Трудно не согласиться с мнением обычного физика В. Губина: «Надо особо выделить полную несостоятельность упований на национальный, «патриотический» капитализм. Если продажа Родины дает повышенную норму прибыли, то Родина будет продана. Капитализм – это вам не товарищеский труд. Рынок и совесть – две вещи несовместные».

В результате реформ мы имеем страну, разделенную на две неравные части: Россию ограбленную и, как бы помягче выразиться, как говорил Шукшин, Россию энергичных людей. Россия энергичная живет в Лондоне, Париже, Женеве, Калифорнии, Марбеле, австрийских Альпах, на Кипре. Россия же ограбленная сидит в очередях в собесах, Пенсионном фонде, в ЖЭКах. За утешением – в церковь, за местным наркозом – в телевизор. Та и другая живут как бы в параллельных мирах, никогда и нигде не пересекаясь. У них разные газеты, разные магазины, транспорт. Одна другую не видит и не слышит. Первая Россия пытается донести свои протесты до правительства и общества: шахтеры стучат касками, ученые носят гроб «убитой науки», военные идут маршем в Москву. И везде по всей стране голодовки то учителей, то врачей, то обманутых вкладчиков. Напрасные усилия. Их слова никто не слышит, на их мнения никто не обращает внимания, их протестам не придают никакого значения. Все это свидетельствует только об одном: ни правительство, ни большинство депутатов не испытывают ни малейшего уважения к проголосовавшим за них избирателям.

Последнее время много говорится об экономических успехах, как будто мы уже догнали Италию, а в 2009 году догоним Францию. Кудрин сообщил, что Россию ждет экономическое чудо. Но вот пока обычные граждане этого совсем не почувствовали, наоборот, цены на газ, на свет, на воду, на транспорт, на отдых, на жилье растут. Скоро начнут продавать воздух. Нет, конечно, время от времени правительство наскребает что-то по сусекам: то на 36 рублей увеличит пенсии, а то и на сто. Но цены-то растут быстрее, и в 10 раз быстрее. Вот беда!

Напомню, что когда-то небогатый писатель А.П. Чехов построил три сельские школы, а вот нынешнее руководство по всей стране решило их закрыть, как нерентабельные. Посчитали почему-то, что детишкам будет полезнее перед занятиями и после подышать соляркой и потрястись в автобусах в любую погоду, да и по нашим дорогам.

Не хочется поминать куршавельские вечера, но не могу удержаться и не процитировать их главного участника норильчанина М. Прохорова: «Французы постоянно на словах восхищаются «загадочной русской душой», великой русской культурой: Толстым, Достоевским, Пастернаком, дягилевскими балетами, русским Серебряным веком… Но при этом не хотят признавать современный стиль жизни россиян как возможную часть этой культуры и «загадочной русской души»«.

Почему-то французы не стали утруждать себя разгадыванием этой загадки, а, недолго думая, отвезли всех в кутузку. Во всяком случае объяснения олигарха не показались мне убедительными. А вот сто с лишним лет назад А.П. Чехов написал в письме свои впечатления от Монте-Карло: «Сколько здесь гибнет русских денег». Этот диагноз точен и по сей день. А вот описание торжественного ужина в статье: «Русские дворяне вернулись на Родину»: «Вечер украсили казачьи пляски и выступления цыган из театра «Ромэн». Отпрыски русских князей не выдерживали, срывали пиджаки, целовали казачек, брали их на руки, кружили, становились перед ними на колени». Бал проходил в одном из самых дорогих залов столицы (по слухам, стоимость аренды – 70 тыс. долларов).

Как видим, забавы «новых русских» мало чем отличаются от забав потомков «старых русских». В промежутке между ними 17-й год и 70 лет истории страны. Тех А. Блок в 1914 году предупреждал:

На непроглядный ужас жизни

Открой скорей, открой глаза,

Пока великая гроза

Все не смела в твоей отчизне.

Не услышали. Обрекли страну на тягчайшие испытания. Кто предупредит нынешних? Вот писатель, эмигрировавший в 70-х в Вашингтон, на склоне лет нашедший пристань в тихом Биаррице, откровенно сказал: «Для меня Россия – прежде всего люди страдающие. Чудные старушки, тетушки, дядюшки – пронзительные российские существа. Так вот раньше эти тетушки и дядюшки радовались успехам своей страны и полету Гагарина, радовались, что и их труд вливается в труд их республики. А сейчас им предлагают радоваться количеству молодых миллиардеров и думать о том, что их рубли в тех миллиардах. А пока эти пронзительные российские существа крепко спят, но видят во сне не «рокот космодрома», а золотые сны, которые навевает им наше телевидение: то парикмахера в бассейне собственной виллы, то шоколадную блондинку, а то и самого Петросяна на весь вечер заведут». А вот когда они проснутся, то не только травы у дома могут не увидеть, но и самого дома. Потому что дома уже не будет.

И что бы ни говорили президент, Кудрин, Греф о том, что нашей экономике вполне по силам опередить Италию, Францию, Великобританию, об увеличении ВВП, об уменьшении инфляции, для меня важнее авторитет аргумента, чем аргумент авторитета. Сорок процентов населения живет от зарплаты к зарплате, тридцать процентов – за чертой бедности. Народ стремительно деградирует, спивается и вымирает. Как приостановить это падение, кажущееся некоторым восхождением? «Ни один ветер не будет попутным для корабля, не знающего, куда плыть», – сказал Сенека. Если нынешний курс корабля под названием «Россия» – плод знания правящих кругов, то он губителен. И нужно определить другие цели, способные пробудить в народе чувства человеческого достоинства. Нужны права и законы, сообразные не с интересами дельцов-хищников, а со здравым смыслом, справедливостью, гуманизмом и строгое их исполнение. Сегодня очевидно, что жизнь каждого зависима и неотрывна от жизни всех. Нужны цели, не разделяющие, а объединяющие людей. Объединяющие в не огромные корпорации воров и грабителей, а направляющие все ресурсы на благо народа. Все это потребует немалых средств, средств государственных, то есть это должен быть возвращенный народу результат его труда. И тогда Россия вновь подтвердит свою материальную и духовную прочность, как это было в самой страшной за всю историю войне, Великой Отечественной.

Актера, режиссера, политического деятеля, последнего министра культуры СССР Николая Губенко сегодня не часто можно встретить на светских тусовках – слишком много работы. Он практически все время проводит в своем театре, занят репетициями спектакля «Мисс и мафия» по пьесе Птушкиной. Беседа с корреспондентом «НИ» шла параллельно со световой репетицией, и именитый деятель рассказывал о том стержне, который помог ему сохранить верность себе при любых режимах.

– У Редьярда Киплинга есть рассказ об индусе из знатной семьи, который получил европейское образование, вернулся в Индию, сделал карьеру, но, достигнув высочайших постов, все бросил, ушел в религию. И закончил свою жизнь святым. Вы известный режиссер, востребованный актер, но в свое время вдруг резко ушли в политику. Это было вызвано убеждениями или стремлением к переменам?

– Я попал в политику. Этот эксперимент надо мною совершил Кирилл Лавров, которому тогда предложили пост министра культуры. Он отказался, но назвал мою кандидатуру. Он в это время снимался в моей картине «Запретная зона». Там вообще был прекрасный ансамбль: Зельдин, Ларионова, Болотова, Рыбников, Смоктуновский, Лавров, Соколова. И прежде чем дать согласие Медведеву и Рыжкову, я три месяца советовался с ребятами: с художниками, актерами, со всеми теми, с кем полжизни проработал на «Мосфильме», с Давидом Боровским. Не было ни одного человека, который бы мне не сказал: «Иди, нам нужен на этом месте человек своего цеха». Это было решающим. Я уверовал: что-то можно будет сделать полезное для культуры. Сделать за два года что-то удалось. Увеличить бюджетные средства, выделяемые на культуру, и т. д. И последующие мои шаги определялись тем же стремлением.