пойти в полицию. И Сакс порывался. Я смотрел на нее. Она здесь в своей стихии. Я чертовски горжусь ею. О чем я вообще думал? Допустим, мы сбежим, и что тогда? Жить в мотелях? Забиться в какую-нибудь дыру, как Уайтли Балджер[26]и его девушка, перебиваться случайными заработками, считать последние доллары, жить за зашторенными окнами и до конца жизни ссориться из-за пульта к телевизору?

Сунув руку в карман, я нащупал цифровой диктофон, который изъял у смертельно раненного Сакса. С него посыпались чешуйки засохшей крови. Сакс мог сдать меня генеральному прокурору. А Линч меня защитил. Мне стало мерзко. Мысли гуляли по кругу, я перебирал спасительные ходы и ложь в утешение.

Но они не принесли мне облегчения. Как бы я ни противился, есть только один вывод. Пути назад нет. Я полностью во власти Линча. Вот почему он дал мне уйти из машины. Он знал, что у меня нет выбора. Я не мог просить Энни сбежать со мной. Моя жизнь была здесь. Жизнь Энни тоже была здесь. Мне есть что терять, и немало.

– Ты права. Я обо всем позабочусь. Все будет хорошо. – Я поцеловал ее. – Я очень тобой горжусь. Иди празднуй. Ты это заслужила. Я помогу Джеку все уладить, дам ему совет, и на этом все кончится.

Она сжала губы.

– Ты скажешь, если понадобится помощь?

– Да.

– Хорошо. И больше никаких неприятностей. Мне пора возвращаться. Наш управляющий партнер пригласил меня в клуб «Космос», один на один. Наверное, собирается меня уволить за то, что я так увлекаюсь общественной работой.

– Сомневаюсь. Ты машина. Так что просто и дальше делай свое дело. Ну, я тебя успокоил?

– Дай мне немного времени.

Я поцеловал ее в щеку. Она пошла обратно в бальный зал. Проходя через местное кафе, я прикарманил нож для стейков. Когда я проходил мимо входа в бизнес-центр, из дверей вышла женщина. Я дал ей выйти, потом сунул ногу в дверь, не дав ей закрыться.

* * *

Я сидел за компьютером. Мне было известно слово «директива», и я знал, где работал Сакс. Имея эти два факта, я быстро отыскал то, что хотел Линч. Если вы нацелились на самый большой куш, забудьте о банках. Идите к источнику всех денег, банку банков – Федеральному резерву.

Примерно каждые восемь недель неподалеку от Национальной аллеи, в мраморной цитадели под названием «Совет управляющих федерального резерва», собирается комитет. Двадцать пять мужчин и женщин садятся за длинный деревянный стол с инкрустациями из черного камня, отполированными до зеркального блеска. К полудню они решают судьбу американской экономики. Но свой план они не объявляют до четырнадцати часов пятнадцати минут.

ФР решает, но не диктует. В газетах всегда пишут, что он задает процентные ставки, но ФР просто не может командовать банками и заставлять их выдавать дешевые кредиты.

Итак, в конце этого собрания комитет в Вашингтоне издает директиву для отдела торговых операций Федерального резервного банка Нью-Йорка. Этот отдел является педалями газа и тормоза всей экономики. Биржевые брокеры заключают сделки в соответствии с приказами из Вашингтона. Называемый на Уолл-стрит просто «отдел», он имеет смету в четыре триллиона долларов, обеспечивая ценность всей американской валюты и банковских активов, и ежедневно торгует ценными бумагами стоимостью миллиарды долларов.

Я взглянул на фото последнего заседания комитета. И на нем в кресле у дальней стены, полускрытый за колонной, сидел Джонатан Сакс, выглядя самым младшим из собравшихся.

Директива была сценарием для американской экономики. Комитет наводнял страну легкими деньгами, надеясь дать толчок экономическому росту. Но в какой-то момент эта политика должна прекратиться. А знание того, в какой момент смолкнет музыка, может принести миллиарды.

Линча не интересовали данные о доходах какого-либо банка. Он нацелился на алмазы из короны Федерального резерва и хотел, чтобы я их украл.

Я не мог сбежать. Я понял, что должен сделать.

Я стоял в парке Форт-Тоттен и мерз. Вокруг густо валялись пивные жестянки и пакетики из-под презервативов. Крепостной вал высотой десять футов описывал идеальный круг, будучи опоясан широким рвом. Я находился на вершине вала.

На них можно еще наткнуться, прогуливаясь в окрестностях Вашингтона: старые форты, земляные укрепления времен Гражданской войны, когда-то оснащенные пушками для сдерживания конфедератов. Теперь они заброшены, спрятаны в глубинах городских парков, заросли колючим кустарником и посещаются в основном сексуально озабоченными подростками и бомжами.

Позвонил Джек. Мне требовалось убрать свою машину от места преступления. В то утро она засветилась возле дома Сакса, в ней лежало собранное мною досье на него, а также мой ноутбук. Мы с Джеком договорились встретиться здесь после того, как он отгонит мою машину.

Топчась на прелой листве, я услышал на тропе шаги. Нескольких человек.

Они шли, зажав Джека с боков.

– Майк! – окликнул меня брат.

– Не вздумайте дернуться! – крикнул мне Линч.

– Какого хрена он здесь делает?

– Не кипятись, Майк. Он со мной. И приехал помочь. Я отправился за твоим джипом, но полиция его уже оцепила. Меня едва не повязали, а они помогли вернуть твою машину.

– Мы все уладим, – заверил Линч. – Мы просто хотим поговорить. Хорошо?

Я пожалел, что мой пистолет остался дома в сейфе. Из оружия у меня был только нож для стейков. Я вытащил его. Деревянная рукоятка была теплой.

– Валяйте, – предложил я.

Джек и Линч направились к форту, пробираясь между деревьями. Через сухой ров был только один проход, по земляной насыпи. В тускнеющем вечернем свете я заметил слева чью-то фигуру и предположил, что в лесу меня прикрывают еще несколько человек.

– Он помог мне выкрутиться, Майк, – сказал Джек, когда они остановились футах в тридцати от меня. – Полиция следила за всем районом. Без их помощи я не смог бы добраться до машины. Он всего лишь хочет поговорить.