Он заявил это всей команде, собравшейся внизу в гостиной.

– Чай? Кофе? – предложила вежливо Полина.

– Нет, – полицейский резко мотнул головой. – Сейчас важно по делу. Так вот про благодарности… Народ, прежде всего спасибо за оперативность. Круто вы во всем разобрались. И еще… Ребят, спасибо, что Мишку не трогаете с расспросами. Брату сейчас тяжело. И сынишке их еще хуже. Вот это у вас тоже отлично продумано. Ну, чтоб семьи пострадавших не напрягать. Да и мне хорошо! Пару дел точно закрою. А дела-то мутные были… Ладно! – Он хлопнул себя ладонями по коленям. – Коль уж у нас все так удачно сложилось, я не с пустыми руками. Вот!

И полицейский выставил на стол некий странный предмет. Это было нечто, похожее на банку, обмотанную или облитую чем-то коричневым, или на странной формы жесткий футляр или термос.

– Это что? – настороженно спросила за всех Полина, даже не пытаясь прикоснуться к странному предмету.

– Как что? – Сергей даже как-то по-детски обиделся. – Вы что искали? Останки младенца. Вот это они.

Вся команда охотников за привидениями уставилась на странный предмет.

– А почему… – Митька чуть наклонился вперед, рассматривая банку, – они… они там?

– Это была еще та загадка! – стал охотно делиться Сергей. – Надо же было этот вопрос первым решать. Ну, я взял все документы по делу, протокол осмотра. Там – список предметов, что на месте нашли. Ни тебе мешка, ни ящика. В чем-то же останки быть должны. Ничего такого. Пошел к Ваньке. Он это дело ведет. А тот голову ломает, что вот это такое, – и Сергей указал на предмет на столе. – Ну, там поговорили, подумали… Пошли, достали эту банку и открыли. Запах, скажу я вам… В общем, я сразу понял. Это оно! Конечно, мы все-таки высыпали кое-что. И там, да, обломки костей, еще что-то… Я даже задумываться боюсь, чем он это все дробил. И зачем. Но! Главное, что нашли и можем перезахоронить. Я успел даже все оформить!

Вся команда с ужасом и отвращением в полной тишине продолжала смотреть на предмет. Ксюша представила маленькое тельце, скелет ребенка, на который обрушивается… Молоток? Представила звук, с каким ломаются хрупкие косточки… И кто-то методично ссыпает искореженные останки в… урну?

К горлу подступил вязкий и противный ком, в ушах загудело, спазм скрутил желудок. Вскочив с места, девушка ринулась по лестнице наверх, зажимая рот рукой. Тошнота крутила желудок, выжимала слезы из глаз.

Стас проводил ее встревоженным взглядом, привстал, собираясь за Ксюшей. Но Полина, поймав его взгляд, отрицательно замотала головой. Их подруга и так чувствует себя неуютно, зачем смущать ее еще больше. К тому же у Полины появились свои подозрения насчет состояния Ксюши. И Стасу пока было рано о них знать.

– Я ее понимаю, – сочувственно выдал Сергей, также проводив Ксюшу взглядом. – Сам чуть не… Этот ваш… «неизвестный» вообще псих.

– Не то слово, – хмурясь, поддержала его Полина. – Вопрос в том, что это за вещь. И какой в ней смысл?

– Я в фильме «Мумия» что-то похожее видел, – Митька опасливо дотронулся до урны. – Там в таких штуках органы хранили, которые вынимали из мумий.

– Канопа, – вспомнила название Полина. – Я писала как-то реферат о египетских похоронных обрядах. Но смысл канопы совсем иной. И ты правильно сказал, Митя, это для хранения внутренних органов, а не останков вообще.

– Не думаю, что стоит рассматривать эту… урну как предмет культа, – собравшись, сказал Стас, хотя он по-прежнему смотрел на лестницу, ожидая возвращения подруги. – Просто… Если бы нашего актера поймали с останками…

– Он бы сел, – закончил за него Сергей. – Это точно. Вот этот наркоман и припрятал их. А еще, я же вам говорил, запах. Надо было как-то… ну, упаковать, чтобы не воняло. Думаю, это нормальная такая версия.

– Только удивляет один факт, – заметила Полина. – Останки выкопали. Унесли. Но сам Незнакомец их у своего подельника не забрал. Даже после его смерти. Почему?

– Ну, – Митька пожал плечами, – уже не нужны. Мы же говорили на эту тему. Значит, призрак Прасковьи уже убил того, чьей смерти Незнакомец хотел.

– Логично, – заметил с уважением Сергей. – Ладно. Этим вашим психом займемся позже. Давайте это закопаем, пока еще кого-нибудь не убили.

10

Через полчаса сборов вся команда выехала на кладбище. Сергей охотно согласился отвезти их до места на своем автомобиле. Обещал доставить обратно.

Стас специально решил в этот вечер не садиться за руль. По опыту он знал, как трудно придется им сегодня на кладбище. И везти ребят домой трясущимися руками, да еще когда от пережитого гудит в ушах и темнеет в глазах, небезопасно. Еще он сосредоточил все свое внимание на Ксюше. Ребята вообще сначала не хотели брать ее с собой. Если девушка плохо себя чувствует, зачем подвергать ее такому стрессу. Вся команда знала, что именно Ксюша всегда воспринимает контакты с призраками слишком близко к сердцу, слишком эмоционально. Стас до последнего уговаривал подругу остаться дома, чтобы ей опять не стало плохо, но Ксюша была еще и самым упрямым членом команды. Естественно, она настояла ехать с ними. А Стас дал себе слово не отходить от нее ни на шаг.

– Спасибо, Сергей, – когда новоявленные охотники за призраками покинули автомобиль, сказала Полина, открыв дверь со стороны пассажирского места рядом с водителем. – Что подвезли. Давайте эту урну.

– Чего? – искренне удивился он. – Вы без меня собираетесь?

– Конечно, – пожал Стас плечами, видя, как полицейский тоже быстро выбрался из машины. – Это опасно. И, кстати, это вообще наша работа, за которую нам платят.

– А вот это, – Сергей потряс в воздухе урной, – вещдок. И это моя работа, за которую мне платят. Так что не надейтесь. И что тут такого опасного? Эту вашу Прасковью я уже видел. Забыли?

– Видеть-то вы ее видели, – возразила Ксюша. Сейчас она чувствовала себя хорошо, да и выглядела порозовевшей от легкого мороза и даже спокойной. – Но… Тут одним наблюдением не обойдется. Вопреки всякой логике, привидения не слишком торопятся исчезнуть. Они сопротивляются и очень даже сильно. Иногда это больно.

– Переживу, – коротко бросил в ответ полицейский и первым зашагал к кладбищу. – Кстати, а чего это они так?

– На самом деле, – принялась объяснять Ксюша, – тут действует не отсутствие логики, а некое, скажем так, недопонимание. Призрак потерял нечто, что для него представляет огромную ценность. Его атаки связаны с желанием вернуть это. И чем дольше оно нападает, тем становится злее. Предмет не возвращен, а тоска по жизни растет. Потом приходит кто-то, у кого в руках та самая вещь. И призрак уже считает его не спасителем, а захватчиком. Потому что тяга к живой энергии огромна. Желанная вещь в руках врага. Два слишком важных обстоятельства. И уходить в небытие не хочется, и кто-то иной владеет ценностью. Поэтому последняя атака всегда просто чудовищна.

– Сложно, – подумав, серьезно сказал Сергей. – Но в чем-то я их понимаю. Ну, так мы на месте. Что дальше?